Моня притих. Пацаны завозились под деревом, отключая приборы. Прошло минут пять, и Толик сообразил:
— А ведь один-то сигнал должен быть — Монин! А у него нет ПДА.
— Факин соображаешь, — одобрил Мистер. — Ты свой давай врубить.
Моня снова тяжко вздохнул, и стало тихо. Толик представил себе, что сейчас творится в душе мужика. Он друга, получается, предаёт, в засаду заманивает. Ещё он вроде понимает, что Скрипач на его стороне, но это может оказаться и обманом — пацаны дают пленному надежду, чтоб не рыпался… Ох, и хреново же сейчас этому сталкеру…
Додумать Толик не успел — на экране ПДА возник сигнал, и именно там, откуда должен был появиться сталкер Слепой. А Толик никак не мог решиться — что же делать? Что делать? Как остаться человеком?
Наплевать на понятия, на место в блатном кругу? Наплевать на это место в пищевой цепочке, кровосос её дери? На своё невеликое, зато законно заработанное место? Или оставить всё как есть, проехать, миновать, забыть этот эпизод? И… быть как все?..
* * *
Слепой шагал, поглядывая на монитор ПДА. Теперь он остался один и всё зависит от него. Начало темнеть, Слепой ускорил шаг. Шура умеет стрелять, но в темноте что он сделает? Нужно поторопиться, пока светло, хотя и страшно неохота спешить навстречу опасности… И когда на мониторе появился одинокий сигнал, сердце забилось тревожнее. Понятно, что если ждёт засада, то чужаки отключили приборы, затаились и ждут его. Может, он уже на прицеле? И даже не у одного гада? Слепой остановился и отбил мейл: «Моня, я тебя вижу. Это ты?» Ответ пришёл тут же: «Да я, конечно, вали быстрей!» Сейчас, когда Слепой отовсюду ждал подвоха и чувство близкой опасности заставляло во всём видеть угрозу, сразу же возникла мысль: «А ведь настоящий Моня ответил бы иначе! Написал бы что-нибудь вроде: «Таки да, это я, а шо ты думал?» Или ещё что-то такое…»
Место было открытое, ровное, кустарника почти нет, тонкие деревца без листвы не заслоняют обзор… Вообще-то непохоже, что здесь засада. Слепой переключился на адрес Очкарика и спросил: «Ты меня хорошо видишь?» Тот ответил не сразу, надо думать, неуверенно обращался с почтой ПДА: «Держись 5–6 м левей. Впереди человек, его вижу плохо».
Слепой оглянулся — ага, вот и дерево, на которое вскарабкался Шура. Действительно, нужно держаться левее, снайперу будет лучше видно… А человек впереди? Слепой прищурился. Да, теперь и он различил щуплую фигурку на бревне. Моня пошёл бы навстречу, точно. Снова пискнул комп: «Чего встал? Давай живей, Бузяк нас ждёт». Ну ладно…
Слепой вытер мокрую ладонь о комбинезон, пригнулся и осторожно пошёл вперёд, забирая левее, чтобы Шура лучше его видел и чтобы уйти с линии огня, если человек на поваленном дереве — не Моня.
Палец дрожал на спусковом крючке… Сталкер шагал не спеша, пару раз взглянул на ПДА — нет сигналов. Ей-богу, обнаружь он засаду — сразу стало бы легче, а так совсем паршиво, ждёшь неведомо чего… Тут и Моня увидел приятеля. Привстал, потом резко уселся на прежнее место. Слепой не стал окликать, пошёл чуть быстрее и при этом шарил взглядом по лесу, но поблизости никого не было видно. Неловко придерживая автомат и косясь по сторонам в поисках затаившихся чужаков, он отбил сообщение: «На дереве Моня» — это чтобы Очкарик не стрелял в своего. Ну, теперь всё, теперь будет не до почты.
