интересах.
Любят «государевы люди» подобные формулировки. Добровольное сотрудничество — это когда кролик сам прыгает в пасть удава. Чем меньше ты дергаешься, тем проще представителям системы работать. Психологическое давление — едва ли не основной инструмент всевозможных следователей и оперов.
Мелодичный звонок.
— В чем меня обвиняют? — решил я уточнить, шагнув в полумрак паркинга.
— Формально — в использовании запрещенного подтипа магии, — пожал плечами следак. — Здесь.
Волков остановился на том самом месте, где произошло столкновение с пьяными малолетками.
— Здесь ты применил магию времени, Витя. Что квалифицируется как особо тяжкое ментальное преступление первой степени. Наказание известно. Лишение всех титулов и привилегий, отказ в обряде инициации, исключение из академии, пожизненная ссылка в одну из портальных зон Сибири.
— Я несовершеннолетний.
— Закон в данном случае не делает исключений.
Повисло тягостное молчание.
— Магия времени опасна, — добавил Волков. — Применять ее разрешено лишь в исключительных случаях. Сотрудникам спецслужб и отрядам сдерживания.
— Как вы узнали?
— Неважно. Есть механизмы.
Думай, Максим.
Обвинение серьезное, но его не предъявили официально. Где электронные повестки, уведомления, запросы? Где запрет на выезд? Почемы мы не в суде?
Второй раунд запугивания.
От меня чего-то хотят.
— Что вам нужно?
— Вот это разговор, — воодушевился следак. — Лезь в машину.
Скользнув глазами по фургону, на котором я ехал из Детройта, топаю в противоположный угол железобетонной пещеры. Между колоннами беспалевно притаился черный микроавтобус с глазастым ромбом на борту. Я так понимаю, намек на всевидящее око императора. В следующем ряду, почти у самой стены здания, я узрел допотопный драндулет с весьма своеобразным номерным знаком. Ромб, три шестерки и два нуля. Оказывается, у ребят из тайной канцелярии есть оригинальное чувство юмора.
Драндулет, казалось, был произведен еще в двадцатом веке. Нечто пузатое, приземистое и антикварное. Серебристая радиаторная решетка. Сова, распростершая никелированные крылья над капотом. Четыре дверцы и торчащщая из корпуса антенна…
— Оно ездит? — вырвалось у меня.
— Как здорово, что ты спросил, — следователь вытянул перед собой руку с брелоком и нажал неприметную кнопочку. Цвет рыдвана сменился с серого на черный. — Переднее сиденье.
Выдвинулись штырьки блокираторов.
Волков занял водитетельское сиденье, я устроился рядом. Наручники дико раздражали и сковывали движения. Что интересно, браслеты не были соединены цепью. Вместе их связывало незримое гравитационное поле. Да тут, похоже, всё выстроено на волшебстве.
Дверью пришлось сильно хлопнуть, чтобы сработал запирающий механизм.
— Пристегнись, — велел следователь.
— Как?
— Найди способ.
Повозившись с ремнем безопасности, я выполнил требование.
— Молодец, — Волков сунул ключ в замок зажигания.
Жесть, что у вас тут за эпоха? В моем мире уже никто не крутит баранку. Все машины ездят на автопилотах, подключаясь к навигационным нейросетям. Рули даже в теории не предусмотрены. Как и прочие элементы ручного управления. Это не касается военной техники. Я, например, если придется, могу пилотировать «кузнечик», но там прямое подключение.
Машина завелась.
— Ну, — следователь покосился в мою сторону. — Задай уже этот вопрос.
— Какой?
— Про год. Его все задают.
— И?
— Две тысячи двадцать второй.
По моему вытянувшемуся лицу собеседник понял, что хронологический люфт между двумя мирами серьезный. Еще бы — я провалился в прошлое на добрых восемьдесят лет. Но проблема не только в этом. Судя по всему, реальность, которую я вижу перед собой, принципиально иная. Меня занесло в альтернативную вселенную, где технологии, пусть и устаревшие, спокойно уживаются с волшебством.
