— Мы не смогли справиться с этой нечистью, — сказал Квендис, когда Эрл выпрямился. — Трехлетние растения достигают толщины человеческого тела; скорость их роста и способность к регенерации просто феноменальны! Они начинают давать семена через год, не считая зимы; эти семена вбуравливаются в почву, заражают воздух и отравляют все. Их нельзя вырубить, потому что кислота жжет кожу; их нельзя сжечь, потому что, сгорая, они выбрасывают в воздух ядовитые продукты горения, которые попадают в легкие человека и вызывают спазмы и остановку дыхания. Их можно только выпалывать вместе с корнями, потому что любой оставшийся в земле кусок снова порождает растение. Эти сорняки, — объяснил он, — результат какой-то неизвестной мутации. И обычные, культивированные растения не выживают в борьбе с ними.
Дюмарест взглянул на заросшую усадьбу. Он подумал, что к ней можно пробиться, имея отряд рабочих, одетых в защитные костюмы и вооруженных лазерами.
Квендис покачал головой, выслушав его:
— Нет, Эрл, ничего не получится.
— Почему?
— Мы уже все это испробовали. Усадьба находится примерно в миле от этого места, где мы с тобой стоим. Если даже ты наймешь отряд из нескольких хорошо экипированных человек и вооружишь их лазерами, то они, сжигая стебли и задыхаясь в защитных масках от ядовитых запахов, смогут с трудом проходить в день лишь около десяти ярдов, не больше: толщина стволов там, в низине, огромна. А за неделю, пока вы будете приближаться к усадьбе, новые растения заполонят дорогу, которую вы с таким трудом отвоевали.
— Хорошо, есть другой путь, — не сдавался Эрл. — Я могу использовать кар, добраться до усадьбы, с помощью лазера освободить вход и проникнуть внутрь!
— И что ты рассчитываешь найти там? Пустой дом, наполненный разными старинными книгами, вещами, раритетами? Кабинеты, которые только и ждут, как бы помочь тебе в исследовании? А найдешь ты там кучу хлама, тлен, остатки и ошметки старинных вещей, уничтоженных ядовитыми продуктами дыхания этих гигантских сорняков. И все твои траты окажутся бессмысленными.
Он помолчал, вздохнул и тихо произнес:
— И еще не забывай, Эрл. У тебя в распоряжении всего семь дней до возвращения на таможню.
— И что?
— Проникновение в усадьбу с воздуха, использование лазеров и поиск займут гораздо больше времени. Ты просто не успеешь.
Время! Эрл сжал кулаки: он снова опоздал! Все знания и документы, которыми владел Делмайер, уже недоступны, утеряны безвозвратно! Уже около трех лет!
— А Карл не знал об этом несчастье?
— Нет. Он улетел пять лет назад, — ответил Квендис. — Чуть позже, чем этот сорняк впервые появился в наших краях. Карл был очень умен, он догадался, что нам предстоит жестокая борьба с этим страшным врагом, и он был занят поисками оружия: средства, или метода, которые помогли бы нам победить этих чудовищ. Из его послания следует, что по крайней мере три планеты просто не в силах нам помочь.
Дюмарест был нетерпелив:
— Эти растения можно уничтожить лазером! Вы можете подвергнуть зараженные площади кратковременному облучению, потом сжечь остатки растений. Пепел поможет удобрить землю; для ее восстановления, ликвидации последствий, вы можете использовать специальные бактерии и низшие организмы. Вы оживите землю постепенно и через пять лет сможете выращивать здесь нормальные посевы.
Квендис ответил тихо, не глядя Эрлу в глаза:
— Неужели ты думаешь, что мы сможем убить землю?
— Не убить, а попытаться помочь!
— Облучая ее?
— Если поможет только это — то почему нет?
Квендис с трудом сдерживал гнев. Дюмарест был чужим на этой планете земледельцев. И не мог осознать всю чудовищность своего предложения. Поднять руку на землю! Убить землю огнем радиации! Своими руками отнять жизнь у каждой ее частички, отравить каждое семя, которое может дать жизнь множеству других семян, жизней! А восстановить — в этом просто нет никакой уверенности. Такой процесс убийства может стать необратимым.
Эрл наблюдал за ним; почувствовал его гнев и понял его мысли и настроения. Он произнес мягко и примирительно:
— Я — чужой здесь, плохо знаю ваши привычки и обычаи. Просто, если мне угрожают, я стараюсь защищаться, как могу.
— Здесь нет явного нападения, — устало ответил Квендис. Он слишком устал от внутреннего напряжения и переживаний; такой гнев, такие переживания — уже не для его возраста, и он был рад, что умеет терпеть, а не бить в ответ. А незнакомец слишком молод, и он всегда будет отвечать ударом на удар, даже если это ведет его к гибели.
Он терпеливо пояснил:
— Мысль об убийстве земли просто неприемлема для нас. И вы поступите мудро, если больше не будете говорить среди нас о подобном.
— Я понял это. — Дюмарест вновь посмотрел на море сорняков, поглотившее все живое вокруг. — Может быть, существуют какие-то живые организмы — насекомые, бактерии, — которые в состоянии справиться с этим видом сорняков?
— Это как раз то, что искал Карл. Если они существуют, то только здесь, в системе Техноса.
— А те семена, которые заразили ваши земли, — тоже с Техноса?
— Так вы знаете эту историю? — Квендис взглянул на Эрла, потом качнул головой: — Вы только догадываетесь, но это верная догадка. Мы были счастливы и спокойны когда-то; мы заботились о земле, возделывали ее из поколения в поколение, выращивали злаковые, фрукты и цветы. Продукция была очень хороша, многое шло на экспорт: еда, вина, семена, парфюмерия! Однажды Технос потребовал от нас людей, чтобы помочь им в войне с Гестом. Мы отказались. А через месяц появились эти сорняки. Они появились на севере, на одном малюсеньком клочке земли, но это было только начало. Они распространились мгновенно, подобно пожару, пожирая все новые и новые ухоженные земли. А с Техноса пришло предупреждение: пока мы упорствуем, на нашей планете будут появляться все новые и новые ядовитые растения-чудовища! И с тех пор мы стали зависимым миром, подчиняющимся и управляемым людьми в красно-черной форме.
— Вас обложили налогами?
— Да. Платят мужчины, женщины, дети, старики — все!
— Каждый год?
— Когда они требуют. — Квендис вспомнил о старшем сыне, Клеоне, и почувствовал боль и бессилие. — Сначала это было раз в год, потом два, а теперь — четыре раза в год. Наверняка это не предел. Они забирают наших сильных, молодых ребят, оставляя нас, стариков, возделывать земли, бороться с заразой, думать, как накормить тысячи людей, не имеющих нормальной земли для жизни! Скоро мы уже ничего не сможем с этим поделать.
Он склонил голову, потом, вспомнив о госте и своем долге гостеприимства, вздохнул и произнес:
