— Да ты что? Где?!
— Абботабад, северо-восточный Пакистан. Морские котики высадились с вертолетов ночью и пришили. Как раз, перед тем как я… ну, сюда, в общем, попал.
— Это пакистанцы его держали, получается?
— А хрен его знает. По сообщениям — там целая вилла была построена, три сотни ярдов в сторону — офицерское училище. Не просто так вся эта хрень.
— Да… А с телом что?
— Что-что… Американцы с авианосца в воду спустили, вроде как по мусульманским канонам. Конечно, лучше было бы предъявить…
— Твою мать!
Барни выругался с такой злобой, что Сосед чуть чай не пролил от неожиданности.
— Ты чего?
— Да то! Тело, значит, не предъявили. И что сказали?
— Ну… говорят, паломничества не хотят. Я так не слишком-то интересовался всем этим. Собрались, выпили пива и все. А ты что подпрыгнул?
— Да то… — досадливо сказал Барни — ты помнишь, кто такой Тахир Юлдаш?
— Региональный полевой командир Аль-Каиды, высокопоставленный член Хизб-ут-Тахрир — мгновенно вспомнил Сосед — цель высшего приоритета. На него и нас и СБС ориентировали. Погиб в две тысячи десятом в результате удара с беспилотника. А что?
— А такого ублюдка по имени Джума Намангани помнишь?
— Что-то припоминаю.
— Еще один основатель Хизб-ут-Тахрир, военный командир Аль-Каиды. Официально — погиб в две тысячи первом, в результате бомбового удара американцев.
— Что значит, официально?
— Сейчас поймешь. А кто такой аз-Заркави — помнишь?
— Глава иракской Аль-Каиды? Он же погиб в шестом.
— Да ни хрена он не погиб! — выругался Барни — все — здесь, мать их! До последнего человека.
Теперь — чуть не пролил чай сам Сосед.
— Что значит — здесь?
— То и значит, здесь. Здесь — значит — здесь. Живые, здоровые, каждый — эмир джамаата. У аз-Заркави — до трех тысяч боевиков, у Намангани и Юлдаша — до двух тысяч у каждого. Они кстати здесь враждуют между собой, у каждого свой кусок.
— Твою мать…
— Вот именно. И таких уродов тут — полно. Дальше — горная Ичкерия, Ичкерийский джамаат. Помнишь, кто такие чеченцы?
— Стараюсь забыть — несколько оглушено ответил Сосед.
— Так вот, их там — полна коробочка, мать их. Горы, леса — и полно чеченцев. С нами русские иногда работают, я разговоры слышал. У них такая же проблема: берут человека, сажают его на пожизненное. Потом этот ублюдок помирает в тюрьме. Или — погиб от бомбового удара. Или — подорвался на собственной бомбе. Или — убит, похоронен джихадистами неизвестно где. Но это все — фуфло. На самом деле все — здесь, до последнего человека. Везде, где нет тела, его не предъявили, не опознали — почти с гарантией ублюдок здесь окажется. Вот и тут. Если дело такое стремное, если американцы тела не предъявили — попомни мои слова, вся эта спецоперация чушь собачья. И с ублюдком придется разбираться здесь и нам. Ты, кстати, мистеру Си еще не говорил?
— МакТаубу? Его тут так тоже зовут?
Си — было от «шотландец».
— А как еще…
— Нет, не говорил.
— Скажи. Не сейчас, сейчас и так проблем хватает, но как вернемся, скажи обязательно. Если Эмир сюда перебрался — мы еще хватим горя…
Сосед хотел как-нибудь пошутить, но глядя на мрачное и серьезное лицо МакКафри — шутить как то расхотелось…
— А ты как сюда попал?
Судя по лицу МакКафри — Сосед понял, что он допустил очередной косяк.
— Как-как… Каком кверху! Поскольку ты только что к нам свалился, правил еще не знаешь — сказал МакКафри, наливая еще чая — здесь все по-простому, но есть определенные правила. Одно из них — никогда не спрашивай людей, как и почему они сюда попали. Кто захочет, сам расскажет. А кто молчит — это его дело. Здесь много людей из-под сроков, военных преступников, беглецов от кредиторов… в общем, не в кассу такие вопросы. Ты же знаешь — на проходе новое удостоверение личности выдают, можно любое имя вписать. И все — считай, заново родился.
Соседу на проходе никто не выписал никакого удостоверения. Если не считать ублюдка бородатого с автоматом, который попытался выписать ему билет в один конец до могилы. Но Сосед решил, что лучше пока это придержать при себе и не трепаться на каждом углу.
— Понял — несколько обиженно сказал Сосед — а о чем трепаться тут можно?
— Да обо всем. О бабах. Об оружии. О земле. О машинах. Об охоте. О муджиках…
— Понятно… Тогда мне скажи — а вон та хрень на машине — это что вообще за хрень такая?
— Какая?
— Да вот та, длинная. Рядом с пулеметом.
На одном из внедорожников — рядом с пулеметом L7 на таком же кронштейне была длинная, длиной не меньше пяти футов винтовка, на вид очень примитивная. Ствол с мощным дульным тормозом, приклад, массивная рукоять затвора, оптический прицел, кажущийся крошечным на такой громадине.
— А… Это уже местное производство. Тяжелая снайперская винтовка, мы их выпускаем. Русские вроде тоже собираются, но мы их в этом опередили. Здесь пулемет не всегда помогает, да и дорог он. И охотиться — знаешь, какие твари бывают. Под тонну!
— Да уж… Видел.
— Ну, вот. И чем ее валить прикажете? Что в горах, что в саванне, что в кишлаках — что-то мощное надо. Очень мощное. Чтобы километра на два легко доставало и стену пробивало. Вот мы и наладили выпуск. Винтовка типа RAI500, как у американцев. Однозарядная — снял затвор, патрон туда, вставил — огонь. Под все калибры делаем, от триста тридцать восьмого до двадцати миллиметров от авиапушки. Вроде как тридцать миллиметров делать собирались, под снаряд от американской авиапушки. Под русские патроны есть, русские тут патроны делают, а мы — винтовки. Вот та, к примеру — четырнадцать и пять русский, местные патроны кушает. А мощи в ней… полторы мили достает, сам проверял.
— Ни хрена ж себе. Это сколько она весит?
— Восемнадцать кило с прицелом. Но вес это ерунда, ее же на машинах возят, на фортах устанавливают — тяжелее двенадцать и семь носить как то… не с руки. Хотя… всякое бывает.
— Весело. А что — с той стороны не закупаете?
— Отчего ж не закупать? У кого деньги есть, тот закупает. Только ты вот что учти. Барретт — подержанный штук двенадцать стоит, а новый — и двадцатником не всегда отделаешься. МакМиллан — подешевле, но ненамного, пара тысяч максимум и то если повезет. Наша L96 — минимум десятка — это самый минимум. Плюс прицел — вот и считай. А эта штука — новая, двенадцать и семь стоит семь тысяч ЭКЮ без прицела. Солидная, согласись экономия.
— Солидная — согласился Сосед, думая о своем — а скажи, вот мое оружие, с ним что теперь?
— Твое? Которое ты тут подобрал?
— Ну, да. И с которым я… сюда попал.
