— Предупреждай, предупреждай, — пробормотал я, выключил запись и пошел чего-нибудь выпить.
Койпу — хороший мужик. Мой бар был в целости и сохранности, и тройное солодовое виски со льдом прояснило мозги. Я снова сел и включил диктофон.
— К делу. Начав исследования, я понял, отчего преступники времени выбрали именно эту эпоху. Общество только что вступило в эру технологии, в то время как мышление находится на уровне темных веков. Национализм, эта разновидность сумасшествия; отравление среды, преступность, всемирная гонка вооружений…
— Хватит читать лекцию, Койпу, давай по существу.
— …но не стоит читать лекций на эту тему. Достаточно сказать, что все материалы для создания спирали времени в этом периоде доступны, а структура общества такова, что крупные манипуляции с временем можно успешно скрывать. Я построил спираль времени, она готова и ждет вас. Я также сконструировал трассоискатель и с его помощью определил, в каком периоде находится существо по имени Тот. По причинам, известным только ему, Тот сейчас действует в недавнем прошлом планеты, примерно сто семьдесят лет назад. Можно только догадываться, но думаю все же, что эта его операция — ловушка, подстроенная, безусловно, для вас. Неизвестным мне способом он поставил временной барьер перед тысяча восемьсот пятым годом, чтобы вы не смогли прибыть раньше и помешать ему в приготовлениях. Будьте осторожны — в его распоряжении большие силы. Я настроил автоматику так, что вы можете выбрать любой год из пяти после тысяча восемьсот пятого, — это период их операции. Место — город Лондон. Выбор за вами. Удачи.
Я выключил диктофон, подавленный, и снова пошел выпить. Опять выбирать. Прощай, родное время. Придется углубиться в доисторическое прошлое и снова сразиться с приспешниками Того. Даже если я одержу победу — что из этого? Все равно застряну в том времени на всю жизнь. Мрачная перспектива, да ничего не поделаешь. В действительности у меня только иллюзия выбора. Он выследил меня в 1975 году, в следующий раз он сотрет меня в порошок. Уж лучше напасть первым. Вот-вот. Я выпил еще и взял первую попавшуюся книжку с длинной полки.
Койпу даром времени не терял. Не только соорудил спираль, но и подобрал библиотечку, посвященную тому периоду — первой четверти XIX века. Целью моего назначения был Лондон, и в связи с этим сразу же выделилось одно имя.
Наполеон Бонапарт, Наполеон Первый, император Франции, властелин большей части Европы, чуть ли не всего мира. Его мегаломаниакальные притязания мало чем отличались от притязаний Того. Это не совпадение: здесь должна быть связь. Я не знал еще, какая именно, но был печально уверен, что вскоре это выясню. А пока я перечитал всю литературу о том времени и чувствовал себя достаточно подкованным. Единственный светлый момент во всем деле — то, что в Англии говорят на языке, похожем на американский. Значит, не придется портить мозги на мнемографе.
Оставался вопрос одежды, но иллюстраций того периода было более чем достаточно. В итоге голливудский костюмер снабдил меня полным гардеробом — от коротких штанов и сюртуков на пуговицах до широких плащей и касторовых шляп. Тогдашняя мода мне понравилась, и я хорошо к ней приспособился, упрятав приличное количество снаряжения в объемные складки.
Раз я все равно прибуду вовремя во время, в какое время бы ни отправился, то можно еще потянуть время. Но наконец предлогов для промедления больше не осталось. Время пришло. Инструменты и оружие готовы, здоровье отличное, реакция быстрая, боевой дух… низок. Но раз надо, значит надо.
Я вышел в приемную, и секретарша уставилась на меня поверх модного журнала, жуя резинку.
— Мисс Киппер, выпишите себе чек на жалованье за четыре недели — это вместо предупреждения.
— Вам не нравится, как я работаю?
— Я не мог бы желать лучшего. Но наша фирма из-за ошибок руководства обанкротилась, и я уезжаю за границу скрываться от кредиторов.
— Ой, как жалко!
— Спасибо за сочувствие. Разрешите, я подпишу чек.
Мы пожали друг другу руки, и я отпустил ее. Плата за помещение внесена за месяц вперед, и домовладельцу достанется вся техника. Только машина времени самоуничтожится после моего ухода. И так уже достаточно манипуляций с временем — я не имел желания вводить в игру новых лиц.
