дна. Радарный луч проходил планетоид насквозь, отражался от Марса и возвращался на антенну через ту же дыру. Спутник Марса был выпотрошен, как баклажан для фарша. Его пронизывал огромный раневой канал длиной в двадцать семь и диаметром не меньше пяти километров. Оттуда шел поток довольно сильного гамма-излучения. Между Фобосом и Марсом широкой пыльной дугой протянулась полоса вывалившихся от удара обломков. Самые нижние входили в атмосферу и горели. Батарея тэнгиан, без всякого сомнения, перестала существовать.
Восемь землян молчали, пытаясь понять, осталась ли у них, как и у всего человечества, хоть какая-то надежда. Прошла очень тяжелая минута, прежде чем Эдвин пошевелился в командирском кресле.
– Они погибли.
– Не верю, – вдруг объявил Доктор Виктор.
– Что?
– Я не верю. Марсиане должны были предусмотреть подобный вариант.
И тут над пультом возникла знакомая потрескивающая молния. В затемненной кабине управления стало светлее. Хотя в фиолетовых вспышках люди выглядели настоящими мертвецами, то был свет надежды. Эта молния была уже знакома по Марсу.
– Деймос, – в один голос воскликнули Венсан и Клаус. – Мы забыли про Деймос!
– Да? И где он?
– Да вот же. Выходит из-за Марса. Только что показался.
– Слава те… – перекрестился Григорий. – Тэ Тэнге.
* * *
То, что тэнгиане предусмотрели гибель «Майго», не вызывало сомнений. Вероятно, они даже планировали такой исход. По-видимому, расчет строился на том, что для расправы с Фобосом Карробус потратит определенную долю энергии. И, что особо важно, потеряет часть времени. Но этим дело не завершилось. Потому что пробудился Деймос. Или, на главном языке Тэ Тэнге, ангеренатор-мийо «Джур».
Он был слабее «Майго», этот второй и последний козырь марсиан. Приставка «мийо» означала соответствие чему-то вроде космической канонерской лодки. Однако «Джур» нанес новый, выигрывающий время удар. И, разумеется, раскрыл себя. Сразу после этого ожило радио. Потому что молчание больше не имело смысла.
– Сайдермон, сайдермон опеа. Джур, Джур! Слушать Джур. Карробус вынужден задержать выброс из светила. Бурлящая Планета будет иметь новую отсрочку. Большего сделать нельзя. Мы скоро исчезнем. Но Карробус разбудил стражей. У него теперь совсем мало времени. Ждите бефобастрон… Все сказано.
От имени Бурлящей Планеты Эдвин выразил огромную благодарность и сочувствие по поводу гибели экипажа ангеренатора «Майго». Но получил неожиданный ответ:
– Потери ноль. Живых экипажей нет. Джур и Майго управляться издали. Мы сделали что могли. Стабилитрон иссяк. Это есть канал связи, канал доступа. Доступ в материальное тело Деймос теряется. Прощайте. Вы еще не успели созреть. Предстоит большое испытание. Надо ждать.
– Погодите, погодите, – встрепенулся Григорий. – Вы что, больше не вернетесь?
Голос тэнгиан слабел.
– Ответ не будет. Мы нельзя дать ответ. Карробус все слышит.
– А что такое санхут мерал?
– Санхут Мерал означает перемещение, Исход Великий, – успел отозваться «Джур». – Мы давно покинули Песок Печали. Это и есть Санхут Мерал.
Слабое свечение проступило, разлилось на поверхности спутника Марса. Через короткое время оно рывком усилилось, вспыхнуло фиолетовым газом. Долю секунды Деймос напоминал гигантскую горелку, отчетливо видимую на фоне черного неба. Потом погас и вновь стал тем, чем был, и чем должен был являться по законам классической небесной механики, – унылым, опаленным космическими ветрами конгломератом камней да пыли. Добрый дух его покинул. А вот злой остался, чего не случается в хороших сказках.
