Дождь.
По спине барабанят крупные капли холодного злого дождя. Если хочу успеть домой к вечернему прайм-тайму, нужно спешить. Погода последнее время ни к черту. Что ни день, то промозглый туман и пронизывающая до костей сырость с утра до позднего вечера. Пустынные улицы. Размытые контуры зданий. Необъяснимое предчувствие стремительно приближающейся беды и подспудное ощущение нереальности происходящего.
Призрачный город на огромном холсте выглядит неряшливыми контурами гротескного трафарета. Если бы не назойливый дождь, можно было бы подумать, что это сон.
Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…
Колеса спешащего вдаль поезда убаюкивают мальчика, положившего голову на мамины колени.
Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…
Барабанят крупные капли по широкой спине. Нашептывая усталому путнику:
— Не успеешь спрятаться под навесом, промокнешь до нитки.
Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…
Все будет хорошо. Главное — добраться до дома. Горячий душ. Чашка бодрящего кофе и заслуженный отдых. День выдался таким трудным, что ноги подкашиваются. Причем не в переносном, а в прямом смысле.
— Проклятье!
Так торопился, что подвернул лодыжку и со всего маха упал в лужу. Измазался по уши в липкой грязи и вымок до нитки. После такой неприятности дождь уже не имеет значения.
Надо просто встать и доковылять до открытой двери.
Она совсем рядом.
На пороге стоит улыбающаяся Герда.
В отличие от меня, ей некуда торопиться.
Некуда, а главное — незачем.
Кая больше нет.
Ей не дадут уйти. Захотели бы — пристрелили бы сразу. Раз тянут время, значит, решили взять «целой». Испорченную «упаковку» использовать не интересно. Извращенцы из «Т.Ч.К.» большие весельчаки. Любят оттянуться по полной программе.
Двое из пятнадцати охотников мертвы. Значит, восемь-десять отправятся в погоню за В. Вилли, остальные займутся ею.
Подобранные пистолеты убитых не помогут. Двое по фронту отвлекают стрельбой. Другие возьмут в клещи, ожидая, когда опустеют ее магазины, или подберутся на расстояние, с которого можно выстрелить сетью. Если побежит, все кончится намного быстрее. Преимущество в скорости на стороне высокоуровневых противников. А маячок в теле (разумная предосторожность Клива) убивает последнюю надежду.
Когда палачи выпускают узников подышать свежим воздухом перед казнью, меньше всего им хочется упустить жертву.
Счастливые побеги случаются только в кино. Да и то не всегда.
Как грустно…
Никогда не думала, что все может столь глупо закончиться. Как угодно, только не так. Сделала по девять выстрелов из каждого пистолета. Значит, в обоймах осталось по три патрона. На все про все шесть пуль. Хотя будь их даже сто, тысяча или миллион, ничего не изменится. В любом случае шансов нет. И ни к чему стрелять с колена, когда никто не собирается тебя убивать. Напоследок можно выпрямиться, чтобы вздохнуть полной грудью.
Воздуха так мало.
Патронов еще меньше.
Рядом два трупа.
У каждого нет левого глаза.
Отличное попадание, учитывая внушительное расстояние.
Кажется, мальчики собирались слегка поразвлечься?
Большая ошибка!
Пара выстрелов в пах превращают мертвых циклопов в оскопленных евнухов.
Следующие два — обращают в слепцов.
Еще одна пуля в воздух — прощальный салют Каю.
Последняя — для себя.
Как глупо…
Когда-то давно, в прошлой жизни я подарил королеве звезду. Только в тот раз мир был вымышленным, а сейчас — настоящим. Свинцовый град нещадно побил тело и ноги, к счастью, не повредив рук.
Вряд ли удастся подняться.
Да, в общем-то, и не нужно.
Прицелиться можно и лежа.
Так даже проще.
— Только протяни руку, — любил повторять Кай, — и мечта осуществится. Преграды рухнут, а цель, казавшаяся недостижимой, окажется рядом, пролившись на голову золотым дождем.
Все правильно. Кроме одного — дождь не золотой, а звездный.
Его не обязательно видеть.
Главное — чувствовать сердцем.
И верить…
ЗВЕЗДА КОРОЛЕВЕ!!!
Настоящая.
Никаких мнимых реальностей и наркотического бреда.
Тем более недосказанности.
Я выполнил обещание.
Вопреки «принципу невозможности».
На самом деле это оказалось так просто.
Нужно было всего лишь протянуть руку и нажать на спуск.
И все получилось.
На смену пасмурному вечеру с холодным дождем пришло ослепительное солнечное сияние, многократно усиленное отражением света от искрящейся снежной поверхности.
Я сделал глубокий вдох, и морозный поток чистого ледяного воздуха ворвался в легкие. Придя в себя и осмотревшись, понял, что стою на вершине горы, с которой открывается потрясающий вид на безбрежный океан. Не только простирающийся во все стороны, но заполняющий все закоулки вселенной.
Чтобы лишний раз убедиться в реальности происходящего, я нагнулся и взял горсть настоящего обжигающе холодного снега. Растер в руках. Все верно. Сомнений не осталось. Я вновь на Алагоне — Пике мироздания. В странном месте, где нет прошлого и будущего. Жизни и смерти. Хорошего и плохого. А есть лишь настоящее и встреча с теми, кого не надеялся встретить.
— Да вот он! Я же говорил, что появится! А вы сомневались!
Обернувшись на звук знакомого голоса, я увидел старых знакомых, удобно расположившихся за карточным столом.
В центре возвышался гигантский паук в солнцезащитных очках, лихо заломленной набекрень соломенной шляпе и кричащего цвета гавайской рубахе. Широко улыбаясь, он курил большую сигару. Было очевидно — именно он в этой компании главный.
Слева от него расположилась злобная Гончая. Человеческое тело женщины венчала голова борзой. Мы дважды встречались. Не могу сказать, что эти встречи доставили мне удовольствие.
Справа от Паука сидел Кай. Старый проверенный друг.
— Где Герда? — с ходу спросил я, даже не поздоровавшись.
— С ней все в порядке. — Судя по беззаботному виду, он говорил правду.
— А Карусель?
— Тоже.
— Про Чарли что-нибудь слышал?
— Вроде где-то летает. — Неопределенный взмах руки указывал на небо.
— А почему их здесь нет? — Трудно было поверить в реальность происходящего.
— Лимит игроков. Крупье и трое за столом, — благодушно сощурился Паук.