Нелегкой было задачей залезть в скафандр в одежде прошлого века, в конце концов пришлось снять сапоги и сюртук и приторочить их снаружи с остальным снаряжением. Навьюченный, я доковылял до пульта и собрался с духом перед решительным шагом. Я знал, где должен высадиться, и по инструкции Койпу заложил точные координаты в машину заранее. Лондон исключался: если у них есть хоть какой-нибудь детектор, они засекут мое прибытие. Хотелось высадиться настолько далеко от города, чтобы меня не могли засечь, и настолько близко, чтобы не пришлось долго путешествовать на примитивных транспортных средствах того времени. То, что я читал о них, бросало в дрожь. Поэтому я остановился на долине Темзы близ Оксфорда. Гряда Чилтернских холмов окажется между мной и Лондоном. Сквозь камень не пробьется ни радар, ни все прочие лучи. А в Лондон можно добраться по воде, это около ста километров, и не связываться с отвратительными тогдашними дорогами.
Место высадки назначено. Время высадки — другое дело. Я пристально смотрел на диски настройки, будто ждал от них ответа, но они молчали. Раньше 1805 года нельзя — там стоит барьер. Сам 1805-й уж очень был похож на ловушку: они, конечно, будут настороже. Значит, позже. Но не настолько, чтоб они успели осуществить свое черное дело. Скажем, два года спустя — работу они еще не закончат, но, надо надеяться, немного ослабят бдительность. Я сделал глубокий вдох и поставил диски на 1807 год. И нажал на кнопку. Через две минуты энергия времени достигнет полной мощности. На свинцовых ногах я дотащился до зеленой светящейся спирали и коснулся ее конца.
Как и в прошлый раз, я ничего не почувствовал, но меня охватило сияние, сквозь которое с трудом просматривалась комната. Две минуты тянулись, как два часа, хотя стрелка и показывала мне, что до старта еще пятнадцать секунд. На этот раз я закрыл глаза, помня о неприятных ощущениях прошлого путешествия, и стоял напряженный, нервный и незрячий. Спираль развернулась и швырнула меня через время.
Дзынь! Удовольствие среднее. Я оказался в прошлом, энергия спирали таяла в будущем. Принцип ее действия меня мало интересовал: почему-то теперь кишки скрутило гораздо сильнее, чем в прошлый раз, и я долго убеждал себя, что блевать в скафандр нехорошо. Уладив это дело, я понял, что ощущение падения падением и вызвано, открыл глаза и увидел себя среди проливного дождя. А снизу, сквозь его пелену, на меня неслись мокрое поле и сучковатые деревья.
В панике схватившись за браслет гравитатора, я успел поставить его на полную мощность. Ремни заскрипели от резкой нагрузки. Я тоже заскрипел и застонал — лямки врезались в тело почти до кости. Не знаю, как не оторвались руки-ноги, когда я вломился в крону стоявшего внизу дерева, отскочил от толстой ветви и брякнулся оземь. Гравитатор же по-прежнему работал на полную мощность, и как только травянистый склон погасил мою скорость, меня снова подняло, стукнуло по дороге о ту же самую ветку и вынесло на вершину дерева сквозь прутья и листья. Снова я схватился за браслет, чтобы исправить дело, на этот раз миновал дерево и, как намокшее перышко, опустился на траву, где и лежал некоторое время.
— Прекрасная посадка, Джим, — простонал я, ощупывая себя в поисках переломов. — Тебе бы в цирке выступать.
Я был побит, но цел — это выяснилось, когда болеутоляющая таблетка прочистила голову и притупила нервные окончания. С запозданием я вгляделся в утихающий дождь, но вокруг не было никого — и никаких признаков жилья. На соседнем поле паслись коровы, не обеспокоенные моим драматическим явлением. Я на месте.
— За работу! — приказал я себе и стал разгружаться под прикрытием своего большого дерева.
У меня был складной контейнер, очень хитро сконструированный. Он разворачивался и превращался в окованный медью кожаный сундук, типичный для того времени. Туда поместилось все, включая скафандр и гравитатор. Когда я уложил и запер сундук, дождь кончился и бледное солнце пробивалось сквозь облака. По меньшей мере полдень, судя по высоте. Успею найти пристанище на ночь. Только где? Утоптанная тропинка через коровье пастбище куда-нибудь да приведет. Я перелез через низкую каменную изгородь и пошел вдоль нее. Коровы таращили на меня круглые глаза, но больше никак не реагировали. Это были большие животные, знакомые мне только по фотографиям, и я, кажется, что-то слышал об их агрессивности. Но коровы, наверное, тоже запамятовали и не мешали мне идти по тропинке с сундуком на плече навстречу новому миру.
