Ах, если бы ее «руки» были подлиннее! Но у всякой помощи есть предел. На старом месте эта «рука» и вовсе не могла помочь, зато легко давалась тактическая разведка.
А в прежние времена, которые майор едва застал, работали целых две орбитальные станции, и база была надежно прикрыта от посягательств врага, однако каким-то образом противник ухитрился вывести из строя артиллерийский спутник и после это начался отсчет времени до эвакуации базы или ее полного уничтожения.
Стычка за стычкой, атака за атакой. Людей все меньше, техника все хуже, и вот они сбежали, чтобы не быть раздавленными при очередной атаке каттингов. Каково им будет здесь?
— Я запускаю, сэр!
— Давай, сержант.
Нагнетатели взвыли, задрожали кожухи, дроны прокатились по направляющим и один за другим поднялись в воздух.
— Коррекция! — сообщил сержант, глядя в планшетник. Дроны набрали высоту и зависли над деревьями, в последний раз «осматриваясь» и подгоняя точность до сотых долей градуса.
— Пошли! — воскликнул сержант.
— Пошли-пошли! — не удержались Штольц и Лори — солдаты отделений разведки.
Дроны включили полную тягу и понеслись на восток.
Весник потягивал самопальный сидр, который ему готовил повар, смешивая шипящие содовые таблетки от изжоги и растворимые соки из консервационных витаминизированных наборов.
Если не знать, из чего сделан сидр, он шел «на ура», особенно сдобренный рюмкой коньяку. Но Весник знал, да и коньяку тоже не было.
— Ты смотри, чешут прямо по расписанию, — заметил он, указывая пальцем на отметки дронов на мониторе.
— Так и было задумано, — сказал Горн, размешивая ложечкой остывший кофе, который благоухал почти как настоящий.
— Как думаешь, мы не слишком запутали наши следы?
— Ты имеешь в виду агентов?
— Их самых. На то мы и поставлены, чтобы быть для них прочным тылом, а в случае, если они нас не найдут…
— Я отправил в управление подробное сообщение, — заметил Горн и пригубил кофе. Он оказался совсем безвкусным.
— Так-то оно так, но ты же знаешь, какие там случаются накладки. То у них перегрузка серверов, то какой-нибудь обстрел или бомбардировка.
— В таком случае агентам придется прийти в следующий раз — уже с верными координатами.
— Так-то оно так, но есть в этом какое-то свинство.
— Свинство есть, — согласился Горн. — Но не по нашей вине.
Они помолчали, отслеживая движение по экрану пары ботов.
— Скоро уже пойдут по разведке… — заметил Горн и, привстав, выглянул в окно командирского кунга.
— Э… Фрэнк!
— Что такое? — оторвался от сидра Весник.
— Ты знаешь кто, оказывается, регулярно мочился на колесо восьмого тягача?
— Кто?
— Капрал Бувелец, так его разэдак!
— А мы на Линса думали…
— А мы думали на беднягу Линса!.. Ну Бувелец, ну фокусник! Ну я ему устрою отдых на песочке!..
— И главное — среди бела дня, мы-то думали, что кто-то ночью.
— Мы думали, что ночью, а он все проделывает прямо перед обедом.
Они помолчали. Весник возле экрана, а Горн у окошка.
— Что, все еще поливает? — осведомился командир.
— Не то слово. Он как собака — сутки терпит, чтобы отлить в любимом месте.
— М-да… — вздохнул полковник. — Ладно, иди сюда, пришли первые снимки…
Горн еще раз выглянул в окно и вернулся к экрану.
Окна новых снимков сыпались, как листки из распахнутой папки.
— Пустышка пока, — заметил Горн.
— А ты сразу хотел механизированную группу накрыть?
— Если честно, думал, что они где-то поблизости.
— С чего так?
— Интуиция.
С востока ударила очередь зенитной танкетки. Весник вскочил со стула и нажал кнопку рации.
— Что там, Журрел?!
— Прошу прощения, сэр, наводку регулировали… — промямлил смущенный командир экипажа.
— И все?!
— Прошу прощения, сэр.
Весник выключил рацию и тяжело опустился на стул. Горн снова поставил автомат на предохранитель и повесил на место. Он и не заметил, как схватился за оружие и даже поддернул ремешки бронежилета. Как это там называется? Полезные приобретенные навыки. Моторика, блин.
Горн сел на соседний с Весником стул и уставился в экран монитора, где по-прежнему открывались свежие снимки с разведывательного дрона. Пока что бесполезные, хотя, когда в дело включился и второй дрон, синхронизированные фото стали более объемными — это выглядело забавно.
Городская площадь, неработающий фонтан, дети на велосипедах, большой магазин из сборных панелей, военные джипы с какими-то флагами — этих можно было не опасаться, тут хватало группировок, которые продолжали делить сферы влияния, однако к чести этих вояк, самые большие разборки проводились за пределами жилых кварталов, а если ракеты и залетали на городские улицы, то лишь по чистой случайности.
— Что ты думаешь, этот обжора из бронеходов действительно видел оленей? — неожиданно спросил Весник.
— Шойбле, что ли?
— Ну да.
— Может, и видел, но только в зоопарке. Я с местной фауной на старом месте сталкивался дважды. Один раз сбежал, второй раз пришлось из автомата стрелять.
— Это когда за тобой ящер увязался?
— Вот именно. Я на него полмагазина извел, а он все продолжал двигаться. Нет, оленей здесь быть не может, разве что какой-то придурок намеренно их разводил и выпускал в лес.
— Но там бы их сразу пожрали вараны.
— В том-то и дело.
— Значит, котлет из свежатины нам не видать?
— Жри то, что дают, Фрэнк, жалованье компенсирует нам все тяготы воинской службы.
— Да, — неопределенно произнес Весник. — Эй, что там такое?
Метка головного дрона вдруг расплылась, как манная каша в воде, и датчик выдал самый пронзительный вопль из всех возможных.
— Они угробили его, Фрэнк! Угробили! — воскликнул Горн.
— Значит, они близко, да? Близко?
— Сотня километров, может, немного меньше! Второй дрон должен показать нам их позицию… О нет, ты посмотри!
Теперь и на месте отметки второго дрона появилась манная каша, и стало ясно, что обе разведывательные единицы уничтожены.
Обед под деревом возле домика пилотов был в самом разгаре, когда появился майор Горн со своим обеденным комплектом.
— Привет, бойцы, приятного аппетита, — сказал он, присаживаясь на поваленное бревно, служившее и скамьей, и обеденным столом.
— И вам того же, сэр! — с готовностью откликнулся Шойбле, надеясь продолжить разговор про охоту на оленей.
В прошлый раз ему показалось, что начальство все же приняло к сведению его предложение и теперь оставалось только дожать.
