Джеймс Баркли - Восстание ТайГетен

Такаар взглянул на ula, который первым подал голос.

— Как его зовут? — шепотом спросил он у Пелин.

— Кален, — ответила та, и в голосе ее послышалось восхищение. — Похоже, я смогу получить свой нектар и без твоей помощи.

Такаар взял Пелин за руку.

— Потерпи еще немного.

Отлично. Если тебе нужна была благодарная аудитория, то она у тебя есть. Все это время я уговаривал тебя покончить с собой. Оказывается, это была несусветная глупость с моей стороны. Все, что мне было нужно — подождать, пока твое самомнение не сделает эту работу за меня.

Такаар улыбнулся. Он стоял так близко к иксийцам, что понимал — стрелять из луков туали не решатся. Их было никак не меньше сорока человек, но за его спиной собралась добрая сотня иксийцев, и к ним поспешно направлялись еще многие.

— Кален, — сказал Такаар. — Очень кстати. Я хотел поговорить с тобой.

Но Кален не обратил на него ни малейшего внимания. Внешность у него была весьма примечательная: свирепое выражение лица, надорванное ухо, темная одежда, за исключением светло-коричневой кожаной куртки. Руки у него были испещрены шрамами, а на лбу красовалась свежая уродливая ссадина.

— Пелин, — сказал он. — Мы очень беспокоились о тебе. Что ты делаешь рядом с этим трусом? Он бросил тебя давным-давно. Теперь ты с нами.

Пелин напряглась, уже готовая шагнуть к нему, но Такаар лишь крепче стиснул ее руку.

— Ей хорошо со мной. У нас есть кое-какие дела с иксийцами, а потом мы с тобой поговорим о том, как защитить Катуру.

Кален расхохотался.

— Иксийцы — слабаки и прячутся по своим норам, пока те из нас, кто остается сильным, обеспечивает их безопасность. Ты не будешь говорить ни с кем, пока я не разрешу.

Такаар оглянулся. Иксийцы во все глаза смотрели на них, и большинство явно не знало, что и думать.

— В самом деле? — спросил он. — Но ведь это Пелин — губернатор города, не так ли?

По рядам туали прокатился жестокий смешок. Такаар покачал головой и повернулся к иксийцам.

— Позвольте мне рассказать вам, почему я здесь и почему вы должны пойти со мной.

— В твою спину смотрят десять луков, Такаар, — сказал Кален. — Сейчас ты повернешься, а впредь будешь относиться ко мне с уважением.

— Стреляй, Кален, — не оборачиваясь, сказал Такаар. — Но все ли твои стрелы попадут в меня? Ты не боишься, что некоторые угодят в Пелин или тех самых иксийцев, которых, по твоим словам, ты защищаешь? И останешься ли ты стоять на месте, когда они бросятся на тебя, чтобы отомстить? Стреляй.

Но Кален не отдал приказ. Вместо этого он повел своих людей за собой, и они двинулись к Такаару. А Такаар лишь улыбнулся, продолжая полностью игнорировать туали, и обращался лишь к иксийцам. Он чувствовал, как бурлит и рвется наружу скрытый в них потенциал Иль-Арин. И он должен сделать так, чтобы они сами ощутили его.

— Вы ничего не знаете и даже никогда не слышали об Иль-Арин. Это сила, которая течет в ваших жилах и которую вы можете приручить, чтобы стать сильнее. Я начал изучать ее с тех пор, как люди стали захватывать наши города, и у меня уже есть учителя, которые ждут вас, чтобы помочь вам овладеть ею. Вы ничем не рискуете и ничего не теряете. Перед вами откроется удивительный мир, если вы решитесь стать свободными, и, по крайней мере, я предлагаю вам возможность избежать медленной смерти, которая ждет здесь всех вас.

Кончик меча уперся Такаару в основание шеи.

— Не усложняй свое и без того безнадежное положение, — сказал Кален. — Я заставил уйти отсюда Лизаэль и, не колеблясь, сделаю то же самое с тобой. Заканчивай.

Такаар резко присел, развернулся и выпрямился во весь рост, одной рукой перехватив запястье Калена с мечом, а ладонью другой накрыв его лицо. Такаар направил поток Иль-Арин в кончики своих пальцев, собирая ее в тонкий луч, а потом раскрутил его, превращая в ослепительное веретено, и тогда выпустил на свободу.

Голову Калена охватило пламя. Он закричал и вцепился в руку Такаара, но силы уже покидали его. В мгновение ока лицо его почернело от огня, а волосы на его голове вспыхнули жарким пламенем. Тело его затряслось в конвульсиях, когда огонь сжег его череп и проник в его мозг. Кипящая кровь фонтаном ударила из его глазниц и рта, а уши оплавились.

Такаар сжал ладонь в кулак, кроша череп Калена в пыль. Тело его, с дымящейся шеей и тем, что осталось от головы, рухнуло на землю. Такаар вытер руку о штаны и повернулся к иксийцам, которые, подобно туали и Пелин, в ужасе шарахнулись от него.

— Хотите научиться тому, как это делается?

Даже воинам ТайГетен потребовалось пять дней, чтобы достичь Катуры. Люди будут здесь самое позднее еще через десять. Ауум отрядил два звена, чтобы они не давали покоя неприятелю, пытались замедлить его продвижение, просто показываясь ему, убивали охотников и отбившихся от строя солдат, но все это были лишь детские шалости.

В битве у Шрама они потеряли шестерых, но и те, кто выжил, несли на себе раны, душевные и физические. С учетом двух троек, идущих по следу армии Исанденета, и Корсаара с его двумя звеньями, следящего за войском, двигающимся вдоль Шорта, Ауум мог привести в Катуру всего лишь двенадцать звеньев. Он собрал их вокруг себя, когда они остановились на последний привал перед тем, как выйти из леса на ладонь Инисса с ее жестокой красотой.

— Поражение уязвило нас, но не сломило, — сказал он, обнимая Графирра за плечи и притягивая его к себе. — Мы — одна семья. Допущенные вчера ошибки следует обдумать, чтобы не повторять в будущем. Сегодня начинаем подготовку к решающему сражению. Если мы потерпим неудачу, раса эльфов будет уничтожена. А если победа будет за нами, в чем я не сомневаюсь, тогда начнется освобождение наших людей.

Ауум помолчал, вглядываясь в лица друзей.

— Мы все слышали рассказы о том, что случилось в Катуре. Все мы знаем о преступлении, совершенном против Лизаэль. И мы отомстим за нее. Но не каждая душа в городе погрязла во зле. Внутренняя сила и мужество скрываются под завесой отчаяния и утраты надежды. Если сорвать эту завесу, то мы вновь увидим подлинный дух эльфов.