— Отчего же? Я оценил заказ по достоинству. Иначе не стал бы отрываться от своих уже привычных дел во Франции и ехать едва ли не на верную смерть, не так ли?
— Даже если вы и ваши люди не уцелеют, ваши имена будут с благоговением повторять мусульмане всего мира, — пафосно заявил г-н Айвазов. — Даже я, хотя и не принадлежу к вашей конфессии…
— Да я, собственно, сам наполовину русский, — отозвался Абу-Керим, — вам это известно едва ли не лучше, чем мне самому. Ладно. Ориентировочно операция пройдет в первой половине ноября. Некоторые предварительные действия в Москве я уже предпринял, через своих доверенных лиц, разумеется. Одним словом, уважаемый господин…
— Можете называть меня Айвазов.
— …господин Айвазов, я прошу вас не предпринимать попыток выйти на меня до времени Ч. Я сам свяжусь с вами, как только подготовка к операции войдет в завершающую фазу. Вы ведь хотели мне передать кое-какие данные по объекту?
— Вы найдете их вот на этом мини-диске.
— Хорошо. — Абу-Керим неторопливо убрал диск во внутренний карман пиджака. — Послушайте, Айвазов, я, конечно, предпринял некоторые меры, чтобы обезопасить себя, и, как мне кажется, вполне достаточные, но меня немного беспокоит один вопрос. Его собеседник едва заметно усмехнулся.
— Зачем это вам?
Абу-Керим молча кивнул. Г-н Айвазов покачал головой.
— Понимаю… Можете не беспокоится. Никаких, как это говорят, убеждений у меня нет. Уже давно. Я давал присягу одной стране, но ее разрушили. Причем люди, которые были обязаны ее сохранить. Я начал служить другой. Без особого энтузиазма, правда… поскольку моя родина теперь стала заграницей. ЭТА страна ввергла меня в нищету и заставила стыдиться своей службы. Тогда я решил плюнуть на все эти высокие материи и найти человека, которому можно будет служить. Я нашел… нескольких. Все они оказались глупцами и неудачниками. Часть из них сбежала, часть сидит… Так что теперь я служу ТОЛЬКО себе. И никому другому.
Абу-Керим медленно кивнул.
— Что ж, понятно… Это меня вполне устраивает. Ждите звонка.
— Договорились. Кстати, — добавил г-н Айвазов, придержав Абу-Керима за руку кончиками пальцев, — я вижу, что с момента нашей последней встречи вы расстались с бородой…
— Да. — Абу-Керим усмехнулся. — Мне кажется, что с некоторых пор люди восточной внешности с бородой не пользуются особым доверием у авиаперевозчиков. До связи.
В то время как Абу-Керим начинал развертку своих далеко идущих планов, проект «Дальний берег» был запущен полным форматом в нескольких странах, подписавших соглашение о сотрудничестве. Помимо чисто технической стороны чрезвычайно важным моментом явился подбор экипажа. Гарантированно проходили отбор несколько человек, без которых, по компетентному мнению руководителя научной части профессора Крейцера, полет состояться не мог или, по крайней мере, имел бы существенно меньше шансов на положительный результат предполагаемого в скором будущем Контакта. Это, прежде всего, сам Элькан-«дядя Марк»-Крейцер, а также Генриетта-Инара и Костя Гамов.
С последним происходило что-то необычайное, революционное, жизнеутверждающее. Гамов преобразился. Если бы он и без того не был столь молод, можно было бы сказать, что он помолодел. У Гамова словно выросли крылья. Того недавнего недотепы, выпивохи и неудачника, Костика уже не было и в помине, а те люди, что знали Гамова раньше, припоминали, что несколько лет назад уже видели в его глазах этот завлекательный магический блеск, чувствовали в его движениях и речах мощную, одушевляющую энергетику. Только сейчас это был другой Гамов. Если бы его друзьям Шурику Артеменко и Антохе Казакову некоторое время назад сказали, что он, Гамов, станет лицом глобального космического проекта, они просто пожали бы плечами с недоумением и вязкой примесью досадливого сожаления. Костя?.. Гамов?.. Полнокровно вольется в дело мирового масштаба и приступит к форсированной семинедельной подготовке по программе профессора Крейцера, подкорректированной и одобренной специалистами из Звездного городка?
Но будем кратки… Тем более что все равно полноформатное освещение проекта «Дальний берег» едва ли возможно и даже уместно в нашем повествовании.
Между тем разворачивание отдельных этапов проекта происходило с четкостью и синхронностью, удивлявшей даже многих искушенных дипломатов ведущих держав. В самом деле, даже наиболее амбициозные и влиятельные госструктуры и ведомства, такие как все то же американское НАСА или Европейское космическое агентство, действовали в соответствии с общим планом работ и стройно влились в общую струю. Громадная станция по частям перебрасывалась на орбиту для последующей стыковки и сборки. Ракеты-носители взлетали со всех крупнейших космодромов планеты, захваченной предвкушением грандиозного столкновения с иной цивилизацией: с космодрома Куру во Французской Гвиане, главной стартовой площадки Еврокосмагентства; с Шуанчэнцзы, что в китайской провинция Ганьсу, где была возведена новая гигантская, почти стометровая, монтажно-испытательная башня; с Восточного испытательного полигона на мысе Канаверал; и конечно же с крупнейших в мире космодромов — Плесецка и легендарного Байконура, арендуемого Россией у Казахстана. Активно использовалась и плавучая платформа «Морской старт», международная стартовая площадка в Океании, находящаяся под контролем сразу нескольких государств, как-то: Россия, Украина, США, Норвегия.
Безусловно, все было не так гладко, как о том говорили мировые СМИ и вещал Координационный центр проекта в Москве. Так, к примеру, был замолчан весьма странный инцидент, имеющий прямое касательство к одному из высших руководителей некой сверхдержавы… Этот деятель отказывался ставить свою подпись под важным научным заключением, что конечно же не могло не внести некоторой сумятицы в развертку той части проекта «Дальний берег», которая отводилась на долю данной сверхдержавы. Координирующая, фактически ведущая, миссия россиян вызывала у него отторжение на генетическом уровне. В одно прекрасное утро он нашел у себя на столе в рабочем кабинете (в прекрасно охраняемом кабинете сверхсекретного научно-исследовательского Центра!) модель проектируемой станции, точную копию в уменьшении 1:200. Пока важная персона задавалась резонной мыслью, каким образом эта модель попала к нему на рабочий стол без ведома службы безопасности и, главное, без непосредственного распоряжения, выяснилось: мини-корабль оказался ДЕЙСТВУЮЩИМ. Модель вдруг оторвалась от поверхности стола, о-очень медленно проплыла от одного края столешницы до другого, вдоль двигательных модулей потекли полупрозрачные потоки зеленоватых частиц, и у видавшего виды старого волка глаза полезли на лоб, когда модель станции, на мгновение замерев в упруго застывшем воздухе, вдруг набрала внушительную скорость и…
