телится. Похоже, получила жесткие инструкции от управляющего имением. Сильно подозреваю, что зарплату она получает у него не только как медсестра – слишком странно себя ведет. – Я прервался.
Пусть ребята мне пока эту информацию расскажут. Сразу много вопросов задавать нельзя – запутаемся.
– Четвертого зажало смявшейся крышей машины, и вытащили его только с автомобилем. Был мертвее мертвого – при падении в воду сломал себе шею. Второй сын генерала от инфантерии [4]. Русский. Двадцать четыре года. Похоронили через три дня без нас на общественном кладбище. На могилу мы ездили, но больше ничего не выясняли, – докладывал Женька четко, но не забывал и про детали, зная, как я к ним отношусь.
– Нас всех вытащил какой-то пацан. Славка тоже башкой отоварился и уже захлебывался. Сначала пацан его утащил к берегу – там было где-то по пояс. Прислонил Славку спиной к набережной и к нам. Вытащил меня – я к тому времени тоже уже уехал, дотащил меня до Славки – он в процессе успел проплеваться. Мальчишка скинул меня ему на руки и к тебе, но машина уже сползала на глубину, и за тобой пацан нырял. Судя по всему, ты выжил только потому, что каким-то чудом оказался в воздушном пузыре и пацан тебя все же умудрился достать. Как он сподобился твою тушу дотащить до поверхности, где вас обоих перехватили охранники парка, одному богу известно. Еще минута и звездец – не откачали бы обоих.
Каким образом мальчишка оказался в частном парке и на частной набережной – никто не знает. Его даже полиция в больнице допрашивала. Вытаскивая нас, он сильно простудился и, по информации из газет, уже умер. По национальности то ли португалец, то ли испанец, то ли вообще еврей. Выяснить не представлялось возможным – в газетах его имя вообще не упоминалось. Сам я этого пацана плохо запомнил – мальчишка лет пятнадцати. Худой, жилистый, но очень упорный. За тобой нырял до последнего. Вытаскивая тебя, сам наглотался воды и потерял сознание. Охранники его еле откачали и отправили в больничку для бедных.
– Еврей, говоришь? – Я наливался бешеной злобой.
У меня такое иногда бывает. Особенно когда собеседник и по совместительству мой лучший друг тупит, как мутант осла и барана.
– А Яшка у нас кто? Китаец?
Женька остолбенел – такое ему в голову не пришло.
– Значит так. Берешь ноги в руки, а в горсть «бабла» и мухой в полицейский участок, в больничку и в редакцию газеты, что писала об этом пацане. И чтобы завтра, самое позднее послезавтра мальчишка был здесь. Если плох, наймешь лучших врачей, но Яшка выжить должен.
* * *
Мальчишку мы нашли на четвертый день поисков, да и то совершенно случайно – через охрану усадьбы. Ни в полиции, ни в редакции газеты, ни в больничке для бедных слоев населения, здорово смахивающей на ночлежку, никакой подробной информацией о нем не располагали.
Как оказалось, в нашей усадьбе пацан не был посторонним, а был сыном прачки, обстирывающей еще и охранников нашей усадьбы. Вот только конкретного адреса его проживания никто не знал или нам специально не говорил.
В тот памятный для всех нас вечер мальчишка как раз возвращался от одного из охранников, притащив тому тючок постиранной одежды. Воспаления легких, к счастью, пацан не заработал, но сильно простыл и валялся в состоянии полного нестояния в закутке, который они на двоих снимали с матерью.
Почему к счастью? Сейчас это почти смертный приговор – антибиотиков в этом времени пока не придумали и воспаление легких это гарантированная смерть для бедняков, рыбаков, портовых грузчиков и нищих. Да и для большинства остальных тоже. За редким исключением. Почти в такое же исключение попал и Яшка, на тот период еще не бывший таковым.
Нашла пацана Даша. Уже тогда, когда мы поставили всех на уши и, не найдя искомое, почти опустили руки, моя содержанка слила мне наводку на пацана. Поняв, что мы ищем мальчишку, чтобы отблагодарить его за собственное спасение, она просто выдала всю информацию о нем. С-с-самка собаки.
Вообще-то Дарья Никаноровна подобным поведением меня уже достала – информацию она мне сливает весьма дозированно, хотя и достаточно своевременно. Похоже, ее действительно перекупили. Кто я, пока не поняла, а князек не понял бы вообще, а так как ни умом, ни житейским опытом к своим годам он еще не обзавелся, то Даша особенно и не скрывается. Меня пока такое положение вещей устраивает, но серьезный разговор с любовницей совсем не за горами – оставлять рядом с собой мутного стукача смысла не имеет.
Обнаружив пацана, Женька попробовал его с ходу умыкнуть с собой, попутно объясняя его матери, что князь, которого ее отпрыск спас от смерти, хочет лично поблагодарить спасителя, но не тут-то было. Объяснения вроде прокатили, но уперся сам мальчишка. К тому же он был не сильно транспортабелен – то есть ходил по стеночке до туалета, но не более того, так как за время болезни сильно ослаб.
Тогда Женька притащил дорогого врача, засветил неслабые деньги и вывез мальчишку якобы в частную больницу, а на самом деле ко мне домой. Флигель у меня только называется флигелем. На самом деле это отдельный дом в глубине обширного парка на шесть комнат плюс гостиная, кухня и прочие хозяйственные помещения, так что поместить мальчишку с максимальным комфортом мы смогли влегкую.
Надо сказать, что Изя энд Яша оказался натуральным иудеем и не сразу нам открылся. В лоб мы его, разумеется, ни о чем не спрашивали, но постоянно в разговоре упоминали о событиях нашей прежней жизни. В свою очередь хитрый мальчишка изображал полнейшее непонимание процесса.
Похоже, пацан просто наслаждался новой для него жизнью. Мы окружили его максимальной заботой, а лечение, уход и калорийное питание были к ней приятным бонусом. Доктор после внушительного пистона от меня и приятной стопки купюр от Степана почти неделю отходил от мальчишки только за лекарствами и переночевать.
В качестве альтернативы, в случае летального исхода пациента, я на полном серьезе пообещал доктору жуткую кастрацию тупым ножом. Так что местный пилюлькин проникся по самое не могу и, по-моему, впервые в жизни пожалел, что выбрал такую непредсказуемо опасную стезю врача.
Кстати, ухаживала за новым пациентом та же Даша, заботясь о нем как о младшем братишке, а так как выдающиеся стати моей содержанки так никуда и не делись, то мальчишка просто пожирал ее глазами. Не скажу, что меня это расстраивало – скорее забавляло, но