— Слепой!.. — вдруг выкрикнул Моня. И снова вскочил. Махнул рукой, оглянулся…
«Сядь, — мысленно упрашивал его Слепой, — сядь, дурак! Сядь, а ещё лучше под дерево падай…» Он искал засаду и не видел никого. Найти бы, где прячутся, тогда и поговорить можно будет…
Моня сорвался с места и помчался, бестолково размахивая руками:
— Слепой, беги! Беги! Засада!
Загрохотали выстрелы, Слепой присел, водя «калашом» из стороны в сторону, но по-прежнему не видел ни единой цели. И пули не свистели, не били ни рядом в землю, ни по кустам…
Он запоздало сообразил, что палят вдалеке, с холма. Или на холме, но не в него? Через гребень перевалили двое, один обернулся, вскинул ствол и дал очередь, побежал дальше. Другой мчался и вовсе не оборачиваясь.
Потом на тёмной вершине, чётко вырисовывающейся на фоне синего неба, показался странный силуэт. За беглецами по склону мчалось нечто такое, что может разве что привидеться в кошмаре…
* * *
Когда Моня помчался навстречу приятелю, Мистер шустро, будто только этого и ждал, вскочил и вскинул штурмовую винтовку, выцеливая беглеца. Толик едва поспел подбросить его ствол вверх. Мистер удержал палец на спусковом крючке, развернулся к парню и ткнул оружием в грудь, оттолкнул:
— Факин Толлек, бежать ноу, знать секрет наш! — Глаза у бывшего миротворца были совсем белые, бешеные.
Вот теперь Толик испугался: Мистер ведь ненормальный, может и в своего шмальнуть. За спиной Мистера показался Будда, приставил пистолет к шее дезертира. Тот почувствовал холодную сталь, скривил рот, показывая крупные жёлтые зубы… На холме загрохотали выстрелы, все трое вздрогнули — о Серже-то забыли… Но Серж палил не в их сторону, да и не он один — два ствола били, АКМ Животного тоже работал, потом стрельба оборвалась, на вершине возникли силуэты — двое, пригибаясь, бежали к поляне… а за ними…
— Факин… — только и выдохнул Мистер.
Все трое рванули следом за Моней. Тот, оказывается, успел споткнуться и теперь поднимался с земли. Слепой выставил ствол, но не спешил стрелять, он видел, что произошло за деревом и, наверное, догадывался о том, что двое пацанов на его стороне… или что-то в этом роде. Серж с Животным скатились с холма, Тварь неслась за ними огромными скачками, восемь паучьих ног мелькали под грузной тушей. Мистер оглянулся, выругался и пошёл навстречу Сержу и Сане, поднимая оружие.
Саня Животное мчался впереди, Серж на бегу отшвырнул винтовку, догнал его и свалил подсечкой. Саня заорал, Тварь настигла его, проткнула длинным когтем, подняла… Саня орал, ноги болтались, а из-под плаща, в том месте, где вонзился коготь, хлестала кровь. Серж, воспользовавшись тем, что Тварь замешкалась, бросился в сторону, но Мистер, злобно скалясь, свалил его короткой очередью. Потом пошёл навстречу Твари, поливая её огнём. Тварь вскинула орущего Саню, чтоб заслониться от пуль. Мистер распорол очередью округлый бок монстра, но Тварь это не остановило, она поскакала к дезертиру и ударила его, сбивая с ног. Слепой, который видел короткую схватку, навёл автомат, но стрелять не мог — Тварь заслонялась от него нанизанными на длинные когти Саней и Мистером. Дезертир, корчась от боли и рыча, сменил обойму и дрожащими окровавленными руками поднял винтовку… Тварь теперь не бежала, она стояла, покачиваясь и опираясь на четыре ноги — двумя удерживала жертвы, а ещё две выставила, как щит, перед Мистером. Саня перестал дёргаться и затих, только голова моталась из стороны в сторону. Скорее всего, он уже потерял сознание.
