– Нет, не делай это, – одновременно с Черепахой воскликнули мы.
Лена с удивлением посмотрела на нас, держа в руке кусок хлеба, который она протягивала Остроухому.
– Ты бы еще пирожные предложила…
Нельзя их кормить мучным. Они плотоядные и плохо переваривают травяную и мучную пищу. Щенкам вообще давать нельзя, пища закисает в желудке, вызывая изменение кислотности желудочного сока. Никогда не кормите их как человека со стола.
Килограмм-два мяса в день, зимой больше, летом меньше – это нормальный рацион. Утром они уже ели, а в дороге успели зайца стрескать.
– Откуда ты знаешь?
– Доложили когда прибежали. А вот Мави придется позже кормить, она лежала и отдыхала. Ночью за сторожа поработает.
Волки дружно оскалились в усмешке, Красотка демонстративно зевнула, показывая клыки и, гордо удалилась от костра в темноту.
– А тебе можно есть все?
– У меня с этим проблем нет, – сообщил я. – Никакой кашрут не предусмотрен. В основном, конечно мясо в разном виде, но, кроме того, мы делаем сыр и творог из молока коров и кобыл. Зерно и овощи вполне нормально. Рыба иногда, просто больших рек на равнинах нет и редко бывает. Собственно вы ж не первый день с Черепахой знакомы. Она что сильно привередливая?
– Рыбу вот не любит, – сказал Рафик.
– Это ее личное дело. Желудок у нас хороший и способен переварить все что угодно. Это, правда, не значит, что мы должны любить это все что угодно. А вот кофе я бы попробовал, интересно…
Черепаха пришла, когда все улеглись и затихли. Она села напротив и принялась сверлить меня взглядом. Я старательно делал вид, что ничего не замечаю. На куске брезента разобрал Стечкина и тщательно протирал каждую деталь. Не будешь следить за оружием, оно откажет в самый неподходящий момент. Даже за обычным ножом надо ухаживать, а пистолет посложнее будет. Я снова собрал его, вставил магазин и сунул в кобуру. Потом взялся за СВД. Тут она не выдержала и спросила:
– Что дома происходит?
– Урожай был хороший, многие кобылы жеребые, с зелеными мы неплохо торгуем. Многие женщины носят детей. Черепаха не скрываясь, скривила рожу. Я сделал паузу и посмотрел ей в глаза.
– Койот беременна.
Она улыбнулась улыбкой, которую можно было бы назвать торжествующей, только до меня не дошло с чего радость.
– Мальчик? – утвердительно спросила Черепаха.
– Мальчик, – подтвердил я. – Точно знать пока нельзя, но вот Зверь уверен, что будет примат.
– Надеюсь, он не полез проверять?
– Там без него есть кому. Разрезающая плоть пришла сразу без просьбы. Всех повыгоняла и долго смотрела.
– Даже так, – пробурчала Черепаха и задумалась что-то прикидывая.
Разрезающая была одной из старых членов Совета пауков, специализирующаяся на лечении раненых. За двести лет ей точно перевалило. Имя она получила за отказ от обычных методов и яростное внедрение того, что можно было назвать хирургией. До нее считалось, что если оборотень не способен сам заживить рану, незачем ему и жить. А еще она считалась лучшим специалистом по определению отклонений еще до рождения при беременностях. Ее можно было не кормить, только покажи особо интересный случай и она счастлива.
– Шесть месяцев, – озвучила Черепаха свои размышления. – С кем он еще был?
– Щас я тебе расскажу, – насмешливо сообщил я. – Кто такие вещи обсуждает с женщиной, которая сама не прочь?
– Не будь идиотом, если родится ребенок вне Клана об этом будут и так знать все. И росомахи, и кошки, и лисы с удовольствием подсунут Зверю своих девушек. Это хороший поводок для такого как он.
– Не родится.
– Ты уверен?
– Я уверен. И думаю, ты тоже. Сама знаешь, он это может контролировать.
– Я то знаю, а вот ты откуда можешь…
Я пожал плечами, мысленно сделав зарубку на память обязательно сообщить. Зверь так и говорил, пауки знают, а вот нам не положено. Очень им хочется указывать с кем и когда появятся его дети. «Вот, сказал он, демонстрируя фигу. Я знаю, как сделать, чтобы они не появились в объятиях очередной красотки. Ничего не имею против блондинок, брюнеток, шатенок и рыжих и всегда рад, если они этого хотят, но рожать от меня будет только одна-две и только те, кто в Клане. Еще не хватает такие подарки направо и налево делать. Я им не Илья Муромец, чтобы сыну потом голову отвинчивать и тем более не жеребец-производитель».
– Он перевертыш, все что угодно может сделать.
– В кого перевертыш? – быстро спросила Черепаха.
Я мысленно прикинул и не увидел, почему не сказать.
– Волк, лиса, примат, медведь, росомаха, рысь, пума, леопард, кошка, ягуар, И это общая характеристика, у той же рыси пять разновидностей, я не знаю, сколько из них. У остальных тоже много родов.
– Шакал, койот, тигр, лев?
– Таких в Клане нет.
– Значит, ты уверен, что ему нужен личный контакт, – пробурчала она.
– Для полного соответствия – да.
– Но он с ними встречался?
– При мне – нет.
– Очень интересно, – пробормотала она себе под нос. – А орком он может стать?
«Опа», – подумал я. «Какой интересный вопрос. Никогда не задумывался, а ведь она права, если может одно, почему не другое». И вслух:
– Я не видел.
Черепаха подозрительно посмотрела на меня.
– Раньше ты так не говорил…
– Раньше я вообще ничего не говорил, мы были в другой ситуации. Я больше не телохранитель, он сам меня освободил. Я ведь сказал, что не собираюсь выяснять кто из нас сильнее. Здесь мы с тобой против всех, младшие не в счет и я всегда прикрою тебе спину.
Нам нужна эта земля и все кто будут мешать, заработают себе на голову большие неприятности.
– Что так плохо? От тебя до сих пор несет смертью, что там было?
– Когда умер Старик, Правильный Лучник об этом узнал сразу. Двое из охраны Старика моментально вскочили на коней и ушли. Одиннадцать остались и попросились в Клан.
– И сколько среди них врагов? – моментально спросила Черепаха. – Их надо было сразу, – она провела рукой по горлу.
– О пауки, – подымая руки к небу воскликнул я. – Мудрые и думающие о последствиях и благе Народа. Надзирающие за соблюдением традиций и законов. Какое горе, что не все вы такие глупые как Правильный Лучник и Черепаха бегущая по предгорью.
Она снова скривилась, как будто съела что-то кислое, но промолчала.
– За что? – обратился я к ней. – Они были в своем праве и те, и другие. Вожак умер – они свободны. А что некоторые заранее думали, как им жить дальше, так это не запрещено. На то и голова существует, чтобы ей думать. Тронь их и многие задумаются, что за порядки в Клане, где гостям клинком по горлу. А равнины об этом непременно узнают очень скоро. Койот права была абсолютно, когда не позволила их прикончить. Правда, двоих потом все равно убили, но за нарушение клятвы. Все по справедливости – Закон, прежде всего. Нечего было брать чужое.
