Как интересно!
Сенатор Амидала провела предрассветные часы, глядя в окно на столб дыма над Храмом; наконец-то она узнает новости.
И Ц-ЗПО тоже узнает. Р2-Д2, конечно, не блестящий собеседник, робот-секретарь предпочел бы общаться с более интеллигентными существами, но у малыша-астродроида просто дар подключаться к базам данных чужих компьютерных сетей в самых непредвиденных ситуациях…
Колпак кабины отодвинулся, и джедаем, как и должно было бы быть, оказался Анакин Скайуокер Фоторецепторы Ц-ЗПО отследили, как хозяин вылезает из машины, и полученная информация активировала соответствующую реакцию.
— О! — воскликнул робот-секретарь, хватаясь за место на корпусе, где находился источник питания. — О, мне вовсе все это не нравится…
Он выронил электростатическое полотенце и засеменил к дверям в спальню.
— Хозяйка! — окликнул он сенатора Амидалу, которая стояла у широкого окна. — К нам на веранду! Только что сел истребитель!
Сенатор вздрогнула и поспешила из комнаты. Ц-ЗПО удалось проскользнуть в открытую дверь, прежде чем та захлопнулась, обогнуть по широкому кругу людей, держащих друг друга в одном из тех необъяснимых объятий, которые им так, по всей видимости, нравились.
— Р2, с тобой все в порядке? — осведомился он, останавливаясь у истребителя. — Что происходит?
Маленький астромеханик разразился возмущенным чириканьем, которое автопереводчик Ц-ЗПО интерпретировал как МНЕ НИКТО НИЧЕГО НЕ ГОВОРИТ.
— Конечно, не говорят! Ты же не умеешь поддерживать беседу.
Пронзительный визг: ЧТО-ТО НЕ ТАК. ФАКТОРЫ НЕ УРАВНОВЕШИВАЮТСЯ.
— Я взволнован гораздо больше тебя.
ТЫ ПРАВ. НИКТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВЗВОЛНОВАН БОЛЬШЕ ТЕБЯ.
— О, как смешно. А теперь — потише, пожалуйста… что там?
Сенатор уже сидела, облокотившись на элегантный изящный столик для закусок, которыми была уставлена веранда; хозяин Анакин стоял перед ней.
— По-моему… он говорит что-то о восстании… что джедаи пытались свергнуть власть! И… ох беда! Мейс Винду пытался убить канцлера Палпатина! Он что, серьезно?
Я НЕ ЗНАЮ. АНАКИН БОЛЬШЕ СО МНОЙ НЕ РАЗГОВАРИВАЕТ.
Ц-ЗПО беспомощно покачал головным модулем.
— Как же мастер Винду может быть убийцей? У него таки приятные манеры.
Я ЖЕ ГОВОРИЛ. ФАКТОРЫ НЕ СХОДЯТСЯ.
— Я слышал такие жуткие слухи… Говорят, что правительство хотело уничтожить нас, уничтожить дроидов, представляешь?
НЕ ВЕРЬ ВСЕМУ, ЧТО СЛЫШИШЬ.
— Ш-ш! Не так громко.
— Я лишь говорю, что мы не знаем правды.
— Разумеется, откуда нам знать? — Ц-ЗПО изобразил вздох. — И, наверное, никогда не узнаем.
***
— А что с Оби-Ваном?
Она была подавлена. Бледна и напугана. И поэтому он любил ее еще больше. Он покачал головой.
— Многих джедаев убили.
— Но…— она рассматривала пересекающиеся потоки машин над городом. — Ты уверен? Как-то это… неправдоподобно…
— Я был там, Падме. Все правда.
— Но… но как мог Оби-Ван ввязаться в подобные дела?
Он сказал:
— Откуда нам знать?
— Объявлены вне закона…— пробормотала она. — Что теперь будет?
— Всем джедаям рекомендовано немедленно сдаться. С теми, кто окажет сопротивление… разберутся.