Машина тронулась с места и плавно выехала с парковки.
— Что это за модель? — спросил я, имея в виду драндулет.
— «Сова», — ответил Волков, набирая скорость.
Вот так просто.
— Выпускается ограниченными партиями, — добавил следак, когда мы покинули комплекс. — По спецзаказу. Самарским автоконцерном.
Задержавшись на пропускном пункте, мы двинулись дальше. Меня удивило отсутствие выдвижной консоли, через которую Леший рассылал всевозможные допуски. Волков никому не звонил. Похоже, камера среагировала на правительственные номера. Я так думаю.
— Спецзаказ, — я переварил услышанное.
На трассе мы сходу разогнались до двух сотен. Плавно, без рывков. И продолжили набирать ускорение. Меня вжало в кресло.
— Хорош драндулет? — иронично поинтересовался Волков. — На выделенной полосе я могу хоть четыреста выжать. Здесь движок на шестьсот двадцать лошадиных сил с турбонаддувом.
— Я не вижу бортового компьютера.
— И не увидишь.
— Почему?
— Тачка непростая. Адаптирована под высокоранговых одаренных. Понимаешь, Максим… — когда следователь упомянул мое имя, стало не по себе. — Чем больше маны циркулирует в твоей крови, тем хуже на тебя реагирует электроника.
— Только электроника?
— Ну да. Слетают операционные системы, глючат приложения. Я пользуюсь примитивным кнопочным телефоном. И ноутбуком в изоляционной оболочке, который обошелся канцелярии в целое состояние. Обхожу стороной магазины бытовой техники. Плата за ментальное могущество, если угодно.
— А что с правительственными учреждениями? — заинтересовался я. — Банки, аэропорты?
— Там всё прошито рунными цепочками.
— Понятно, — буркнул я.
На деле — ничего не понятно.
Этот тип настолько могуч, что выводит из строя софт. Ездит на зверюге, замаскированной под антиквариат. Читает мои мысли либо очень хорошо осведомлен о том, как именно мое сознание перебросили в этого богатенького мажора. В начавшейся игре у моего оппонента крапленые карты.
Мы едем по проспекту.
— Слушай внимательно, — сказал Волков. — И постарайся не перебивать.
Я кивнул.
— Наш мир связан порталами с параллельными вселенными, — начал следователь, не отрывая глаз от дороги. — Десятки измерений. Не важно, как это работает, просто прими на веру. Одни миры враждебны, другие — нет. С кем-то можно сотрудничать, заключать сделки. Ты попал сюда из чужого времени и пространства. У нас нет связи с той версией Земли. А вот пришельцы вроде тебя периодически заглядывают к нам в гости. И это здорово смахивает на экспансию. Поэтому внутри тайной канцелярии создан Особый отдел. Мы, фискалы, занимаемся не только незаконными магическими техниками, но и вычисляем пришельцев.
— Зачем?
— Все вы обладаете возможностями… выходящими за рамки понимания. За неимением лучшего придуман термин «эмиссары». Так вот, эмиссары вселяются в людей, находящихся при смерти. В коме. Тело оживает, но уже с внедренной личностью внутри. Эта личность помнит свое прошлое, но ничего не знает о мире, в который попала. Если эмиссар оказывается в организме обычного человека, носитель превращается в одаренного.
— Мага, — уточнил я.
— Именно.
— А если мой носитель — волшебник?
— Наблюдаются побочные эффекты.
— Хм.
— Ну, смена класса или обретение неожиданных способностей. В твоем случае наследник угасающего рода не сумел пробудить силу крови и поступил в престижное учебное заведение окольным путем. Извини, но мне положено знать о таких нарушениях. Твой отец задумал организовать жесткую инициацию, что чревато последствиями. Это его последний шанс на получение сильного наследника. И, как ты понимаешь,
