Понимая, что если упустить момент, дельтианцы скроются вместе с пленниками, Дан взвёл курок, навёл «немезиду» на ближайшего всадника — и выстрелил. Несчастный, получив пятнадцать граммов свинца в тело, вылетел из седла. Но останавливаться на одном дельтианце Дан не собирался — и снова надавил на спусковой крючок. Благо модернизированная «немезида» теперь не требовала постоянного взвода.
Вторая пуля впилась воллу, на котором везли одного из пленных, точно под ухо — очень уж удобно повернулось животное… Так-то волла пристрелить — та ещё задача. Не так уж и много у этого дитя Марчелики слабых мест. Но одно из них как раз находится за ухом. Тяжёлая пуля пробила толстую шкуру и разорвала артерию. Бедный волл взбрыкнул, скакнул вперёд, ноги у него подогнулись от потери крови — и животное тяжело рухнуло на живот. Пленник слетел с крупа и покатился по улице к стене дома.
Третий выстрел ударил по самому прыткому врагу, который успел выхватить револьвер. Пуля из «немезиды» ударила его в бок, но только оцарапала дельтианца. И всё же сила удара выбила всадника из седла, и он грохнулся на дорогу, крайне неудачно застряв ногой в стремени.
Дан выстрелил в него снова, но промахнулся — и пуля прилетела в волла. Животное такого обращения не оценило и с громким рёвом рвануло вперёд, не разбирая дороги. И заодно увозя с собой дельтианца, который почему-то орал на ходу: «Пат! Эрик! Вик!» — пока его прикладывало обо всё, что попадалось по пути…
Пятый выстрел Дан сделал, уже практически не целясь. А ещё стараясь укрыться за стеной салуна. Потому что дельтианцы, наконец, опомнились и принялись палить в ответ…
Судьба сделала выбор за весь Лилитаун. Ни Дан, ни его касадоры ещё не знали, что на другой стороне города, в салуне «Чёрный кот», собрались заговорщики, готовые после убийства мэра и рива помочь дельтианцам взять власть. Знал это только болтающийся в стремени удирающего волла Свен, но всё его внимание в этот момент было занято тем, чтобы вернуться в седло и успокоиться взбесившееся животное…
Заговорщики напряжённо ждали, когда же прискачет посланник от союзников. И готовились быстро и кроваво убивать своих противников по всему городу. У них даже списки были давно составлены. На предмет того, кого и как быстро надо отправить на суд Господа — чтобы утром некому было сопротивляться новой власти. Списки лежали на ящиках с боеприпасами, которые заговорщики годами собирали в салуне «Чёрный кот». Нужен был только сигнал, чтобы они наконец-то рванули в бой…
Сигнала не было, зато где-то вдалеке, в темноте марчельской ночи, послышалась активная стрельба. Заговорщики встрепенулись, переглянулись — и кинулись к оружию. Конечно, по плану им надо было ждать посланника дельтианцев, но уж слишком велико было напряжение последних часов. И слишком сильно желание побыстрее навести в Лилитауне свои порядки… Думаю, мы простим им эти маленькие человеческие слабости, имеющие свои корни в обычной глупости? Однако, что бы мы ни решили, но заговорщики уже покинули салун «Чёрный кот» — и кинулись к первой цели в своём списке…
Первая цель, а именно старый отставной рив Лилитауна как раз укладывался в свою мягкую кровать. И очень надеялся — хотя бы после тройной дозы снотворного! — проспать восемь часов, положенные в его возрасте. Его давно мучала бессонница. А когда её не было, ему и вовсе снились кошмары, раз за разом возвращая его во времена молодости, когда он завешивал наплы в окрестностях города тушками нарушителей закона…
Далёкое эхо перестрелки заставило его встрепенуться, прислушаться — а затем и кинуться к оружию, сложенному в чулане. Оружие старый рив никогда не оставлял без заботы и внимания. Так что всё, что нужно было сделать — это его зарядить.
И бывший рив уложился в самый лучший из возможных нормативов по зарядке — в тот, что отвела ему шалунья-судьба. Дуло винтовки он выставил в узкую прорезь ставень ровно в тот момент, когда первый из заговорщиков перемахнул ограду его дома, запрыгивая во двор…
Возможно, будь на месте отставного рива кто помоложе да помягче — и не стал бы стрелять в человека, который ему ещё ничего не сделал. Вдруг это, и в самом деле, обычный житель города, спасающийся от перестрелки?
