Ирина фыркнула и снова села на бетонный блок. Оглядела «скамейку», вздохнула и, схватив щенка за ухо, подтянула его к себе.
— Сережку покормить надо…
Слава усмехнулся и щелкнул пальцами. Ирина вздрогнула, передернувшись от картины превращения, но быстро с собой справилась и расстегнула пуговицы на халате. Откинув клапан приспособленного для кормления бюстгальтера, Ира прижала Сережкину головку к груди.
— Отвернись.
— Красивая грудь, — Слава снова занялся изучением небес. — Никогда не видел ничего подобного.
Ирина бросила короткий взгляд на своего пациента и, улыбнувшись уголками губ, опустила ресницы.
— Кто послал призраков?
— Что? — Ира посмотрела с удивлением. — Каких призраков?
Младенец что-то гукнул, не отрываясь от груди.
— Понятно, вопрос снят. Про летающие тарелки можно, значит, не спрашивать…
— Про какие еще тарелки?
— Да вот про эти.
Кротков рывком вскинул руки к небу и пронзительно засвистел. В ту же секунду горизонт взорвался клубами серой мглы, рванувшейся к небу. В сжимающемся кольце оказалась заперта едва заметная на фоне бледного неба пара дискообразных летательных аппаратов. Убегая от несущихся серых стен, тарелки метнулись к центру круга, пикируя прямо на застывшего там человека, воздевшего к небу руки.
21.39 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Гатчинская.
«Бобби» обиженно надул плохо прорисованные губы и демонстративно отвернулся.
— Ничего не поделаешь, дружок, — Катерина одну за другой подгружала программы-взломщики из своего арсенала, — мне нужны все права. Тут уж не до церемоний…
Девушка резко выдохнула и решительно нажала повисшую в виртуальном пространстве огромную, но без изысков, кнопку с надписью «вход».
— Поехали!
Виртуальные звезды размазались искрами по не менее виртуальному космосу.
21.04 . Понедельник 9 мая 1988 г., трасса Киев — Борисполь, map #1851.
Андрей запустил время, вытянув шею, взглянул на ложащуюся в свете фар под колеса бетонку и удовлетворенно кивнул самому себе. Прикрыв глаза, он чуть поводил головой из стороны в сторону и легонько ткнул водителя стволом в спину.
— Останови.
Солдат испуганно ударил по тормозам и застыл, напряженно вцепившись в рулевое колесо.
— Глуши, — Андрей открыл дверь, бочком вышел из машины, продолжая держать водителя под прицелом. — И вылазь.
Заложник подчинился, суетливо выключив зажигание, выпрыгнул из автомобиля и поднял руки. От недавнего «дедовского» лоска и высокомерия не осталось и следа. Солдат судорожно сглотнул.
— Не убивай, а? — он не мог оторвать взгляда от дула автомата. — Я не выдам. Я — никому. Я…
— Помолчи, — Андрей окинул взглядом машину. — Магнитола работает?
Водитель непонимающе кивнул и побледнел еще больше.
— Открой капот и багажник, — автоматный ствол качнулся, советуя подсуетиться.
Солдат нагнулся к кабине, дернул ручку открытия, обегая машину, подцепил крышку капота и метнулся к багажнику. Андрей осмотрел содержимое грузового отсека и кивнул на объемную брезентовую сумку.
— Освободи этот мешочек, захвати инструмент и пошли вперед.
Заложника начала бить судорожная, заметная даже в сгущающихся сумерках дрожь.
— Я…
— Да не трясись ты, сапог, отпущу тебя. Аккумулятор снимай.
Через пять минут Андрей отнес к обочине сумку с аккумулятором, автомагнитолой, выдернутым из обшивки двери динамиком и оглянулся на застывшего возле мертвой машины солдата.
— Руки опусти, — он поставил сумку на землю и кивнул на открытую водительскую дверь. — Садись.
Заложник опустил руки и неожиданно бухнулся на подкосившиеся колени.
— Не убивай, брат!
Андрей поморщился и досадливо сплюнул.
— Тьфу на тебя! Сказал же — отпущу. Садись в машину и снимай с ручника, быстро!
Водила суетливо подхватился и, всхлипывая, прыгнул в машину, вцепился в «баранку» и вжался в кресло. Андрей захлопнул дверь, обошел капот и, дав команду на замедление, построил позади автомобиля портал.
— Катись…
Он слегка толкнул ногой бампер, и машина медленно скрылась в вихре. Нащупав во внутреннем кармане кителя футляр аудиокассеты, Андрей усмехнулся, подхватил сумку и шагнул с обочины бетонки в лес.
Вне времени. Вне пространства, map #?
Ирина молча, без эмоций разглядывала раскинувшееся далеко внизу дерево миров. Чего ждет от нее пациент? Вопросов? Восторженного визга? Благодарного броска на грудь?
А с какой, собственно, стати?
Ну, да — поменялись ролями. Теперь он руководит всем этим «экспериментом». А она — так, непонятно кто. Пришла сбоку посидеть… Так, на это — давно наплевать. Устала. Если самцу необходимо чувствовать себя центром вселенной — да ради бога!
Слава бросил короткий взгляд на нахмуренные брови и, словно прочитав Ирины мысли, усмехнулся.
— Не дуйся, пойдем сейчас… — он отвернулся. — Разберусь только с этими…
Вячеслав неспеша подошел к одной из двух матовых, маскирующихся под окружающую серую мглу, тарелок и положил на покатый бок аппарата ладони.
Спустя минуту тарелка рухнула сквозь прозрачную поверхность и, уменьшившись до размеров точки, потерялась среди ветвей «дерева».
— Просто, как мечта о всеобщем равенстве… — Слава проводил тарелку глазами. — Пускай исправляет, что успели натворить…
Он подошел ко второму аппарату, повторил фокус с ладонями, и в борту невнятной конструкции открылся овальный люк. Кротков приглашающе махнул рукой.
— Пошли. Выберемся отсюда с комфортом.
Ирина вытянула слегка затекшую ногу, сверкнув оголившимся бедром, и перехватила поудобнее заснувшего младенца. Продолжая смотреть вниз, проговорила ровным голосом:
— Сережка оп и сался… — она подняла глаза на подошедшего Вячеслава. — У тебя сухих пеленок нет?
Слава присел на корточки и внимательно присмотрелся. Ирино лицо было все так же спокойно и бесстрастно, ни одна его черточка не изменила своей формы, и только большие карие глаза неожиданно подернулись странной невесомой пленкой. Вячеслав, несколько растерявшись, тупо наблюдал за набухающей в уголке глаза сверкающей каплей. Ничего не понимая и не зная, куда деть ставшие, вдруг, неудобными руки, Слава провел пальцами по пепельному завитку волос на виске Ирины и, совсем почувствовав себя не в своей тарелке, опустил глаза.
— Ну… сейчас выйдем, и пеленки не понадобятся…
