— Что-нибудь противозаконное было?
— Ой, Карим! Я тебя умоляю… Где ты видел законы в Новом мире? Не стреляй по людям из окна спальни — и никто тебе слова не скажет! Тем более если твой папа — на минуточку — один из руководителей центральной Базы! Девочка жила весело, но края видела четко, и ничего страшного за ней не замечали. Разве что…
— Что? — насторожился я.
— Говорят, что была слаба на передок и парней меняла как перчатки.
— Хм…
— Учти! — Он поднял указательный палец. — Так говорили, но я не слышал, чтобы кто-то имел счастье подержать за ней свечку! Ты же знаешь за наших людей, Карим! Эти мерзавцы врут и не краснеют!
— Это ты прав.
— А я про что! Девочка любила веселую жизнь и разбавляла скуку Нового мира, как могла.
— Вот уж никогда бы не подумал, что здешнюю жизнь можно назвать скучной.
— Тебе и в глухой саванне весело, — ухмыльнулся Либерзон, — особенно если попадется несколько шлемазлов, которых можно пристрелить со всем удовольствием.
— Ну ты сказал! Не делай из меня одичавшего кровопийцу. Да, в Кадизе было несколько неприятностей со стрельбой, но все в пределах закона.
— А вы не делайте из меня поца! Тебя что, наняла Маргарет?
— В смысле?..
— Карим… — он даже сморщился, — я тебя умоляю!
— Что опять не так?
— Это же Новый мир! Здесь все и про всех знают. Не скажу, что знают до мелочей, но для подробностей есть женщины на базаре. У них такая буйная фантазия, что даже я краснею, когда они имеют мне рассказать новости.
— Знают или догадываются? И о чем именно?
— Вдова О'Рейли не любит пыль саванны.
— При чем здесь ее вкусы?
— Сначала из Порто-Франко к нам, в Виго, приезжает Маргарет, — рассудительно начал Дэни, — с телохранителем, который опекает ее семью лет десять, если не больше. Берет два билета на паром, и они отправляются вверх по реке. В Кадиз. Через неделю она возвращается в Виго и попутным конвоем уезжает обратно в Порто-Франко. Не проходит и двух недель, как появляешься ты и начинаешь расспрашивать за дела пятилетней давности… И после всего этого ты будешь сидеть, блестеть карими глазами и рассказывать эти майсы?
— Можешь не продолжать.
— Так а тож! — Либерзон ухмыльнулся и потянулся за очередной сигаретой.
— И кто еще знает о цели ее визита?
— Полагаю, что никто. В Виго мало людей, кто имел дело с чиновниками Ордена, и уж тем более — с их женами. Я бы и сам ее не заметил! Это вышло случайно. Мне прислали посылку из Нью-Портсмута, потому и пошел встречать этот конвой.
— Кстати, — хмыкнул я, вспомнив лицо Маргарет, — за ней не было слежки?
— С какой стати?
— Мало ли…
— Не знаю, Шайя… — Дэни немного подумал и покачал головой. — Не хочу врать — я не особо присматривался к ее соседям. Ты же знаешь эти конвои — там «каждой твари по паре».
— А каким конвоем они пришли?
— Частный конвой, который ходит из Нью-Портсмута до форта Линкольн. У них на машинах нарисована ящерица…
Разговор затянулся до самого вечера. Либерзон рассказал все, что знал, и даже немного больше. Высказал несколько крамольных идей, над которыми стоило серьезно подумать. Для начала неплохо. По крайней мере, есть о чем поразмыслить, пока буду трястись по дороге в Нью-Портсмут.
— Карим! — Он выставил перед собой ладони. — Не знаю, чего добивается мадам О'Рейли, но поверь мне, старому еврею: ее нервы — ни к черту! Суди сам — сначала она теряет дочь, потом хоронит мужа. Тут кто угодно потеряет голову.
— Ее можно понять.
— Понять-то можно… — сморщился Либерзон, — но для этого не обязательно нарываться на большие неприятности. Если она имеет интерес до этой пропавшей группы, то прошу — будь осторожен! Дело там глухое. Очень глухое.
— Даже сейчас? — удивился я. — Спустя пять лет?
— Именно сейчас.
— Что так?
— А я знаю?! Может, ты видел на моей двери надпись «Информационный центр Ордена»? Здесь, между прочим, терминал с кучей грузов и вечный геморрой с транспортом.
— И шо? — старательно копируя интонацию собеседника, спросил я.
— А ниче. — Либерзон скорчил скорбную мину и отмахнулся. — Мне совсем не улыбается узнать, что мой старый приятель был найден с перерезанным горлом в трущобах Порто-Франко. Не скажу, что буду рыдать и размазывать по щекам слезы, но… — он ткнул пальцем в потолок, — утренний кофе выпью без всякого удовольствия. Оно мне надо — таких новостей, в моем возрасте?!
Я согласился, что да — не надо. Сам не хочу.
— А что ты думаешь о Брайане Хантере?
— Карим, ты что, решил поговорить за всех покойников Нового мира?! Старина Брайан умер два года тому назад. Сердце подвело. Я всегда говорил, что не стоит мешать коньяк и молоденьких любовниц. Эта смесь хороша для души, но… — Данька сделал небольшую паузу и постучал пальцем по левой стороне груди, — губительна для сердца. Надо иметь немного мозгов и делить эти удовольствия на две части.
— У него тоже была дочь, и она пропала вместе с той группой. Я слышал, что были попытки обвинить в этом Хантера.
— Люди многое говорят. — Либерзон вдавил окурок в пепельницу и поморщился. — Как правило, их интересуют грязное белье и пикантные истории. Тебя это удивляет?
— Там было что-то пикантное?
— Как бы тебе сказать… помягче. Был один слушок…
— Рассказывай.
— Не буду утверждать, что этому можно верить, но люди… — Даниэль сделал небольшую, но многозначительную паузу, — люди поговаривали, что между дядей Брайаном и Синтией были некоторые отношения.
— Они были любовниками?
— Я не знаю. Люди говорят разное…
— Синтия и дочь Хантера — Люсьен Тейлор были очень дружны.
— И что? Это как-то могло помешать Брайану залезть под юбку Синтии О'Рейли? Или для этого надо было спросить разрешения у папы Джеймса? Очень сомневаюсь! Тем более что Синтия была еще та оторва.
— А мистер Джеймс и Брайан? Они как?
— Не скажу, что не любили друг друга, но и приятелями не назовешь. Они принадлежали к разным кланам Ордена, и этим все сказано.
— Интересная история. И сколько же этих кланов в Ордене?
— Извини, — кивнул Либерзон и честно предупредил: — Но про кланы не будем! Мне уже не двадцать лет, чтобы лезть в дебри местной политики.
— Ты полагаешь, что эта история как-то связана с политикой?
— Карим, вы таки глухой? Я же сказал за политику! Вы имеете уши, чтобы слышать мои вальсы?!
— Не волнуйся ты так. Береги давление для секретарши! В вашем почтенном возрасте это уже важно!
— Вот поц! — хмыкнул Либерзон, но, судя по его блеснувшим глазам, насчет девочки я не ошибся. Даниэль, кстати, был известным ходоком. Не таким, как Керро Васкес, но тоже не промах. Разве что о его похождениях не судачили местные кумушки. Даниэль Либерзон был профессионалом и конспирацию держал на уровне! Профессионализм не пропьешь! Даже если сильно захочешь.