Однако отставной рив страдал не только бессонницей, но и вполне здоровой паранойей. Поэтому он не доверял вооружённым людям, ломящимся к нему в дом. Грохнул выстрел, и заговорщик, собиравшийся убить бывшего рива, сам был им убит. Следом уже прыгал ещё один бунтовщик, и рив возмущённо закричал, передёргивая затвор:
— Ах вы хулиганы паршивые! Я вам покажу, как грабить беззащитного старика!
Его соседка, Лилия Нуар, дочка владелицы стоянки на окраине города, наверно, и не обратила бы внимания на стрельбу… В конце концов, хоть мать и выперла её из дома в шестнадцать со словами: «Не мешай мне налаживать личную жизнь» — но вот те самые шестнадцать лет девушка нередко засыпала под звуки пуль. Касадоры любят пострелять, знаете ли…
Но так уж получилось, что в Лилитауне она сумела найти не только неплохую работу, но и жильё. И всё лишь благодаря тому, что мэр просил её приглядывать за стариком-соседом, отставным ривом. Так что, пусть её и не могли разбудить выстрелы в ночи, но возмущённый крик соседа пробился сквозь сладкую дремоту. И даже подкинул её на кровати.
— …Я вам покажу, как грабить беззащитного старика!
Не задумываясь о том, что делает, Лилия вытащила из тумбочки «свинтуса» — двудульный обрез, способный остановить волла на полном скаку… Не убить, конечно же — попаданием в лоб волла не убить, а именно остановить. И Лилия так часто тренировалась заряжать, прицеливаться и стрелять по цели, что, ещё не до конца проснувшись, всё сделала правильно.
Выбив прикладом одну из секций окна, она выставила на улицу ружьё, увидела рядом с соседней оградой каких-то людей — и выстрелила. Промахнулась, конечно. Крупная дробь прилетела не в незнакомцев, а в волла, и одна из дробин попала тому… Ну, по ощущениям это, наверно, было похоже на то, как будто ему яйца сандоклёр откусывает…
Рёв обиженного животного разлетелся далеко по мирно спящей улице. Волл рванул вперёд, не разбирая дороги и круша аккуратные заборчики на окраине города. А, кроме того, продолжая реветь на всю округу — не хуже сигнала тревоги на военном корабле.
Эти нетипичные ночные звуки будили спящих людей, заставляя их тревожно вслушиваться в темноту марчельской ночи. А вдали-то всё ещё не затихали звуки перестрелки. Там, у салуна «Белый волл — все так говорят», в отчаянном бою схлестнулись две силы, решавшие этой ночью судьбу всего города.
Дельтианцы против касадоров Дана Старгана…
И там всё было, как всегда. Ну сначала, правда, когда дельтианцы принялись стрелять по салуну, несколько человек поймали пули. К счастью, отделались ранениями, но стёкла питейного заведения повылетали напрочь в каждом окне. Зато драка в салуне окончательно прекратилась, и посетители, сплочённые обидой на общего врага, тут же принялись палить в ответ.
Дан улучил момент и опрокинул несколько столов, пряча за ними женщин. Он бы туда же загнал Пеллу и Мэнолу, но нетрезвые девушки рвались в бой — раз уж в драке поучаствовать не удалось. Пришлось засунуть их за барную стойку и попросить стрелять из-за неё. Владелец салуна, огромный мавр, был не против уступить место девушкам. Он достал из-под прилавка ружьё и кинулся на второй этаж, призывая часть вооружённых посетителей следовать за собой.
Плотность (а заодно и непредсказуемость) стрельбы защитников Лилитауна была такой, что дельтианцам пришлось срочно искать укрытия, лишь бы не поймать пулю. Иногда у них даже возникало ощущение, что пили в салуне не только люди, но и оружие. Иначе как объяснить появление свинцовых «гостинцев» со спины?..
Впрочем, объяснение у этого странного феномена всё-таки было… Несколько жендармов как раз успели вернуться из разъезда в окрестностях города, сунулись в офис рива — и обнаружили там товарища с перерезанным горлом. Будь он жив и связан, они бы, может, и заняли круговую оборону — в ожидании возвращения начальства. Но убийство приятеля так их расстроило, что они кинулись по следам, оставленным в дорожной пыли, к салуну. И к началу перестрелки вышли аккурат в тыл дельтианцам…
