вы сделали это?»
Эта фраза пронеслась в его мыслях. Он очнулся.
— Что не так? — спросил Ронал. — Приснился кошмар? Здесь это частое явление.
На улице уже светило солнце, а силуэты надвигающихся трупов и обрывки воспоминаний о жизни пропали из разума Зала. Он старался думать о том, что происходит с ним в настоящий момент и что ему предстоит делать.
— Поехали! Я научу тебя, как нужно добывать бензин!
— Зачем?
— Тебе в любом случае, рано или поздно, предстоит это делать, так что давай смелее.
— Ну хорошо…
Выехав на улицу, Зал почувствовал запах чужих выхлопных газов.
— Здесь кто-то ездил, причём буквально сегодня ночью…
— Поэтому я и сплю в укромном месте. Первую неделю я прятался от них под обломками ржавых экскаваторов. Автомобили, что живут, судя по всему, довольно далеко, почти каждую ночь наведываются сюда, причём неизвестно зачем — такое ощущение, что они пытаются меня поймать. Но днём они достаточно далеко отсюда, и бояться нечего.
Проехав пару десятков метров, Ронал указал Залу прямо на ржавую машину и сказал:
— Доставай из неё бензобак, да смотри не пролей ничего.
Зал посмотрел на труп. Раньше, возможно, эта машина жила очень хорошей жизнью, возможно, даже лучше, чем у него, но сейчас… Что сейчас? Она, давно умершая и давно заржавевшая, лежит среди огромного множества таких же, как она, и ему нужно доставать из неё бензобак. Каждая из этих машин когда-то жила, и неважно, счастливо или нет, иногда осознаёшь, что всему рано или поздно приходит конец. Даже такая вещь, как жизнь — казалось бы, самое ценное, что есть в мире — и что мы видим? Груда металлолома, которая никому не нужна? Может, однажды и сам Зал будет валяться среди таких же, как он, и кто-нибудь другой будет наливать его бензин себе в бак, нуждаясь в нём только для того, чтобы продлить своё мучительное существование хоть и на ужасный, но ещё один день…
Зал осторожно раскопал завалы железных осколков и нашёл у машины бензобак. Он нажал на его крышку, и тот отвалился. Ронал подставил свою канистру, и бензин был успешно набран.
— Ну что, как тебе первый опыт? Знаю, не очень…
— Я только что забрал маленькую частичку её насыщенной и долгой жизни… Частичку, которая ей не пригодилась.
Побродив по окрестностям ещё пару часов, Ронал и Зал набрали четыре канистры, что очень много для одного дня и, уставшие, вернулись назад.
Зал с Роналом так и продолжали жить на свалке. Каждый день они простаивали на улице в недопонимании. Оба понимали, что давно знакомый костёр старой жизни потух, и все его последние угли давно стали холодными, а теперь занялся новый, совершенно для них неизвестный. Загорится он новым, ярким будущим, или же потухнет, и покинут они эти земли? Надеяться на то, что кто-то когда-то заберёт их в мир, где они будут чувствовать себя спокойно и беззаботно, было бесполезно. На свалке не было ничего, что могло как-нибудь развлечь или занять Зала с Роналом.
Зал, конечно, пытался привыкнуть к новой жизни, но процесс этот шёл очень медленно, и он по-прежнему находился в постоянном стрессе.
— Когда-нибудь я возьму и уеду отсюда. Уеду туда, где никто не сможет меня потревожить. Уеду в то место, где буду чувствовать себя комфортно…
— Ты можешь мечтать, тебе никто не запретит, — ответил ему Ронал. — Но, с другой стороны, подумай — разве там, там ты станешь счастлив, оставаясь тем, кто ты есть сейчас?
— Думаю, что родители меня бы поняли… А, да, у меня их нет.
— Я вот тоже давно потерял своих родителей, — вздохнув, сказал Ронал. — Они, вроде бы, у меня были, судя по рассказам друзей, но кто они такие — я не имею ни малейшего понятия.
— Интересно, а какая у тебя была жизнь?
— Ничего особенного. Каждый день я разъезжал по пустырям. Мне нравилось ездить. Конечно, это требовало большого количества бензина, и мои знакомые часто пытались отчитывать меня за это. Но они все были грузовиками и вряд ли понимали меня.
— То есть, ты ненамного счастливей меня…
— Многие жители нашего города страдают от безделья. По их внешнему виду так не скажешь, но внутри они совершенно другие. Работы требуется очень много, но процветает безработица. Всё предпочитает делать правительство, эксплуатируя для этого специальные машины.
На свалке стояла гробовая тишина. Ничто не издавало ни единого звука. Погода на улице была ясная, а ветра не было совсем. Ржавые куски проволоки, колёс и корпусов машин валялись на сухой земле так, что было понятно, что их сюда не складывали, а сваливали как попало. Какие-то части заржавели ещё не до конца, какие-то — настолько сильно, что рассыпались от любого прикосновения. Это были воспоминания, яркие моменты из жизни, переживания и покой, страдания и счастье, бездушно стёртые из памяти мира, скиданные сюда как бесполезный хлам. Скиданные теми, кто тоже способен радоваться и страдать.
Зал решил повнимательнее рассмотреть небольшие клочки травы, встречающиеся раз в несколько метров.
— Ронал, это ведь трава, да? То, о чём всем нам рассказывали?
— Да, редкое зрелище. В городе таких одна, да и только. Стоит в музее как драгоценность.
— Она красивая. Зелёного цвета. Это совершенно непривычно для таких, как мы.
Зал снова начал прислушиваться. Ни единого звука. Только Ронал елозил колёсами туда-сюда. Море машин, море металла — и ни единого шороха. Многометровые горы лома лежали абсолютно неподвижно. Всё здесь давно умерло.
— Как это ужасающе удивительно, — заметил Зал. — Почему же никто мне не рассказывал об этих местах?
— Я слышал страшные легенды об этом месте, — ответил Ронал. — Мне рассказывали, что здесь обитают живые трупы машин, которые могут убить тебя.
Зал вздрогнул до глубины сердца и окоченел. Он вспомнил свой сон.
«Но что же это было такое — коричневые палки с травой наверху?» — подумал он.
— Я вытащил наружу твои старые воспоминания? — забеспокоился Ронал.
— Нет, всё хорошо. Всё… хорошо…
Он посмотрел на металлолом. «Трупы машин убьют тебя», — пронеслось у него в голове.
Неожиданно в этот самый момент Зал увидел движение железного корпуса автомобиля. Он решил, что это — оживший труп машины, который пришёл убить его и Ронала. Зал очень сильно испугался и от страха так громко вскричал, что эхо, отражаясь от металла, улетело далеко вглубь Мёртвых Земель.
— Чего это ты? — удивился Ронал. — Ты только что испугался упавшего куска металла.
И действительно: это движение было ничем иным, как только что отколовшейся и упавшей
