Седого, как и всегда перед выброской, трясло. По совершенно банальной причине — от страха. Такое проявление чувств явно не соответствовало высокому званию Учителя — мудрого, доброго, бесстрашного и так далее — нужное вписать. И для того чтобы не развеять данный образ следовало держать себя в руках, а то и принять парочку таблеток «пофигина», но это значило нарушить самое главное при работе с детьми — искренность.
Главное — быть, а не казаться. От этих девятнадцати пар бусинок глаз не укроется никакое твое движение души, а уж такие сильные эмоции как страх, любовь, радость — скрывать бесполезно. Более того такое проявление чувств вызывает только большее уважение, ведь этим малышам тоже страшно, но еще больше они боятся выказать свой страх остальным, вот и скрывают его за бравадой или сосредоточенностью, и вид того, кто не боится свой страх показывать, почему-то вселяет в окружающих уверенность. А вот начни он трескать таблетки, и в сердцах окружающих мигом поселится неуверенность, а там и до паники недалеко.
Боялся, впрочем, Седой не за себя. За себя он бояться перестал еще тридцать лет назад, когда раз и навсегда стал из Рыжика — Седым. Нечего опасаться тому, кто уже не один десяток лет живет в кредит. Но страх никогда не отпускает человека полностью, судьба она большая выдумщица и, потеряв опасение за собственную шкуру, взамен можно запросто обрести в девятнадцать раз больше.
Вон они сидят — шкурки, ровно девятнадцать штук разной масти и окраса. К ним прилагается также девятнадцать пар разноцветных глазенок и, между прочим, девятнадцать любопытных носов которые постоянно норовят сунуться во все щели, навлекая тем самым неприятности на прочие части тела. Его группа, сколько же их было за эти годы? Можно было бы сказать что бессчётно, да вот только ведь помнишь каждого из этой бесконечной череды детских мордочек, в которых уже совершенно четко проглядывают будущие черты взрослого человека.
Для кого-то он сейчас непререкаемый авторитет, некоторые — не доверяют ни чьим мнениям, все прогоняя через сито собственных представлений, часть — нигилисты, отвергающие любые авторитеты просто из духа противоречия. Причем — один и тот же может побывать в любой роли по нескольку раз за день.
Десять-одиннадцать лет — замечательный возраст. Время, когда с неспешностью прорастающего цветка начинают приобретать гранитную твердость черты характера. Время, когда начинает как бутон открываться поначалу робкий интерес друг к другу, еще не превратившийся в бешенную бурю чувств. Время, когда человек престает обезьянничать, подражая старшим, и начинает делать собственные ошибки.
В этот раз у него детская группа и соответственно «детская» планета, вот только планета об этом не знает, и спрашивать за любую ошибку будет по настоящему, без скидок. И как дать возможность принимать собственные решения, но в тоже время сделать так, чтобы было после этого кому сделать выводы из своих ошибок? А ответ, как ни странно, прост — надо жить, самый лучший способ чему-то научить, это личный пример. Что до терзаний о нереализованных возможностях, об искушении поступить по-другому… то пусть сомнения останутся личным делом учителя, новой седины в шерсть они все равно не добавят — некуда там добавлять.
Вот и сейчас приближается «момент истины» и то, что раньше казалось забавной шуткой, через пару минут перестанет быть таковой. Вон даже самые бесшабашные присмирели и начали взволновано ерзать в своих креслицах вдоль стен атмосферного челнока. Выброска — не шутка, а уж с учетом того что эти чертенята в этот раз придумали…
Взгляд внимательно обегает ставшие озабоченными мордашки, рядом и напротив, сразу возле аппарели сидят три его «хвостика» — помощники руководителя группы. Обычно это те, кого ни на секунду нельзя оставить без внимания, но в этот раз ему повезло — первый «хвостик» настоящая помощница. «Кнопка» уже вполне заслужила приставку «стальная» к прозвищу, очень рассудительная и волевая девочка и, что удивительно, воля ее не превращается в подавление окружающих. Из нее вырастет хороший «теневой» лидер любой группы, надежный как валун фундамент сплоченности любой команды.
Дальше, лицом друг к другу, через узкий центральный проход, сидят два оставшихся «хвостика», двойняшки Шило и Мыло. Это настоящее наказание для любого вожака. Обычно близнецы совершенно одинаковы, а тут черты характера четко распределились так, что каждому достался удвоенный комплект. Например, непоседливость, любопытство, живость и бесшабашность достались сестре (да, да Шило — девочка), а рассеяность и задумчивая сосредоточенность — брату. При этом оба, как и положено близнецам, увлекаются одинаковыми идеями в результате чего результат любой порученной им задачи приобретает некоторую стохастичность, а уж если они за что-то берутся самостоятельно — «кто не спрятался я невиноват».
Последней сногсшибательной (буквально) работой этой парочки была техническая идея «скоростной» прочистки засоренности фановой системы на Транспорте. Получив по «наряду вне очереди» за какую-то шалость эти двое своим недостаточно унылым видом не понравились карго, в результате чего получили «непыльную работенку» по прочистке засорений фановой системы.
Возиться с тросиком, кислотой и прочим вооружением сантехника для поддержания в порядке сточных труб этим изобретателям показалось слишком скучно, в результате чего у Мыла появилась идея по усовершенствованию системы удаления отходов, которую мигом реализовала его сестра — соединив фановую систему с магистралью воздуха высокого давления…
Засорения в результате оказались действительно ликвидированы, против этого не смогли возразить даже самые пристрастные члены комиссии по «разбору инцидента», вот только наши герои не совсем верно угадали направление, в котором прошла прочистка. И хотя по схеме все «входы» системы были снабжены обратными клапанами, но вот состояние этих клапанов оставляло сильно желать лучшего. Да и будь они совершенно новыми, все равно ведь не были рассчитаны на такое давление!
Вот тогда-то все и узнали, что содержимое, скажем, сифона в мойке, если в него «дунуть» с противоположной стороны пятнадцатью атмосферами (а именно столько выходило даже с учетом максимального падения давления) забивается в такие щели, куда и лезвие безопасной бритвы не проходит. В итоге, несмотря на всеобщий суточный аврал, корабль благоухал как нечто среднее между хлевом и помойной ямой, а спать приходилось, затыкая ноздри ватой с пропиткой.
Близнецы и тут не обошлись без усовершенствований, в результате чего вся команда временно перебралась в спасательные шлюпки и ремонтный ангар — они имели замкнутую систему циркуляции воздуха и независимую систему удаления отходов, в результате чего не попали в зону поражения. Так что если продуть как следует свежим кислородом, то спать можно было вполне.