— Анакин, они же твоя семья…
— Они предатели. А моя семья — это ты. Ты и ребенок.
— Ну как же все сразу могут оказаться предателями?
— Они не единственные. Сенаторы тоже замешаны.
Она наконец-то посмотрела на него испуганными глазами.
Он улыбнулся.
— Не бойся. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
— Со мной?
— Тебе нужно держаться подальше от твоих… друзей в Сенате, Падме. Сейчас очень важно не показывать нелояльность.
— Анакин, ты говоришь так, будто угрожаешь…
— Сейчас опасное время, — сказал он. — Нас будут судить по тем, кто нас окружает.
— Но… я была против войны, против передачи особых полномочий Палпатину, я публично назвала его угрозой демократии!
— Все в прошлом.
— Что в прошлом? Мои дела? Или демократия?
— Падме…
Она вздернула подбородок, взгляд ее затвердел.
— Я под подозрением?
— Мы с Палпатином тебя уже обсудили. Ты вне опасности до тех пор, пока будешь избегать… неподходящих компаний.
— Как это я вне опасности?
— Да потому что ты со мной. Потому что я говорю, что тебе ничто не угрожает.
Она смотрела, будто никогда не видела его раньше.
— Ты ему рассказал.
— Он сам все знал.
— Анакин…
— Больше не нужно таиться, Падме. Как ты не понимаешь? Я больше не джедай. Больше вообще нет джедаев. Есть только я.
Он потянулся к ее ладони. Она позволила взять себя за руку.
— А еще есть ты и наш ребенок.
— Значит, мы можем уехать, да? — ледяной взгляд подтаял. — Можем улететь с этой планеты. Отправиться куда-нибудь, где можно быть вместе и в безопасности.
— Мы и здесь будем вместе, — сказал он. — И ты в безопасности. Я сделал так, что тебе ничего не грозит.
— Безопасности, — горьким эхом отозвалась она, выдергивая из его пальцев свою руку. — До тех пор, пока Палпатин не передумает.
Рука ее дрожала.
— Руководители Сепаратистов прячутся на Мус-тафаре. Я лечу, чтобы разобраться с ними.
— Разобраться? — уголки ее губ опустились. — Как с джедаями?
— Это важное задание. Я намерен закончить войну.
Она отвернулась.
— Летишь один?
— Верь в меня, любимая, — сказал он.
Она бессильно покачала головой, из глаз покатились слезинки. Он прикоснулся к ним механической рукой, кончики его пальцев, обтянутых черной перчаткой, заблестели в лучах рассвета.
Два драгоценных камня неизмеримой красоты — потому что принадлежат ему. Он их заслужил. И ее он тоже заслужил, как и ребенка в ее утробе.
Он заплатил за них невинной кровью.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Я ненадолго. Жди меня.
По бледным щекам слезы струились потоками. Она бросилась ему в объятия.
— Всегда, Анакин. Вечно. Возвращайся ко мне, моя любовь… моя жизнь. Возвращайся ко мне.
Он улыбнулся.
— Говоришь так, словно меня уже нет.
***
Соленая ледяная вода привела в чувство. Оби-Ван висел в абсолютной тьме — не по чему было определить, как глубоко его затянуло под воду, и даже — в каком направлении верх. Он задыхался, в легких был воздух пополам с жидкостью, но Кеноби не боялся и даже не слишком волновался. Ему было даже приятно, что на этот раз ухитрился не потерять меч.
Он на ощупь повесил оружие обратно на пояс, заодно выполняя небольшое упражнение, чтобы подавить конвульсивное желание закашляться — сократить диафрагму и выдавить из легких как можно больше совершенно лишней там воды. А тем временем — нашарить в кармашке на поясе портативный дыхательный аппарат и небольшой контейнер со сжатым воздухом, предназначенный для использования в чрезвычайных ситуациях, когда окружающая среда не годилась для дыхания. Оби-Ван был искренне убежден, что нынешнюю ситуацию можно классифицировать как чрезвычайную.
