Охотник снял с пояса небольшую бутылочку и приставил узкое горлышко к ране. Бутылочка не наполнилась и наполовину, когда кровь перестала вытекать. Келле убрал бутылочку и, взвалив обмякшую тушу на плечо, пошел обратно, к своим.
Приходилось спешить – сюда, в окрестности горы Кения, стеклись все уцелевшие племена из канувших в пучину океана окрестностей. Вернее, остатки племен, те, кому посчастливилось выжить. Еды на всех не хватало, и, если Келле встретится кто-нибудь из Сумбуру, с тушей придется распрощаться. Хорошо, если его самого не тронут. Масаи отчего-то боялись трогать Хаммар.
В деревне его встречали как героя. Добычу удалось донести в целости и сохранности.
– Дух отца снова помогал мне охотиться, – сказал Келле, зайдя в хижину Кулфу.
Колдун смотрел на молодого человека, нахмурившись. Волосы его были густо выкрашены охрой и ниспадали на плечи оранжевой гривой. Глаза, казалось, наполненные злобой, буравили Келле. Кулфу был недоволен. А может быть, он пытался спросить совета у предков – на то он и шаман.
– Ты уверен, что это был твой отец? – спросил он наконец.
– Да… – начал было Келле, но осекся.
Действительно, кто еще мог помогать юному Келле, если не отец? Хотя с чего это он взял, что пришедший на помощь дух – именно Афа? Он ничего не чувствовал, никакого родства, ничто не тронуло его душу. Скорее, наоборот – напугало. Почему тогда он уверен, что это отец?
– А кто это мог быть?
– Сейчас я спросил тебя! – отрезал Кулфу.
Келле опустил глаза.
– Нет, не уверен, – сказал он.
– Ты! – воскликнул колдун, уткнув указательный палец в грудь молодому человеку. – Ты ничего не знаешь о духах! Они живут вокруг нас. Белые люди потревожили их, духи неспокойны. Они коварны! Они жаждут отмщения и могут выбрать нас, чтобы восстановить справедливость! Мы не можем умилостивить их, нам нечего предложить духам! Будь осторожен, когда принимаешь помощь. Духи хитры.
– Но ведь дух моего… этот дух помогал мне!
– Возможно, он хочет завладеть твоим сердцем, приблизить тебя к себе, чтобы ему было проще с тобой справиться потом, – будничным тоном сообщил Кулфу и отвернулся. Разговор был окончен.
Келле повернулся, чтобы выйти. Снаружи в полумрак жилища колдуна врывалось яркое солнце.
– Завтра ты пройдешь обряд укули, – бросил парню в спину Кулфу, не оборачиваясь.
Келле на секунду замер. Завтра? Но как же кровь, которой надо напоить гостей, где взять быков? Чтобы стать взрослым, он должен пробежать по спинам быков. Но у Хаммар теперь нет ни одного быка.
Бона, двоюродный брат Келле, старше его на несколько лет, прошедший обряд укули до того, как их родина опустилась на дно моря, взялся помочь юноше.
Келле пребывал в смятении. Он переживал, правильно ли он все сделал, достоин ли он стать взрослым. Но больше его мучил вопрос, кем был тот дух, который уже в третий раз помог на охоте.
Бона принес чан с забродившим пивом, которое требовалось смешать с бычьей кровью. Быков взять негде, но на кожаном ремешке, перетягивающем бедра Келле, висела бутылочка с кровью антилопы. Как жаль, что он замешкался и набрал так мало крови! Если бы он не испугался, бутылочка могла быть полной. Может быть, он недостоин пройти обряд?
Келле вспомнил взгляд Кулфу – злой, колющий и вместе с тем полный страха перед неизвестным – и решил, что имел полное право испугаться. По крайней мере, он не бросил добычу, не убежал со всех ног, опасаясь, что дух может преследовать его. Он принес антилопу, и теперь колдун Кулфу согласен провести обряд укули. Раз колдун сказал, что обряд пройдет завтра, значит, он знает, как справиться с отсутствием быков.
Кровь была смешана с пивом и оставлена дображивать. Цвет напитка получился слабо-розовым, но все же в нем была кровь. Настоящая, добытая от животного, благодаря его, Келле, силе и умению. И духи помогали ему. Значит, духи хотели, чтобы Келле стал маза.
После того как напиток был готов, юноша вместе с маза Бона спустились в низину за стеблями тростника, для того, чтобы ими можно было высечь сестер и теток Келле. Стебли выбирали самые лучшие, прочные с острыми краями. Такие оставят больше шрамов на коже женщин – подобные украшения их порадуют.
– Ты хороший охотник, – сказал Бона, когда они вошли в заросли тростника.
Келле помотал головой. Он так не считал. Если бы не дух, он ни разу не смог бы добыть антилопу.
– Нет, Бона, – ответил он. – Духи помогали мне, сам я бы не справился.
Губы старшего брата расплылись в улыбке.
– Мир полон духов, они живут вокруг нас. Иногда они бывают недовольны. Но ты пришелся им по душе.
Келле с непониманием в глазах смотрел на Бона.
– Теперь о добыче можно не беспокоиться, если с нами на большой охоте будет такой маза, как ты, – духи не станут смеяться над нами, они помогут.
Келле пожал плечами. Может быть, Бона и прав, а Кулфу ошибается и ему нечего опасаться. Но ведь Кулфу – колдун…
Листья тростника, качающегося на ветру, щекотали затылок юноши. Келле непроизвольно поднял руку и почесался. Пальцы наткнулись на твердую, немного выступающую над кожей головы полоску, размером в полпальца. Откуда у него взялась эта штука, Келле не помнил. Но до того, как земля начала дрожать и провалилась на дно моря, ее не было. Ни у него, ни у Бона, ни у остальных.
Штуковина эта из головы не вынималась, и отодрать ее было невозможно. Она совершенно не мешала, а после того, как Кнеши, который попытался расковырять такую же штуковину на своем затылке ножом, вдруг упал, забившись в судорогах, и спустя сутки умер, Кулфу заявил, что это дары хитрых духов и трогать их нельзя.
– Пойдем, – Бона протянул руку, помогая брату выбраться из раскисшей грязи, – нам нужно пригласить всех маза на праздник.
3. Один из островов Кенийского архипелага
Яркие лучи африканского солнца настойчиво пробивались под прикрытые веки. Гамми перевернулся на другой бок и попытался зарыться лицом в согнутую в локте правую руку. Разбитое лицо сильно саднило. Рука – меньше. Все равно теперь не уснешь. Сколько сейчас – полпятого, пять? Удастся ли в этой жизни когда-нибудь выспаться? Да и сколько ее, жизни-то, осталось?
Гамми со стоном потянулся, в спине хрустнуло, призывно заурчало в животе. Немного поднапрягшись, удалось немного разлепить опухшие от недосыпания и жарящего каждый день ультрафиолета глаза. Как же хотелось жрать! Живя в современном мире, придумавшем синтетическую еду, он не то чтобы забыл, а вообще не представлял себе, что может так сильно проголодаться. Даже будучи в том мире заключенным номер, мать его, один-три-семь-шесть и еще куча данных, зашитых в штрихкод.