Прошло еще с полчаса. Деймос вышел из ночной тени и стал виден со стороны Солнца. Почти сразу его настиг удар Карробуса. В отличие от старшего брата, малый спутник Марса был полностью раскрошен, частично расплавлен и даже распылен. Скорее всего, Деймос действительно уже не представлял угрозы, поэтому необходимости его уничтожать не было. Но тэнгиане сумели не на шутку разозлить Карробуса. Что, видимо, тоже входило в их план. И план сработал. На энергию Каменный Гость не поскупился. Однако и после расправы с Деймосом его ресурсы все еще были очень велики.
Черная ночная чаша Марса начинала светиться с краев. Вскоре стало заметно, что ободок света расширяется, приобретает все более насыщенный багряный оттенок. Это происходило оттого, что остатков атмосферы усопшей планеты Тэ Тэнге достигли первые отсветы протуберанца. Протуберанца, предназначенного на сей раз уже не для нее.
– Полный беспросвет, – выдохнул Григорий.
– Да не сказал бы, – усмехнулся ДВ.
Зарево разгоралось. События стремительно переходили в финал. Отсрочка для сестрицы-Земли оказалась короткой. Теперь от катастрофы ее отделяло только расстояние. Сто сорок восемь миллионов километров. Двое – трое суток полета для протуберанца.
* * *
Тем временем оставленный на дневной стороне Умный Ванька трудолюбиво регистрировал возрастающий поток частиц высоких и сверхвысоких энергий. О чем бесстрастно докладывал Хьюстону. А Хьюстон в роли ретранслятора сообщал «Одиссею». И передавал снимки, на которых контуры Солнца теряли четкость. Из спокойной и добродушной звезды начал вытягиваться адский рукав пламени. От этого казалось, что Солнце пухнет, увеличивается в размерах. При этом Марса достигали лишь боковые излучения протуберанца. Не хотелось и думать, какова его мощь на главном, прямом направлении.
Буря, скоро грянет буря… – вдруг припомнил Эдвин. Чтоб ей пусто было, как говорят русские.
Тэнгиане несколько раз предупреждали, что ММК сможет находиться в относительной безопасности только в том случае, если между ним и Каменным Гостем постоянно будет находиться Марс. Наличие столь массивного щита не то чтобы совсем исключало расправу, но делало ее энергетически очень затратной. Однако Карробус оказался тварью злопамятной и мстительной. Некоторое время он был занят. Возможно, зализывал раны, возможно, трудился над формированием протуберанца. Но потом, когда поток звездного пламени зажил своей собственной жизнью, приобрел достаточную инерцию и полетел куда надо, настал черед «Одиссея».
Корабль продолжал висеть на ареостационарной орбите в безмолвной ночной тени Песка Печали. Визуальные наблюдения были затруднены. Зато весь комплекс приборного контроля окружающего пространства работал в полной мере. И не зря, это и спасло. Через несколько часов после прекращения контакта с «Джуром» радиолокатор засек новое небольшое тело, появившееся из-за печальной планеты. Сначала его приняли за обломок Деймоса, коих летало еще очень много. Но педантичный Клаус обработал данные с помощью компьютера и пришел к совсем другому выводу.
– Так. Это не обломок, – сказал он.
– Да? – вяло удивился дежурный пилот Го. – А что?
– Весьма целое целое.
И Клаус вывел изображение на экран. Там, растопырив все шесть лап, красовался Умный Ванька. На радиосигналы робот не отвечал, но его двигатель работал исправно. Похоже, «Одиссея» он видел, поскольку летел в сторону ММК, целенаправленно карабкаясь на все более высокую орбиту.
– Странно, – сказал Клаус. – Он без команды покинул свою прежнюю позицию на дневной стороне.
Го пожал плечами.
– Ничего странного. На дневной стороне Марса – мощный поток заряженных
