— Что же это такое, — услышала Лиза издали захлебывающийся женский голос, — что же это такое…
И с ужасом поняла, что это говорит она сама.
Следователь вновь осторожно поддержал ее под руку.
Она дотронулась до лба мужа, точно проверяя, нет ли у него жара, но лоб был холодным. Совсем холодным.
Она отвела руку, и та безжизненно повисла вдоль тела.
— Как это могло случиться? — чуть слышно сказала она в пространство, но следователь услышал.
— Нелепая случайность, — ответил он. — В районе Профсоюзной сегодня была разборка между двумя преступными группировками. Он и попал под пулю. То ли его, обознавшись, приняли за кого-то из своих, то ли просто случайный выстрел. Пуля попала прямо в висок. Он умер на месте.
Следователь вздохнул.
— У нас на руках еще восемь трупов. Но с теми все ясно. Бандиты. Там вообще черт знает что творилось. Удивительно, что из случайных прохожих пострадал только он один.
— Да… — тихо отозвалась Лиза, — удивительно.
— Пойдемте, Лизавета Дмитриевна, — мягко сказал следователь, — опознание закончено.
Лиза покорно пошла к выходу мимо каталок, на которых, с головой укрытые простынями, лежали чужие тела.
Пройдя несколько метров, она резко остановилась, так, что шедший за ней следователь уткнулся ей в спину.
— Погодите, — сказала она, — где, вы сказали, была перестрелка?
— На Профсоюзной.
— Когда?
— В четыре часа дня.
— Но он же… Он должен был быть в это время совсем в другом месте. На Красносельской. В институте. Что он мог делать на Профсоюзной?
Следователь неопределенно хмыкнул. Он-то знал массу интересных и приятных вещей, которыми можно заняться в рабочее время, но зачем расстраивать женщину, только что ставшую вдовой?
Потому он только сказал:
— Вам виднее, Лизавета Дмитриевна.
* * *
Постепенно гости разошлись, осталась лишь Варвара, ладонью смахивавшая со стола крошки, да пьяный Серега, задремавший в кресле в углу.
— Вот и все, — тихо сказала Лиза.
Варвара поглядела на нее.
— Может, остаться на ночь? — предложила она.
Лиза покачала головой.
— Лучше уведи этого. Наверняка жена уже места себе не находит.
Варвара кивнула.
— Я посажу его в такси, — сказала она. — А Ленке позвоню, пусть его встретит.
— Деньги-то есть?
— У него возьму. Он же не на свои пил.
Она грубовато встряхнула Сергея за плечо.
— Пошли-пошли. Расселся…
Дверь хлопнула, и Лиза осталась одна. Она машинально прошлась по квартире, придвинула стул к столу, убрала сложенную скатерть в ящик комода.
Вокруг было тихо. Очень тихо. За окном, точно вода в омуте, стояла непроницаемая апрельская ночь, и лишь далеко через улицу смутно горели фонари на автостоянке.
Какое-то время она простояла так, упершись ладонями в подоконник и глядя на улицу, потом вздохнула, погасила свет и, не раздеваясь, прилегла на диван.
Сон сморил ее сразу — глубокий и черный, точно угольная яма.
Потом, к середине ночи, ее одолели кошмары. Лизе снилось, что кто-то медленно прошел по комнате и, подойдя к окну, остановился — черный силуэт на черном фоне.
— Андрей, — позвала она, — это ты?
Но, как это часто бывает во сне, не смогла даже приподнять голову. Она делала отчаянные усилия, чтобы сесть на постели или броситься навстречу черной фигуре, но тело отказывалось повиноваться.
Тем не менее человек у окна обернулся на ее зов, и она увидела, что у него нет лица. Гладкая темная поверхность, на которой там, где положено быть глазам, смутно мерцают два зеленоватых огонька. Черная фигура медленно направилась к кровати, и в глубине души у Лизы появилась странная уверенность, что это действительно Андрей. Или то, во что он превратился.
«Да это оборотень», — поняла она. Теперь уже она не пыталась броситься навстречу приближающемуся силуэту, а хотела только одного — исчезнуть, сделаться маленькой-маленькой, совсем незаметной.
А черная фигура все приближалась — медленно и неумолимо.
Задыхаясь, Лиза сделала еще одну попытку приподняться. Мышцы свело судорогой, резкой болью — и она проснулась, вскинувшись, села, жадно хватая ртом воздух.
В соседней комнате послышался тихий шорох.
Ее мышцы вновь непроизвольно напряглись.
«Я все еще сплю, — мелькнуло у нее в голове. — Просто перешла из одного сна в другой».
Сидя на диване, Лиза продолжала прислушиваться, но в комнате, где Андрей оборудовал себе кабинет, было тихо.
