Дико метнувшись вправо, он увидел там механического человека, стоящего так спокойно, будто все шло, как надо.
Рядом был этот скиталец, и уж у него-то спокойствия на лице не было. Они знали! Должны были знать! С самого начала это был трюк…
— Отправь его назад! — скомандовал он аниматрону. — Отправь назад!
— Но, господин…
Этот мерзавец явно тянул время, но наказать его нельзя: только он один способен остановить корабль. Но Сыну Мрака есть из кого выбирать. Он оглядел своих пленников и наконец выбрал самого подходящего — пусть послужит для устрашения, тем более что самому Сыну Мрака он нужен меньше, чем остальные.
— Этот! — сказал он, снова выбрав арлекина. Рошали вытащили того вперед. А заводному попугаю Властелин Теней скомандовал:
— Отошли его назад, иначе я буду вынужден убить эту букашку, убить навсегда!
— Его нельзя отослать, раз он лег на курс, господин.
— Тогда он умрет!
Аниматрон наверняка врет. Сын Мрака обернулся посмотреть на корабль. Призрачное судно заполняло почти все окно.
Фило бросил взгляд на вырывающегося Гилбрина. Властелин Теней сначала подумал, что он снова откажется, но попугай наконец объявил:
— Есть, господин. Сделано.
— Поторопись.
Вернувшись к окну, аниматрон стал лицом к приближающемуся судну. Взгляд сына Мрака будто прилип к устрашающему созданию. Он и вообразить не мог, что такое возможно!
«Значит, они задумали отомстить, идиоты…»
Фило снова поднял руки, как будто в мольбе. Корабль стал замедлять ход. Окутанный чернотой, Сын Мрака улыбнулся, испытывая громадное облегчение. Кризис предотвращен.
— Сделано! — Аниматрон повернулся, поклонился и… прыгнул на него. Могучая сила выплеснулась в полете. Та же Самая сила, что двигала корабль, теперь двигала механическим человеком. Она всегда была в нем, просто хозяин теней ее там не искал.
И только тогда Властелин Теней осознал, что человек-птица говорил чистую правду. Корабль и первый помощник не просто связаны друг с другом, они были одним и тем же существом.
И теперь это существо почти захватило его.
Майя и другие пленники стояли в ошеломлении, глядя, как Фило бросился на Сына Мрака. Как и всех остальных, ее удивило предательство аниматрона. Сейчас она одновременно испытывала облегчение от того, что Фило все-таки не предатель, и сомнение, сможет ли он одолеть Властелина Теней.
Сначала ей показалось, что, конечно, не сможет. Аниматрон прыгнул на свою жертву сверху, но гибкие тени Сына Мрака, всегда готовые встать на защиту хозяина, схватили Фило за ноги и захлестнули туловище. Несколько штук даже обвили шею, пытаясь, вероятно, оторвать ему голову.
«Но почему Голландец ему не поможет?» Она взглянула на скитальца и тут же получила ответ. Его удерживал не столько Рошаль, сколько он сам. Но это еще не все. Правда состояла в том, что удерживала его Майя. Она прочла это в его глазах, когда их звездный свет встретился с ее взглядом.
Голландец боялся за нее, даже если в случае победы Властелина Теней они все в конце концов погибнут.
Майя никак не могла придумать, как заставить Голландца действовать. Ее крепко держали, а сил у нее было мало.
Ядовитый укол Рошаля все еще на нее действовал.
«У тебя есть только один выход, дорогая моя дочь. Ты должна мне поверить».
Она метнула взгляд на своего отца, который казался таким же беспомощным, как она сама. Майя об этом ему напомнила.
«Моя энергия ушла, но способность вступать в ментальную связь — нет. Моя воля — самая сильная из всех. Убеди остальных связаться через тебя со мной, если это тебя успокоит. Если потом вы сфокусируете свою силу через меня, мы справимся с Рошалями и их предателем-хозяином».
«Поверить дьяволу?» Майя задумалась. Сначала она хотела сказать отцу, куда ему деть свой план, но то, что он говорил, было вполне реально. У него действительно хватит воли, чтобы использовать их объединенную мощь, если они установят связь. Если кто и мог это сделать, то только Август де Фортунато.
С неохотой она быстро пересказала план Гилбрину, который, разумеется, был целиком и полностью против. А когда она потребовала сообщить, может ли он сам сделать то, что предлагает Август, Гилбрин все же согласился.
Оставалось уговорить Голландца. Но, как ни странно, его единственной заботой было, не повредит ли такая операция ей. Когда она его убедила, что Август не может причинить ей вред, если надеется осуществить свой план, Голландец тоже согласился.
Пространство мыслей обладает высокими скоростями.
Весь план был предложен, подвергся горячему обсуждению и принят за время двух-трех ударов сердца.
Но больше у Фило времени и не было Хотя он напал внезапно, его собственных сил недоставало, чтобы справиться с Сыном Мрака. Хозяин теней схватил его и поднял высоко над головой, и единственное, что спасало его от полной разукомплектации, — это призрачное судно, которое все еще плавало за окном и отвлекало часть силы Черного Принца.
Майя удивилась, почему Сын Мрака не затянет отверстие, которое он сделал в своем пристанище.
«Потому что он не может, — раздался нетерпеливый голос Августа. — То ли корабль, то ли птица ему мешают. Теперь сосредоточься. Связь! Подумай о себе, мой драгоценный ребенок».
Он назвал ее ласковым именем, и возмущение этим придало ей необходимый импульс, чтобы заставить связь действовать.
Она ненавидела Августа, но все же он был известным, хорошо изученным злом, не то что Сын Мрака. Сначала надо покончить с Сыном Мрака, и лишь тогда она сможет окончательно выяснить отношения со своим отцом, у которого больше не осталось силы творить зло. Когда этот час наступит, Август будет совсем беззащитен.
Майя ждет этого с нетерпением.
«Но сначала эти твари, создания Сына Мрака…»
Она соединилась с Гилом, затем с Голландцем, и наконец с отцом.
***
Ментальное касание оказалось мерзким, пропитанным злобой и ненавистью. Оно вызвало у Голландца такое отвращение, что он чуть не разорвал связь. Остановили его две вещи. Первая — это Майя, которая хотела, чтобы он помог.
Вторая — начавшаяся у них над головами битва, битва, которую Фило наверняка проиграет.
Он никогда не думал, что аниматрон так похож на живое существо. Конечно, относился он к нему именно так, но в глубине души всегда считал, что все следы человечности существуют лишь в его собственном воображении и больше нигде. И вот теперь, он понял, что механический человек так же реален, как и он сам.
Если бы не страх за жизнь Майи, он бы тут же вступил в бой. Хотя бы своей физической силой. Но план Августа де Фортунато давал шанс разделаться со стерегущими их Рошалями, особенно с тем, который держал все еще одурманенную девушку. В то же время этот план грозил смертью, если воли ренегата окажется недостаточно. То, что хотел сделать де Фортунато, было очень трудно. Голландец сомневался, хватит ли на это его собственной воли.
