Фортуна сегодня благоволила ветерану. Во-первых, если бы не лунный свет и сырой воздух болота, которые выдали дыхание упыря, то капитан не успел бы вообще ничего предпринять для своей защиты. Во-вторых, не имей его бронекостюм вокруг воротника специального элемента в виде подковы, наподобие тех, что используют мотогонщики, занимающиеся экстремальным фристайлом, то сломанная шея ему была бы обеспечена. И в-третьих, титановый шлем с мягкой подкладкой уберег мозг человека от сотрясения, съев за счет деформации львиную долю энергии удара, а монстр размозжил при этом об него кисть. Благодаря столь удачному стечению обстоятельств Переведенцев приземлился на спину, лицом к врагу, абсолютно невредимый и готовый к бою.
Напрочь озверевший от боли упырь издал жуткий рык и кинулся добивать поверженного противника, забыв про какую-то там невидимость. Напиться свежей теплой крови, чтобы утолить голод и быстрее регенерировать, вот что по-настоящему важно! Однако магазин тяжелых девятимиллиметровых пуль, выпущенных прямо в морду мутанта, подкосил его колени, и великан рухнул бревном, едва не достав макушкой до ступней капитана.
– Ты, дружище, «отскочил», – укорил сам себя Дмитрий, чувствуя, как пульс бьется в висках. – Внимательнее надо быть!
Тут же на связь вышел патруль, встревоженный очередью «Грозы» длиной в магазин, что указывало на чрезвычайность ситуации, в которой оказался опытный офицер. «Третьего» скороговоркой запросили о необходимости поддержки, но Переведенцев успокоил бойцов, сообщив, что одним упырем стало меньше и им нет никакой надобности отклоняться от маршрута.
Хотя из темноты доносились то вой, то лай, от места, где только что ревел разъяренный упырь, остальные мутанты предпочитали держаться подальше. Аккуратно миновав насыщенный «паутинами» участок, капитан добрался до насосного завода без новых приключений. После безуспешных получасовых поисков он чуть ли не нос к носу столкнулся в подвале главного здания с прячущимся поводырем. Случилось это в самом темном углу, рядом с клеткой, сооруженной когда-то прихвостнями Хряка для содержания пленников. В первое мгновение оба изрядно испугались, но затем облегченно вздохнули, узнав друг друга. Переведенцев убрал палец с курка, поздоровался и изложил собеседнику наброски своего плана.
Тот слушал внимательно и вникал по мере сил.
– Рана быстро заживает, – сказал он наконец, – но может выждем несколько дней? А то хожу еле-еле да при попутном ветре.
– Поправлять здоровье времени нет, займешься этим потом. Все должно случиться послезавтра, таково условие «Анархии» и тут я бессилен. А поскольку жив ты благодаря мне, то помоги выручить брата. Это будет по-человечески, по-справедливости.
– Ладно, как-нибудь доковыляю. Можешь на меня рассчитывать.
– Отлично. Я тебе надену тонкое кольцо по типу ошейника – не снимай его, пусть болтается. Старайся, чтобы утолщение всегда находилось спереди. В нем микрофон, так я буду тебя слышать на расстоянии до километра. Карман в джинсах не дырявый? Засунь туда пока вот эту штучку, а послезавтра, придя на место, вставишь ее в ухо и будешь слышать, что я говорю.
– Ясно.
– Кстати, «тыкать» каждый раз тоже не хочется. Надо тебе нормальное прозвище дать вместо того, что тебе тюремщики прилепили. Например, Свояк. Подойдет?
– Спасибо, – тихо прозвучало в ответ.
В указанный в записке день вылазки Переведенцев не нагружал своих подопечных. Три часа стрелковой подготовки на пустыре – не в счет, на фоне вчерашних напряженных тренировок новобранцы воспринимали ее практически как отдых. В процессе занятий появились шутки и подколы, чего ранее не наблюдалось в принципе. После обеда капитан загнал свою «великолепную девятку» в класс для теоретических занятий и провел краткий инструктаж.
– Ну, что, всадники апокалипсиса, поздравляю! У вас появился отличный шанс подтвердить право называться бойцами клана «Честь и Мужество». Перед нами поставлена задача занять хутор рядом с мобилизационными складами и организовать круговую оборону. Конечная цель – подготовить плацдарм для последующей атаки основных сил на базу «Анархии». В случае успеха миссии уже никто не посмеет назвать вас бандерлогами, поскольку вы станете полноценными членами нашего боевого братства. Командовать отрядом буду я, а наши тылы прикроют лучшие снайперы клана. Так что сейчас отправляемся в казарму копить силы перед рейдом, дневальный через полтора часа нас разбудит. Вопросы есть? Вопросов нет. Встать, выходи строиться!
* * *
Десять фигур в легко узнаваемых черных комбинезонах с серыми вставками вышли с комбината «Дружба» на закате сумрачного дня, когда солнечные лучи все же вырвались из-за свинцовых туч. Однако их появление не вызывало теплых ассоциаций, а выглядело скорее устрашающе. Преломляясь в облаках над самой линией горизонта, свет солнца широко расплылся кровяной лужей, окрасив небо во всевозможные оттенки красного: от розового до багрового.
Блатыри оказались людьми достаточно суеверными и отреагировали на эту картину недовольным шепотом: дескать, не стоит идти на дело при таком знамении, добром не кончится. Волнение самых впечатлительных нашло мистический отклик и у остальных, вынудив капитана жестко пресечь разброд в отряде.
– Разговорчики в строю! Вы мне еще на кофейной гуще гадать начните, барышни кисейные! Совсем расслюнявились, еще даже от базы не успели отойти! Зачем, по-вашему, я заставлял вас попрыгать перед выходом, для чего подтягивал снаряжение?
– Чтобы ничего не бренчало, – подал голос кто-то.
– А какой в этом смысл, если ваш треп за триста метров слышно? Балаболки, блин! На подходе к нейтральной полосе тишина должна быть гробовая! Общаемся только знаками, как я учил, иначе противник вас услышит, а мы его нет. Тогда точно беды не миновать. Так что соберитесь, тряпки!
Фактически офицер использовал древний психологический прием – «взять на слабо», устыдив за страх тех, кто всегда по жизни друг перед другом, а тем более перед посторонними, пытался казаться образцом бесшабашности и презрения к опасности. Как говорится, понты дороже денег, а стремление к ним – сильнее любого риска. Но одно дело теория и совсем другое убедить девятерых волков, недостаток мозгов восполняющих обостренным чутьем. Особенно, когда сам догадываешься о грядущей развязке вылазки.
Тем не менее, у Переведенцева почти получилось, чтобы взбучка возымела действие. Имея дело с кодлой, всю жизнь промышлявшей грабежами и убийствами, не приходится рассчитывать на чудесное превращение бандитов в правильных парней из-за навязанной им пару дней назад присяги. Достаточно тявкнуть одной дерзкой или дурной шавке, и только что поджавшая хвосты стая может кинуться на отважного человека, осмелившегося их дрессировать. Ветеран «Чести» держал в уме закон Мерфи, гласящий, что «если какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдет», и потому услышанное в ответ не застало его врасплох.
