И он совершенно случайно (на его взгляд, конечно, случайно) сумел вычислить следующую точку, в которой должно возникнуть… что именно, он понять не сумел. Глобальное возмущение? Проход куда-то? Что-то, что не называется никак?
Несмотря на свои средние способности, этот ученый был человеком расчетливым и себе на уме. И он понял, что из происходящего вполне можно извлечь для себя выгоду. Какую — он не знал, но чувствовал, что можно. Правда, подобный проект потребовал бы немалых вложений…
И в один далеко не прекрасный день этот ученый познакомился с адептом малозаметной и малоизвестной церкви, которая называлась Братством Единого.
С этого, собственно, и началось становление того Братства, которое едва не привело существующую ныне Вселенную как минимум к глобальной перестройке. А как максимум — к гибели всего живого, что в ней существовало.
Сначала дела у получившейся команды шли не очень. Но потом адепт придумал схему добычи денег, с помощью которой буквально за десять лет существенно поправил положение. Он не торговал предполагаемыми местами в раю, нет. Он торговал всего лишь продлением жизни — совершенно реальным, а потому весьма ходовым товаром. В обход транспортников и официалов он умудрялся с помощью все возрастающей армии адептов провозить лекарства из более продвинутых миров в менее продвинутые, и там — успешно продавал их сильным мира сего, избавляя их кошельки от лишнего, с его точки зрения, бремени.
Схема работала безотказно. Сначала адепт проходил в какой-нибудь мир через Транспортную сеть и официальным порядком закупал необходимую технологию. Именно технологию, а не сам препарат. Потом уходил в любой внецикличный мир, включенный в сеть недавно, и продавал технологию там — с ограничениями. Но расплачивались с ним уже не деньгами, а продуктом. Все законно? Конечно.
А потом, уже с нужным продуктом или препаратом, через пространственный коридор адепт уходил в какой-нибудь мир Белой зоны, где не только вербовал новых адептов, но и зарабатывал огромные суммы в золоте, платине, драгоценных камнях, при этом своей деятельности не афишируя. Цепочка, которую проходил каждый такой добытчик, получалась достаточно длинной, чтобы ее след легко терялся. Для развитых миров, имеющих покупаемые технологии давным-давно, они не являлись ничем особенно стоящим — и продавали их дешево, чуть ли не задаром. Схема работала безукоризненно, и ни один официал при всем желании не смог бы к ней придраться. Хотя бы потому, что все законы были соблюдены — с формальной точки зрения, по крайней мере.
Соблюдались все законы миров пребывания.
Соблюдался таможенный кодекс.
Соблюдался торговый кодекс.
Соблюдался даже кодекс соответствий — ведь адепты не продавали белым мирам сами технологии, они вообще не афишировали никак свою деятельность и на развитие миров повлиять не могли…
Через двадцать лет Братство перешло к следующему этапу. Поднаторевший за это время адепт занялся вербовкой большого количества последователей, а ученый тем временем начал собирать группу, способную осуществить его план по открытию канала в Сферы.
Еще через десять лет адепт собственными руками прикончил ученого.
Просто потому, что тот стал ему не нужен.
Вернее, адепт начал бояться ученого — тот к тому моменту стал агрессивен и зол. И начал копать уже под адепта, ученого не устраивало то, что тот забирает большую часть денег на развитие системы, а его группе достается меньше, чем ему хотелось бы.
Оставшись у власти в одиночестве, адепт принялся действовать уже серьезнее — и страшнее. Ученых, работников, техников, необходимых ему для создания Белого города и комплекса приема он не вербовал, а крал. Это казалось ему более чем уместным. Люди виделись ему не более чем расходным материалом для строительства собственной империи, в средствах он теперь был не стеснен и начал действовать с размахом.
Вот его преемником и стал в результате тот, кого впоследствии назвали Великим.
Этот в своих стремлениях пошел дальше своего учителя.
Именно он закончил строительство Белого города.
Именно он запустил первых настоящих вербовщиков.
Именно он создал пассивную ментальную сеть.
Именно он собрал научную группу, которая сумела создать свертку пространства, впоследствии ставшую замкнутой мини-вселенной Братства.
И именно он стал тем, кто присутствовал при появлении на свет того, кого потом несколько месяцев называли Единым.
* * *
Ученый, с которым они разговаривали уже несколько часов, рассказал вещи поистине чудовищные и невообразимые. О том, как во время броска (вернее, того, что он назвал броском) погибли все, кто присутствовал при броске… погибли, чтобы через несколько часов воскреснуть — к ужасу тех, кто это наблюдал. Он рассказывал, как менялись физические константы в пространстве сферы, как замедлялось и ускорялось время, как сам он, на самом деле глубокий старик, в одно утро проснулся вдруг двадцатилетним юношей и снова состарился только к ночи. Как люди, все без исключения люди в комплексе, являлись они адептами или нет, видели потрясающей красоты сны, после которых реальность становилась тяжким бременем. Как люди сходили с ума и исцелялись неведомым образом от неизлечимых болезней. Как адепты через Белую Грань перемещались по комплексу, и скрыться или спрятаться от них стало совсем невозможно. Как существо, находящееся в сфере, меняло мысли и чувства всех, кто был поблизости. Как люди теряли память, начинали говорить на неведомых языках, как…
— Вы хотя бы поняли, что вы сделали? — в который уже раз спросила его Дарли. При допросе, который и на допрос не походил вовсе, присутствовали почти все участники событий.
— Мы дали жизнь Богу, Единому, — убежденно отвечал тот. — Мы открыли ему путь в наш мир и…
— И вам не приходило в голову, что тут уже есть один Бог? — спросил Кержак.
— Он слаб и стар, а наш был молод и силен. И потом, кто бы мог влиять на того Бога, о котором говорите вы, как Великий влиял на нашего?
— О, Господи… — пробормотал Ит. — Нет, ну это представить себе невозможно. Влиять на Бога!.. Совсем с ума посходили!
— Допустим, ты это понимаешь, но они… — начал было Ри, но не договорил — Кержак коротко глянул на него, и пилот послушно прикусил язык.
— Уважаемый, скажите, — орк ободряюще улыбнулся ученому, но с улыбкой получилось неважно — он забыл про свои клыки, и эффект получился не ободряющий, а, скорее, обратный. — Скажите, а как выглядело то, о чем вы рассказываете? Мы видели только голову в сфере, больше ничего. Что это было?
