от девушки эфир, — Я сказала
СРОЧНО!
Управляющий (я догадываюсь, что это именно он) обладает железной выдержкой. Он даже не морщится, на лице не дёргается ни один мускул. Но, несмотря на это, устоять перед чарами суккуба он не может.
— Простите, госпожа. Идите за мной. Но имейте ввиду, его светлость может быть недоволен неожиданным визитом.
— Я разберусь.
Мы поднимаемся на второй этаж, проходим по увешанному картинами коридору и оказываемся перед массивными деревянными дверьми. Прохор хочет постучать, но Маруся перехватывает его руку.
— Ты свободен. Иди вниз и проследи, чтобы моих гостей разместили, как следует.
— Как скажете, госпожа.
Старик с идеальной осанкой удаляется. Дождавшись, пока он скроется за поворотом коридора, Маруся без стука распахивает дверь и входит в апартаменты родителей.
Они разделены на две части. Первая — изящно отделанная гостиная. С изысканной антикварной мебелью, картинами, музыкальными инструментами, книжными шкафами, массивным письменным столом возле огромных, во всю стену окон.
А у левой от входа стены имеется ещё одна дверь, из-за которой сейчас доносятся характерные звуки…
— Вот в неё постучать, думаю, стоит, — замечаю я, но Маруся только отмахивается.
— Подождите тут, господин, если вас не затруднит. Налейте себе что-нибудь из отцовского бара, — она показывает на шикарный сервант, который заставлен дорогущим алкоголем.
— Уверена.
— Конечно, — хищно улыбается она, — Впрочем, вы сейчас всё поймёте.
Я пожимаю плечами и пользуюсь советом суккуба. После такого-то дня это будет совсем нелишним. Беру низкий стакан, наугад выбираю бутылку виски, наливаю на два пальца и залпом выпиваю. По телу растекается приятное тепло. Хм… Стоящая вещь.
Маруся тем временем бесцеремонно распахивает двери спальни, и оттуда слышатся проклятья вперемешку с женскими криками.
Что она там делает?..
Через несколько секунд изнутри выбегают две молодые девицы в одних лишь простынях и… Ни одна из них не является женой Горчакова. Они ойкают, увидев меня, и пулей выскакивают в коридор. Я ухмыляюсь, устроившись на краешке письменного стола. Старый хрыч, есть ещё порох в пороховницах! У него из-за меня такие проблемы, а он с куртизанками развлекается!
— Ты что, сдурела?! — я слышу голос Александра Михайловича, — Врываться вот так, без предупреждения!
Он выскакивает в гостиную, запахивая халат, и взглядом натыкается на меня.
— Демид?! Что… Что ты тут делаешь?!
За последние сутки я потратил много эфира. Огромную его часть отдал Ванессе, для поиска баргеста по запаху, поддержания её человеческого вида и активации невидимости. Использовал эмоциональное давление на людей.
Так что сейчас во мне осталось совсем немного истинной энергии. И помня о том, как быстро князь избавляется от её влияния, я надеюсь, что мне хватит эфира для совершения задуманных планов.
Но для этого, по всей видимости, придётся потратить всё, что только есть…
Прикрыв глаза, я вызываю круг Азраила и выбираю второй уровень эмоционального умения. Вкачиваю в него весь имеющийся эфир, сосредотачиваюсь на обожании и одобрении, формирую два одинаковых потока и начинаю равномерно накачивать ими князя Горчакова.
Эффект появляется почти сразу. Мужчина, ещё минуту назад нервный и возбуждённый, глядя на меня расплывается в улыбке. Его движения становятся плавными и уверенными, он подходит к серванту и наливает себе того же виски, что я только что попробовал.
— Не ожидал, что ты посетишь меня, Орлов. Тебя уже выписали из больницы?
— Не совсем, Александр Михайлович, — улыбаюсь я, усаживаясь в кожаное кресло. Вышедшая из комнаты Маруся остаётся у дверей, оперевшись спиной о стену.
— Хм… В таком случае я не понимаю…
— Я здесь из-за тех проблем, о которых вы хотели со мной поговорить, ваша светлостью. Помните? Вы звонили мне накануне взрыва. И мы так и не поговорили. У вас были какие-то важные сведения, которые могли выйти вам боком. Не просветите, о чём речь?
— Ах это… Понимаешь, Демид… Медведев перекрыл мне кислород по всем фронтам из-за наших тёплых отношений. Он каким-то образом узнал о нашем разговоре, касательно регистрации нового клана, и… Ну, Маруся тебе наверняка рассказывала?
— Да, но неужели из-за этого у вас могли возникнуть такие проблемы?
— Светозар очень гордый, вспыльчивый и злопамятный человек, Демид, — Горчаков с бокалом в руке усаживается в кресло напротив меня, — Но тут дело немного в другом. Его вассалы, Радищевы, как оказалось, очень тебя не любят.
— Это я как раз и приехал обсудить. Но продолжайте, что вы имеете ввиду?
— Видишь ли, когда случилось это несчастье у вас в особняке, я навёл справки и узнал кое-что… Оказалось, что во время военного форума ты увёл у них из-под носа крупный контракт. С этим… — мужчина пощёлкал пальцами, — Скальци.
Я скриплю зубами. Проклятье!
— Радищев решил меня убрать из-за такой мелочи?
— Я ничего такого не утверждаю, но… Кроме этого у них к тебе накопилось ещё немного обид. Заявление его сына вернули из престижного университета с отказом из-за проблем с допингом и торговлей наркотиками. И они подозревают, что ты как-то с этим связан. Плюс — это всё слухи, конечно, но тем не менее — Радищевы тесно сотрудничали с одной преступной группировкой. К уничтожению которой, опять же, ты имеешь самое непосредственное отношение.
Мы переглядываемся с Марусей, и она качает головой. Я хмурюсь. Неужели мы оставили какие-то следы?
— И вы полагаете, что это является веским поводом для убийства?
— Для сильных мира сего даже обычное оскорбление является поводом для убийства, Демид. А ты за неполные два месяца умудрился ощутимо щёлкнуть Радищевых по носу несколько раз. Но основной причиной, раз уж спрашиваешь, была именно та сделка со Скальци. Но звонил я тебе, чтобы предупредить о том, что собирается сделать Медведев. Впрочем, как оказалось, это не самое страшное, что могло произойти, — Горчаков делает большой глоток виски, — Сожалею о смерти твоего отца.
— Благодарю. И спасибо, что пытались меня предупредить. А теперь, если позволите, я изложу цель своего визита.
Горчаков уже порядочно накачан моим эфиром с примесью нужных эмоций, поэтому благосклонно кивает, забыв о том, что прятался всё то время, пока я валялся в больнице и отказался от выполнения всех наших договорённостей.
Теперь он — словно мягкий пластилин. Могу лепить всё, что захочу…
— Радищевы устроили покушение на меня и мою семью. По счастью, мне и сестре удалось выжить, и теперь я хочу отомстить.
— Насколько я знаю, твоя сестра пропала. А без доказательств причастности Радищевых привлечь их к ответственности будет очень сложно.
— Доказательств хватит. Сегодня утром мы с вашей дочерью проникли на территорию некоего поместья, где держали мою сестру. Полагаю, оно зарегистрировано на левых людей, но однозначно принадлежит Радищеву.
— Это новость, — Горчаков спокойно смотрит
