поговорить, ты знаешь внучек старейшины? Я у сестры спрашивал, но когда она злится, проще со стеной поговорить.
— Верно подмечено. Татьяна и Марина. Мои двоюродные сестры. С Мариной ты, вроде, познакомился еще за ужином. Она была в красном. Татьяна Ивашова была в синем с цветами. Черные волосы, помнишь? А зачем интересуешься?
— С дедом твоим поспорил. Тимофей Филиппович, отец Марины, он твой дядя? В смысле, брат отца?
— Нет, муж сестры. Так о чем поспорили? И когда успели?
— О смелости, — я пересказал все, что помнил о нашем споре со старейшиной. Причем, лицо Николая становилось все удивленнее.
— Оригинальный способ самоубийства, — сказал, наконец, он. — Это уже не шалость. За такое Тимофей Филиппович любому голову открутит. Не говоря уже об отце Тани.
— Это, если поймают. Я один хитрый прием знаю, чтобы не заметили. Надо их только отвлечь на несколько секунд…
— Ты чего, Оксан? — Татьяна оглянулась на подругу, не спеша заходить из предбанника в парную, откуда слышался довольный голос Марины.
— Так, вспомнилось кое-что, — задумчиво ответила она, прикрываясь полотенцем.
— Чего вы там копаетесь, — донесся голос Марины. — Веники дубовые чудо как хороши.
Оксана оглянулась на дверь, которую с той стороны охраняла одна из девушек, работающих в поместье.
— Не, не может быть, — сказала она сама себе. — Пойдем, а то Марина всю воду выплескает.
Усевшись на лавку, девушки несколько минут блаженно грелись, наслаждаясь дубовым ароматом. Марина, мурлыкала какую-то мелодию, разбавляя воду в небольшом деревянном тазике.
— Оксана! — раздался крик со стороны входа. Судя по голосу, это был Николай. Девушки встрепенулись, поворачиваясь в ту сторону. — Ты с сестренками там?
— Вот придурок, — хмыкнула Марина, опуская в воду один из веников.
— С ними! — крикнула в ответ Оксана, коротко рассмеявшись.
— Не повезло ему, — захихикала Таня и подмигнула подруге. — Мы тебе не сильно помешали?
— Пусть потерпит недельку, — ответила за нее Марина. — Ему полезно.
— Это ты о нем подумала, у входа? — заинтересовалась Таня.
— Не совсем. О брате. Старшие девушки как-то поймали его, когда он подглядывал за ними в бане. Ох, и порола его мама потом. Сами-то девушки не смогли, — она рассмеялась, но быстро затихла, внимательно оглядывая небольшую комнатку.
Видя ее настороженность, подруги также принялись озираться. Минуту слышался только тихое шипение воды.
— Пусть только попробует сунуть сюда свой нос, — кровожадно сказала Марина, — я ему все ребра пересчитаю, извращенцу озабоченному.
— Можешь не беспокоиться, — улыбнулась Таня, — на тебя он точно не позарится. Разве что на твои ребра посмотреть. Груди то я не вижу, — и она залилась звонким смехом от собственной удачной шутки.
— Нарываешься? — Марина вскочила. — То, что ты выиграла в прошлый раз, не значит, что я не смогу свернуть тебе шею и не утопить в бассейне.
— Таня выиграла? — удивилась Оксана.
— Ей просто повезло. В следующий раз я тебе покажу…
— «Стойку дракона»? — быстро сориентировалась Таня и вновь залилась смехом, который перешел в визг, так как Марина ухватила ее за ногу и резко потянула на себя.
Добравшись до столовой, я устало плюхнулся на скамью и уронил голову на стол. На этот раз дежурной по кухне назначили Ринату. Она выглянула через окошко, вопросительно посмотрев на меня.
— Вы еще не ужинали? — спросил я.
— Ужинали, конечно. Ты на часы смотрел? — она вздохнула и немного смягчила тон. — Есть форель, будешь?
— Давай. Две порции!
Через минуту на стол легла неглубокая тарелка с жареной рыбой парой кусочков хлеба. Рядом поставили небольшую чашку с острой приправой.
— Ты скажи, почему со всеми ужинать не стал? — спросила она, ловко разделывая на части рыбу. — Глава о тебе спрашивал.
— Потому, что меня не приглашали. А у вас на халяву поесть проще. К тому же, вкусно. Спасибо.
— На здоровье.
Следующим утром я позволил себе поспать лишних два часа, встав с прекрасным настроением. Даже предстоящая тренировка вызывала улыбку. Убрав постель и переодевшись, я направился умываться к небольшой колонке, расположенной в саду. Интересное сооружение, скажу я вам. Непонятно, каким чудом она умудрилась сохраниться в рабочем состоянии. По словам садовника Пантелея, ее установили чуть ли не сотню лет назад.
Из сада я направился на поиски старейшины. Надо вернуть ему должок. Стоило через горничную передать, что я хочу поговорить с ним о нашем споре, и через пять минут он принял меня в той же самой комнате, где я разговаривал с матерью Николая.
— Доброе утро, — поздоровался я, располагаясь перед ним за столом.
Старикан приложил палец к губам и на несколько секунд прислушался к чему-то. Горничная, провожавшая меня, отошла достаточно далеко, не собираясь подслушивать. Удовлетворенно кивнув, он с интересом посмотрел на меня.
— Доброе, Кузьма. Что ты хотел обсудить по поводу нашего… кхм… спора.
— Да, собственно, пришел, чтобы получить обещанную награду, — улыбнулся я. Старик даже не удивился. Или не подал виду, что удивился, лишь задумчиво постучал пальцами по столу. — Если нужны доказательства, то Николай может подтвердить мои слова. Ну не буду же я описывать все родинки на… — я смутился, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Как близко ты был? — подался он вперед. В глазах деда загорелся озорной огонек. Вот уж не ожидал такой реакции. Думал, выскажется о том, что я чуть ли не опозорил его внучек.
— Под лавкой прятался. В парной шибко не развернешься.
— Понимаю, — одобряюще закивал он. — Однако. Секрет расскажешь?
— Могу показать. Отвернитесь и досчитайте до десяти.
Пока он отвернулся, я пересел, занимая место сбоку от столика, немного ослабляя хватку над внутренней энергией, позволяя ей немного выходить наружу. Не скажу, что прием сложный, но ни у кого из тех, кого я пытался научить, ничего не получилось.
Богдан Семенович обернулся и с удивлением уставился на то место, где я сидел. Пару раз моргнув, он обвел помещение взглядом. Вот он потянулся к своей внутренней силе, пытаясь снять наваждение. И снова озадаченное выражение лица. Тогда он зачерпнул больше, наверняка пытаясь определить положение всех обитателей дома. Естественно,
