Огненный князь - Тимур Машуков

меня магии. Хотя, это как раз не проблема. Уроки старого учителя не прошли даром, и я уверен, что смогу вновь разжечь в себе источник. Но вот лечить такую травму могли лишь опытнейшие лекари, прошедшие учебу на Аштаэлии — центре всех научных исследований. Оперируя на равных всеми стихиями, они буквально восстанавливали организм, сшивая поврежденные душу и тело. Это было высшее мастерство и их услуги стоили баснословных денег.

А вот с этим у меня была проблема. И чтобы понять всю глубину задницы, куда меня засунула сестра этого бога, надо вспомнить историю рода Багряниных, которым я являлся лишь наполовину. А на другую я был князем Мышкиным, наследником рода и нелюбимым сыном. Меня терпели только из-за наследства, в права на которое я должен уже скоро вступить.

Деньгами мой папаша, Владимир Афанасьевич Мышкин, распоряжаться абсолютно не умел и за десять лет, что он пробыл главой рода, спустил все в трубу. И очень надеялся, что я, вступив в права, передам ему все, что мне полагалось, потому как только он, старший и мудрый, сможет правильно распорядиться капиталом, а не какой-то мелкий пацан, у которого лишь ветер в голове. Кстати, если говорить правильно, то Багрянины — маги огня, а вот Мышкины именно ветра. Правда, из меня сейчас маг... М-да. Ну, да не суть.

Все его воспитание было направлено на то, что я должен быть благодарен ему как отцу за то, что вообще существую. А я, вот такой гад — совершенно неблагодарный. Вот его другие дети — да, а я нет.

Увы, быть благодарным отцу у меня не было причин, и для объяснения этого надо опять лезть в глубины памяти, вытаскивая грязное княжеское белье на свет.

Род Багряниных, некогда могучий и сильный, был практически уничтожен. Непонятно, что они не поделили со своими бывшими друзьями Голициными, но сцепились они жестко и по всем правилам. Была объявлена война на уничтожение, все было официально оформлено, и империя не могла вмешиваться в княжеские разборки, хотя, к чести правящей династии, прецеденты были. Наши рода уважали и любили, поэтому было множество попыток примирить их между собой, но не срослось. Бывшие главы закусили удила и понеслось. Уже никто не помнил сути конфликта, но боевые действия с переменным успехом длились почти сто лет, иногда переходя от вялотекущих столкновений к активным полномасштабным боевым действиям.

Не знаю, кто первый напал на малолетних детей, нарушив негласное правило их не трогать, но это вылилось в яростное противостояние, итогом которого стало полное истребление двух некогда великих родов.

От нашего рода осталась лишь моя мать, Вероника Багрянина, которая в то время проходила учёбу на Аштаэлии. От Голициных, по-моему, никого не осталось, но это неточно.

Вернувшись в родное поместье, от которого остались одни угольки, она, совсем юная и растерянная, раздавленная горем, не знала, что дальше делать. И тут нарисовались Мышкины, входившие в свиту графов Меньшиковых, с которых сняли опалу и теперь они стремительно набирали вес. Не знаю, как там все сложилось, но мою мать выдали за наследника Мышкиных.

То, что это был брак не по любви, и дураку было понятно. Багрянины были очень богаты и перед войной все свои активы перевели в наличность, открыв кучу вкладов в банках по всему миру и за его пределами. При этом затяжная война капиталы Багряниных не истощила, как это ни странно, а значительно приумножила. Как они этого добились, я не знал. Но был один интересный нюанс, о котором никто даже не догадывался — наследовать и распоряжаться вкладом мог только мужчина, кровный наследник рода.

Когда это выяснилось, старший Мышкин был в ярости. Ну, и приказал сыночку быстро заделать моей матери наследника, что, собственно, и состоялось. К тому времени у князя уже было две жены, и они, естественно, с большим неудовольствием встретили третью. Их бесило, что им пока не разрешают беременеть, а этой выскочке сразу можно. Ну и ясно было, что первый сын автоматически становится наследником, а их будущие дети всегда будут ниже его по статусу. Пока она была беременной, ее не трогали, хотя и делали ее жизнь невыносимой. Результатом этого стали преждевременные роды, от которых мать едва не умерла. После того как она окрепла, понеслась череда несчастных случаев, в результате один из них привел к её смерти. Официально — упала с лестницы. Судя по шепоту слуг — столкнули.

В общем, моя мать умерла, так и не узнав, что такое женское счастье, ну а меня отдали на воспитание няньке и больше мной не занимались. Эта стерва, вопреки множеству разных сказок, в один голос утверждавших, что няня — добрейшее и милейшее существо, оказалась той еще тварью. Уж не знаю, почему она меня так невзлюбила, хотя, я не исключаю влияния двух жен отца, но отрывалась она на мне по полной. Меня наказывали за малейшую провинность и ограничивали во всем. Я питался отдельно от всех. Игрушки? Забудьте, лучшая игрушка — это книга по физике.

Суровый начальник охраны гонял меня по полигону уже с пяти лет, абсолютно не считаясь с возрастом. Про школу я говорить не буду — кто мне ворожил, не знаю, но меня там ненавидели и постоянно издевались. Но ровно до тех пор, пока я не стал давать сдачи — больно и максимально жестоко. Тренировки даром не прошли. Тогда на меня посыпались жалобы, но убрать из школы княжеского отпрыска было нереально. Поэтому меня оставили в покое.

В общем, друзей у меня не было, зато враги были везде. Поэтому и рос я, как злобный волк, готовый кинуться в драку по любому поводу. А уж когда во мне открылся источник, у меня вообще крыша потекла.

Огненные маги в принципе не являются образцом сдержанности, а я к тому же был озлоблен на всех и вся. В результате спонтанной инициации я до головешки поджарил инструктора, который, чувствуя свою власть надо мной, совсем потерял страх и буквально втаптывал в землю как мое тело, так и мою гордость. Плохие слова о моей матери, неосмотрительно сорвавшиеся с его губ, снесли мне клапан — и инструктор свалился замертво, превратившись в обугленный кусок мяса.

Тут уж папаше пришлось вмешаться. Дело замяли, а меня перевели на дистанционное обучение. Нет, учить меня владению эфиром никто не собирался. Лишь его контролю, чтоб больше никого не спалил ненароком.

И вот тут мне первый раз в жизни повезло. Маг, что приходил ко мне, хорошо знал мой