– Даже если он «темный принц»? – напрягся Себастьян. Ему не нравилась резкая смена настроения отца после ухода Сильвии, но понять ее причину он не мог. Они не ладили с сестрой, это не секрет, но сейчас кроме ревности в нем поселилось что-то еще, какая-то неосознанная тревога. Ощущение, что отец в очередной раз «кидает» его в пользу этой белобрысой бестии. Оттого в душе все больше и больше закипала злость.
– Даже если он и есть «темный принц», – согласился отец, погружаясь в свои мысли.
Себастьян понял: совещание окончено. Для него.
– Не спишь?
– Разве тут уснешь?
Лея полулежала в кресле, развалившись и вытянув ноги на специальный стул, которым пользовалась именно в такие моменты. Перед ней во всю стену кабинета вихрилось изображение человека в доспехах департамента, быстро передвигающегося и стреляющего в упор по дроидам, пытавшимся атаковать его. Настолько в упор, что даже сейчас Лею иногда передергивало от осознания грозившей мальчишке в тот или иной момент опасности.
– Сколько дроидов не подлежит восстановлению? – поинтересовался Сергей, будто спросить больше нечего!
Лея лишь устало пожала плечами:
– Больше тридцати. Но это того стоило, не находишь?
Он находил. К сожалению.
– Ты звук включи, чего без звука-то смотришь?
– Не могу. Надоело. На меня музыка плохо влияет, жесткая слишком.
Он кивнул. Действительно, ее величество гоняет эту запись уже третий день, перегоняла и с музыкой, и без. Знала, наверное, каждое движение парня в доспехах. А песни вообще можно было выучить наизусть, несмотря на жуткий староанглийский выговор. Но вот так, без звука, картинка давала больше информации, чем с ним, акцентировала внимание на поступках и действиях.
Лея все-таки включила звук, правда тихо. Сергей скривился.
– Тебе тоже нравится? – усмехнулась она. – Они назвали это «активацией». Он регулирует свои способности музыкой, как мы регулируем уровень громкости, например. Нажал иконку – громче, нажал – тише. Включил музыку, стал меньше чувствовать, впал в ярость, убавил, и снова обычный человек. Норма говорит, это достижение, величайшее открытие. Если он разовьет это в себе да она поможет с тренировками, его не придется утилизировать, как ее сестру. Она берется ему помочь.
Сергей кивнул, но внутренне его перекосило.
– Норма же не знает, что ты в любом случае не собираешься его утилизировать. И кстати, Лея, его берсеркизм – единственная на сегодняшний день проявившаяся способность. Не считая повышенной выносливости и другой мелочи.
Лея молчала, на ее лице не дрогнул ни один мускул.
– Тебе не кажется, что дон Мигель ошибся? Его магия не работает, приход мальчишки в объятия Мишель тому подтверждение?
– Дай время, магия заработает, – ответила ее величество с уверенностью мчащегося сквозь бездну космоса многотысячетонного астероида.
Сергей повысил голос:
– Ему уже восемнадцать, Лея!
– Что ты от меня хочешь? – Она скривила губы в усмешке. – Чтобы я его вышвырнула? Огорчу: я не могу сделать даже этого. Офицеры вцепились в него мертвой хваткой и не выпустят. Он прошел испытание, Сережа, мое согласие на его обучение лишь дань традиции. В любом случае чего бы я сама себе сейчас ни напридумала.
Я не контролирую ситуацию, понимаешь?! – повысила она голос и отпихнула брякнувшийся стул ногой. – Я! Хозяйка эксперимента! Его мать и творец! Я больше ни на что не могу повлиять! Я проморгала его, прозевала! В момент, когда ему больше всего нужна была моя помощь, меня не только не было рядом, я… – Она в сердцах махнула рукой и снова откинулась, прикрывая глаза. – Я была там. Видела его. Что стоило задержаться и помочь или оставить вместо себя Елену? Чтобы разобралась в его проблемах? Отчего-то же он пришел, значит, того, что мы сделали после фонтана, оказалось недостаточно.
Недостаточно, Сережа! – вновь воскликнула она. – Да, я не могла помочь ему раньше, не привлекая внимания кланов. Но именно в тот момент я МОГЛА сделать это! А теперь все лавры достались этой сучке Тьерри.
Лея грубо, на грани цензуры, высказалась по поводу давней подруги. Сергей знал: она до сих пор не могла определиться, благодарить ее или наказывать за устроенное шоу, и это ее всячески угнетало.
Алиса первая перехватила ее величество у трапа посадочного модуля и преподнесла ситуацию со своей колокольни, выставив всех своих персонажей в нужном ей свете. И теперь у него связаны руки что-либо объяснить или сделать. Но внутри Лея, конечно, понимала, что к чему, ее бесило такое своеволие и перечеркивание взлелеянных ею планов. И то, что на текущий момент планов у нее уже (еще?) не было, никого из этой компании не оправдывало. Но политес дело тонкое, официально прицепиться к ним ей не за что. Бенито действительно мог заказать Хуанито в любой момент, сам он мог грохнуть его в любой момент, если бы не побоялся отдать нужный приказ ранее, а к воротам корпуса мальчишка пришел самостоятельно, по зову своего сердца.
– Я не справилась, понимаешь?! Не защитила! Теперь она будет на коне, как его спасительница и защитница, а я…
– А ты – королева, – перебил он. – И будешь ею в любом случае, к кому бы в жилетку плакаться он ни побежал. Так будь же королевой, а не тряпкой, которую обводят на каждом остром моменте! – зло бросил он. – Задави их, пусть знают, кто в доме хозяин!
Подействовало.
Вздох.
– Наверное, ты прав. Только не представляешь, как я устала.
Он присел рядом, она упала в его объятия.
Да, она устала. Государственные дела, лавирование между кланами, поддержание огромной военной машины, а теперь еще замаячившая на горизонте война. Без возможности послать все к черту и уехать поплескаться в море на недельку.
Сергей обнял ее, все-таки их связывало слишком многое, чтобы помнить о прежних дрязгах в такие моменты. Да и дрязги с годами как-то потускнели. Впервые за двадцать лет он чувствовал то, что давно забыл, – единение. У них разные цели, разные задачи, но сегодня, несмотря ни на что, она просто побудет его, а он ее. Как в старые добрые времена. А завтра…
А завтра будет завтра.
– Представляешь, я тоже стреляла в дроидов на первом испытании. – Из груди Леи вырвался смех, предвестник истерики. Той, с которой из человека выходит все накопившееся внутри черное и негативное, которую сильные люди могут позволить себе только в присутствии самых близких людей. – И Алисия. И Фрейя с Изабеллой, когда проходили свой краткий курс. И даже Эдуардо. Правда, ноги никто из нас не подворачивал, а Бэль вообще садила с десятка метров навскидку, как заправский снайпер, не целясь. Но стреляли все.
Он плотнее прижал ее к себе.
– У вас это семейное.
