— Документы!
Не переставая болтать, Беттинелли порылся рукой в пиджаке, и вручил свой паспорт копу. Тот, быстро оглядев его, отдал обратно, а на документах Фрэнка задержался. Фрэнк, нервно наблюдая, как коп, сощурив недоверчиво глаза, сравнивает фотографию итальянского мафиози с физиономией его нынешнего владельца, ощущал, как постепенно начинает трясти мелкой дрожью, вспотели ладони, по спине потекли струйки холодного пота. Он почувствовал, что совсем немного, потеряет контроль над собой, выхватит из сумки пистолет-пулемёт и прикончит копа. Хотя он прекрасно понимал, что уйти далеко ему не удастся. На шум выстрелов набежит толпа копов и «тогда мне конец», — подумал Фрэнк в отчаянье.
Беттинелли бросил изучающий взгляд на копа, и, хлопнув Фрэнка по плечу, воскликнул:
— Ну что, Карло, говорил я тебе, когда рожу сменишь, надо сразу новую фотку приклеить. Лейтенант, заберите этого тупого ублюдка в кутузку и отметельте, чтобы знал, зараза эдакая! — уже обращаясь к копу, весело сказал Беттинелли и расхохотался.
Коп оглядев внимательно Фрэнка, перевёл глаза на Беттинелли, вальяжно развалившегося с ухмылкой на лице на скамейке, отдал документы Фрэнку, и, откозыряв, ушёл.
— Уф, ты меня от смерти спас, — тяжело вздохнув, пробормотал Фрэнк. — Мы теперь в расчёте.
— Да брось ты, — сказал Беттинелли. — Мелочи. Я потом подумал, если бы на твоём месте действительно оказался Манфреди, он бы просто пристрелил бы меня. И помогать не стал. Хороший ты мужик, черт возьми. Пошли, вон наша батисфера пришла.
Глава 17
Мюррей Уолт родился в семье, которая была одной из самых бедных в их рабочем районе. Жалкий, маленький домишко, выстроенный из вторсырья, стоял в ряду таких же нищих хибар, с покосившимся заборчиком, выходившим на улицу, вымощенную булыжником. Чтобы сэкономить средства, маленького Мюррея стригла мать, и он всегда испытывал невыносимый стыд, когда люди замечали, что его причёска выглядит ужасно. Мать уже в сорок пять выглядела старухой. Уолт так и запомнил её, как она сидит, сгорбившись, в выцветшем халате за старым, кухонным столом, со сломанной ножкой, прибитой доской, и вырезает из местных газет купоны на скидку на десять центов, двадцать центов. Унизительная нищета всегда страшно тяготила Мюррея. В муниципальной школе, вместе с Уолтом учились дети из самых разных слоёв общества. Но парковка перед школой была всегда забита дорогущими машинами с салонами, отделанными на заказ. Их семье принадлежал старенький «форд», который с большим трудом сумел купить отец, рабочий маленького фабрики по производство пишущих машинок. Бедно одетый, некрасиво постриженный, сутулый, в больших очках мальчик был главным объектом насмешек. Его не приглашали на вечеринки, его игнорировали девочки. Маленький Мюррей, снося бесконечные унижения и насмешки, поклялся себе, он станет богатым, очень богатым, докажет всем этим мальчикам с аккуратной стрижкой, благоухающих дорогим парфюмом, что он лучше их, умнее, сильнее. Он будет иметь самые дорогие машины, яхты, членство в самых престижных клубах мира, заказывать костюмы у самых лучших портных. Он сможет скомпенсировать убогое «рабочее происхождение».
Вначале Мюррей считал, что обязательно получит высшее образование, поступит в университет, чтобы доказать, что умнее всех. Но после окончания колледжа решил не тратить время на зубрёжку скучных предметов. Он собрался разбогатеть, и в четырнадцать лет он уже отложил первые тридцать баксов от работы на бензоколонке. В двадцать два он имел уже больше десяти тысяч долларов и собирался открыть свой бизнес, но тут тяжело заболела мать. Отец умолял сына одолжить эти деньги на ее лечение, обещал вернуть с процентами. И Мюррей, скрипя зубами, согласился. Но это не помогло, мать все равно умерла, а за ней и отец. И тогда Уолт сказал себе, что родственники — это обуза, бесполезная трата денег и времени. «Они родили меня, чтобы я содержал их в старости», — думал он. «А почему я обязан это делать?» Мюррей стал владельцем нищей хибары из полусгнивших досок и развалюхи на четырёх колёсах. Конечно, он мечтал совсем о другом. Он бросился в омут биржевых спекуляций, считая, что интуиция поможет ему, но удача отвернулась от него. Он больше терял, чем получал. Почти разорившись, он хватался за самую любую работу — шофёр, газонокосильщик, продавец. На всю жизнь он запомнил визиты в дорогой бутик, где работал менеджером, одной очень богатой дамы, которая перемеривав все платья, кофточки, измучив всех продавцов, и уходила, так ничего и не купив. Когда он, наконец, не выдержал и мягко посетовал, что мадам опять ничего не купила, тут же вылетел с работы. С трудом устроившись на другую работу, путём строжайшей экономии, переходящей в патологическую скупость, сумел скопить немного денег. Он не встречался с девушками, чтобы не дарить им подарки, он не ходил в кино, не покупал беллетристику. В его маленькой съёмной квартире не было даже телевизора. Вместо этого он устроился на курсы бухгалтеров и вечерами упорно занимался.
Уолт работал помощником бухгалтера риелторского агентства, когда случайно узнал о тайном проекте, который собирался осуществить мультимиллиардер Алан Райзен. Уолт нашёл пакет документов, присланных главе фирмы, внимательно ознакомился с ними, и загорелся идеей попасть в этот город, закрытый от всего мира. Но пропуск в великосветское общество стоил очень и очень недёшево, а ехать на правах чьей-то прислуги он не хотел. И Уолт придумал, как ему казалось, безупречную комбинацию. Когда агентство получило задаток на покупку крупной недвижимости, Уолт сделал вид, что уезжает по делам. Вернулся в субботу в контору, открыл спокойно сейф своими ключами и стал обладателем трёхсот тысяч наличными. Клиент, выплативший аванс, панически боялся банков и безналичных расчётов. Когда в понедельник утром обнаружилась пропажа, началось следствие. Подозрение пало на Мюррея Уолта, в полиции его долго допрашивали, пытаясь добиться признания, запретили выезжать и из города. Тем временем, он обратился в тайное бюро, которое вербовало людей в город с пафосным названием Атлант-Сити, получил разрешение и через неделю уже наслаждался покоем и отдыхом на теплоходе, который следовал в середину Атлантического океана. Правда, обосновавшись в городе, он быстро понял, что с его нищенским капиталом, он может рассчитывать на очень скромное положение, Это бесило, сводило с ума. Он понял, что должен стать незаменимым. Он был незаметен, не лез на глаза, не навязывал своё общество, но оказывал такие услуги, которые кроме него никто не мог оказать.
Через некоторое время под влияние Уолта попало множество богатейших людей города. Они уже не могли обходиться без Мюррея Уолта. Он никогда не бывал на раутах, не ездил на дорогих машинах, не покупал недвижимости. Он терпеливо ждал своего часа, и тот, наконец, наступил, когда в городе появился Фрэнк Фолкленд, который пошёл вразрез с принципами основателя города Алана Райзена.
