— Ты не выполнил свое обещание, Хетрир! — голос Вару внезапно наполнил своды театра. — Ты не дал мне ребенка. Ты не дал мне Джедая. Я ничем тебе не обязан. Я голоден, Хетрир, я одинок, я умираю. Я хочу вернуться домой.
— Нет! — в ужасе крикнул Хетрир.
От золотой поверхности отделилась гибкая шевелящаяся часть, она обвилась вокруг Хетрира, подобно змее, и втащила его в сферу. Хетрир исчез, успев только вскрикнуть.
И вдруг что-то произошло. Все трое детей заплакали. Луза высоко подпрыгнула. Риллао вскрикнула, как от боли. Люк застонал, а Лея почувствовала удар колокола в голове. Ощущение было такое, как будто на миг из Вселенной исчезла Сила.
Через мгновение это ощущение прошло, но Лея чувствовала себя опустошенной, ее сотрясала дрожь.
Тигрис внезапно бросился к помосту и протянул руки к золотой сфере, где только что исчез Хетрир. Риллао побежала за ним и схватила его за руку, на помощь ей пришла Ксаверри и схватила Тигриса за другую руку.
— Пустите! — Тигрис отчаянно пытался вырваться. Риллао била дрожь, и она не смогла удержать сына. Тигрис оттолкнул Ксаверри и бросился в золотую сферу.
Риллао страшно закричала.
Золотая сфера поддалась, принимая Тигриса, но затем внезапно распрямилась, оттолкнув его обратно, и загудела, как огромный медный колокол. Тигрис упал на помост.
Гудение колокола медленно стихало и наконец исчезло совсем. Воцарилась непривычная тишина, которую нарушали только тихие стоны Тигриса.
Золотая чешуя перестала вибрировать и затвердела, затем начала сжиматься.
Риллао и Ксаверри подняли Тигриса с помоста.
— Тигрис, — нежно сказала Риллао. — Мой дорогой сыночек…
— Оставь меня! — огрызнулся он. — Никогда не называй моего имени. Никогда!
Он сделал несколько шагов, но остановился, не в силах идти дальше. Плечи его сотрясались от рыданий.
— Мама! — позвала Джайна, выйдя из оцепенения.
— Все в порядке, моя дорогая, — Лея улыбнулась ей, потом посмотрела на Хэна и снова улыбнулась, потом посмотрела Люку в глаза и коснулась его щеки, наконец, потерлась лицом о пестрое плечо Чубакки, преданного друга, державшего в объятиях свою Почетную Семью. У нас все в порядке. Мы едем домой.
Джайна окинула взглядом театр с высоты плеча дяди Люка.
— А все эти Прокторы убежали! — сказала она. — И другие люди тоже!
Гости сбежали, пока Прокторы лежали связанные. Потом Прокторы, разорвав путы, сделанные из кусков их униформ, освободились и тоже убежали. Весь пол в театре был усыпан клочьями голубой материи, то тут, то там валялись рукоятки Огненных Мечей.
Джайна немного ошиблась — не все Прокторы сбежали, один все-таки остался. Это был новый Проктор, недавно выдвинутый из помощников. Он не смог сам освободиться от пут, и никто из его бывших товарищей не остановился, чтобы помочь ему. Проктор корчился и извивался на полу, но все усилия его были тщетны — ни разорвать, ни развязать путы ему не удавалось.
— Надо догнать их, — сказал папа.
— Они уже ничего не стоят без Хетрира, — возразила Ксаверри. — Пустое место. Тебе лучше беспокоиться о других — о тех, кого Хетрир внедрил на службу в Новую Республику. — Она усмехнулась. — Но я думаю, они скоро окажутся безработными.
— С ними мы разберемся, — сказал папа. — И с гостями Хетрира тоже. Проклятые работорговцы! Все они скоро будут в тюрьме.
— Я расскажу тебе, где их найти, — сказала Ксаверри, и в глазах ее зажегся огонек мести. — Скоро. После того, как я сама с ними разберусь. И после того, как ты выполнишь одну очень важную задачу — вернешь этих детей домой. — Она помолчала. — У них все еще есть дом.
— Ксаверри…
— До свидания, Соло, — она повернулась к Лее: — До свидания, принцесса Лея. Я была рада с вами познакомиться.
— До свидания, — сказала мама. — Спасибо, Ксаверри.
— До свидания, Ксаверри, — сказал папа.
Она повернулась и пошла через театр к выходу, не сказав больше ни слова. У связанного Проктора она остановилась и развязала его, затем, не оглядываясь, пошла дальше и исчезла за дверью.
Проктор вскочил на ноги. Он выглядел так смешно в своей униформе с оборванными рукавами и штанинами, что Джайна весело рассмеялась. Проктор сердито посмотрел на нее, но сделать-то все равно ничего не мог. Сконфуженный и испуганный, он вжал голову в плечи, повернулся и стремительно убежал.
Джайна посмотрела в ту сторону, где когда-то стоял золотой алтарь. Сфера сжалась до размера обыкновенного мяча. Интересно, как же там мог поместиться Хетрир?
Джайна окончательно почувствовала себя свободной и счастливой.
Впервые за столь долгое время Лея почувствовала, что больше не боится ни за кого из своих близких. Ее беспокоили разве что Риллао с Тигрисом, нашедшие друг друга, но все еще разъединенные ложью Хетрира.
— Ну что, пошли? — предложил Хэн. Он взглянул на смехотворно уменьшившуюся сферу, некогда величественно возвышавшуюся над театром. — Это место у меня до сих пор вызывает мурашки.
— А у меня — головную боль, — отозвалась Риллао. — Не нравится мне это. Тут какая-то… разъединенность.
Лея поставила Джесина на пол и подошла к брату, который все еще держал Джайну на плече.
— Спускайся, любовь моя, — сказала она дочери. — Дядя Люк устал.
Она протянула Джайне руки, взяла ее и крепко прижала к себе. Потом выпустила дочку из объятий и посмотрела на Люка.
Его лицо посерело от боли и усталости, а глаза были устремлены на то, что осталось от золотой сферы Вару.
— Чего он хотел от нас? — спросила Лея. — Он шептал нам, пел, — он соблазнял нас.
— Вару мог получать энергию, только уничтожая Силу нашей Вселенной анти-Силой его Вселенной.
— И Вару получал Силу…
— Да. Через людей. Уничтожая их.
— Луза сказала, что он пожирает людей, — сказала Джайна.
— Например, иторианского ребенка, — добавил Хэн.
Люк кивнул.
— Но Вару не всегда убивал свои жертвы, — сказал он. — Иногда, когда он пресыщался, Вару возвращал часть энергии обратно. Таким образом он действительно мог исцелять людей или укреплять их силы. Это как раз то, что происходило с Прокторами Хетрира, если они оставались в живых — они возрождались. И этого же Хетрир хотел для себя — очиститься и укрепить свою мощь — и соединиться с Силой. Это… очень соблазнительно.
Люк задумался, потом тряхнул головой, как будто отгоняя воспоминания.
— Хетрир хотел насытить Вару перед тем, как рисковать самому,продолжал он. — Ему нужен был тот, кто сильнее его, — тогда он мог быть уверен, что Вару насытится.
— Анакин, — прошептала Лея. Хэн погладил малыша по голове, затем взял на руки и крепко прижал к себе.