Потом шорох раздался вновь.
Тихий, почти неслышный.
Она осторожно повернулась — дверь была закрыта, и из-под нее сквозь щель пробивалось призрачное мерцающее сияние. Лизе потребовалось несколько секунд, чтобы определить его источник — вполне материальный. Это работал компьютер.
Неожиданно странная уверенность охватила ее.
«Это Андрей там, в комнате».
Она встала и босиком на цыпочках направилась к двери. Бесшумно положив ладонь на ручку, она рывком потянула ее на себя.
В углу комнаты действительно мягко мерцал экран компьютера. Частично заслоняя его, над клавиатурой склонилась черная фигура. Человек из ее сна. Экран обрисовывал голову и плечи, остальное терялось в тени. Лиза пошевелилась, чуть заметно, но он почувствовал и резко обернулся.
Лица у него не было.
«Все-таки это сон», — подумала она, и тут черный человек стремительным и гибким движением подвинулся на нее. Затянутая в перчатку рука ухватила ее за плечо — плавно, но с такой силой, что Лиза почувствовала, как под железной хваткой заныли кости. Потом неуловимое движение отбросило ее к стенке. Она ударилась спиной о дверной косяк и медленно сползла на пол. В глазах у нее на миг потемнело; когда багровый туман рассеялся, в комнате уже никого не было — лишь щелкнула, закрываясь, входная дверь.
Она с трудом поднялась на ноги. Плечо болело так отчаянно, что заставляло отбросить всякую мысль о том, что это происходило во сне. Экран компьютера по-прежнему мерцал, и на нем издевательски прорисовывался уютный пейзаж — дом со светящимися окошками, дерево, луна, на фоне которой, как напоминание об ином, страшном мире, медленно проплывала, взмахивая крыльями, огромная летучая мышь… Она подошла к машине и выключила ее. Комната погрузилась во мрак, и от этого стало еще хуже. Тут только ее захлестнула липкая волна страха.
Она не помнила, как добралась до постели, но, должно быть, все-таки добралась, потому что очнулась на диване в гостиной. В окно сквозь задернутые шторы бил холодный утренний свет. Все вчерашние события перемешались — в голове у нее царила полная неразбериха.
«Ну и страшный же мне сон снился», — подумала она, и тут же плечо отозвалось ноющей болью. Она спустила ноги на пол и, шлепая босиком по холодному полу, подошла к зеркалу в прихожей. В туманной глубине отобразилась бледная женская фигура. Усталое лицо, синие круги под глазами… Она спустила рукав помятого вязаного платья. Под бретелькой лифчика, врезавшейся в нежную кожу, обозначились черные пятна.
— Нет… — тихо сказала она самой себе, — этого не может быть. Это был всего лишь сон. Кошмар.
Но синяки никуда не исчезли. Лизу передернуло от озноба — точно резкий порыв ветра прошелся по тесной прихожей. И, словно в ответ ему, из гостиной отчаянно грянул телефон.
Лиза поднесла к лицу трубку с такой осторожностью, словно та могла взорваться у нее в руке.
— Простите, — сказал женский голос в трубке, — это вас с почты беспокоят. С телеграфа. Это вы телеграмму отправляли?
— Да, — сказала она.
— Ее не смогли доставить. По этому адресу такие не проживают. Да и адреса такого там нет.
— Нет же, — сказала Лиза, — этого быть не может. Вы, наверное, когда отправляли, адрес неправильно записали.
— Свердловская область, поселок Красногвардейский, Пушкинская, 75?
— Да…
— Женщина, — обиженно сказал голос в трубке. — Мы адреса не путаем. Поселок такой там есть. И улица есть. А последний номер дома — 50. Нету там дома номер семьдесят пять. Нету, и все тут. Вы сами проверьте, может, у вас записано неправильно.
— Хорошо, — послушно сказала Лиза, — я проверю.
Но в трубке уже раздались короткие гудки.
Адреса она в точности не помнила. Отправляла телеграмму не она, а Варвара, поэтому мало ли что. Записной книжки в сумочке не обнаружилось — скорее всего та либо так и осталась у Варвары, либо Лиза сама впопыхах ее куда-то засунула — где теперь сыщешь?
«Найду книжку, отправлю телеграмму еще раз, — подумала она, — сама пойду на почту и отправлю. Что теперь толку торопиться — на похороны-то они все равно опоздали».
Лиза еще какое-то время бесцельно послонялась по квартире, поискала записную книжку, так и не нашла ее, вновь прилегла на диван, но сон не шел. Она встала и начала переодеваться, собираясь на работу. Потомственный астрофизик оказался прав — дома она сидеть не могла.
