— Абсолютно, генерал Стам, сэр.
— Через два с половиной стандартных часа, лейтенант, в систему Лакс прибудут шесть имперских астрорейдеров и спейсмобильная дивизия миледи генерала Аби Лент, а также большая транспортная платформа-лазарет корпуса рейнджеров для установления мер карантинного порядка.
Вот еще что… В качестве сувенира и напоминания о нашей необычной встрече, кстати, мой племянник-растяпа субчик Сторп до этого ни в кои веки не смог бы додуматься, я распорядился назвать комету, где обосновался наш фрегат, Дугл-Эйч. Принято и протокольно зафиксировано центральным ментатором фрегата Љ 106-бис.
Как вы заметили, досточтимый коллега Хампер, я не Мерк Сторп и узким профессионалом никогда не был. Недавно я хорошо проштудировал вашу магистерскую диссертацию. Хотелось бы верить: на Экспарадизе вы набрали достаточно материала, чтобы порадовать нас новой публикацией о необходимости техногенной эволюции. Кстати, как вы объясняете, коллега, данный нумизматический факт: золотые и серебряные монеты деградировавших обитателей Экспарадиза имели форму равностороннего треугольника. А колонны, архитектурно поддерживавшие храмовые портики, — тригональное сечение. На мой взгляд…
Все может случится в бесконечности, если удастся отыскать концы и обеспечить контакт.
Рано или поздно, десять лет спустя, двадцать лет, спустя тысячелетие или через миллион лет закипит выключенный электрический чайник, поставленный в работающий холодильник, если вилка находится в розетке. Лишь бы специфически сработал закон сохранения энергии. Вне зависимости от того, куда наша энергия направлена, к чайнику ли, к холодильнику, что-то обязательно произойдет. Как выйдет, проблематично или драматично, горячо ли там, холодно.
Однако при всем нашем почитании теории вероятности и статистического подхода проблема универсального переключения не столь существенна, когда драматические приключения продолжаются в познаваемом времени в еще не познанном сегменте универсума.
А бесконечно ли номинальное познание беспредельного в пресуществленном итоге?
— 1 —
Приват-профессор Терранского университета сэр Даглес О'Хампери, всемилостивый баронет империи, первый лейтенант красного резерва корпуса имперских рейнджеров, действительный магистр палеографии.
Маститый профессор факультета универсальной истории столичного университета Даг Хампер вовсе не являлся частым посетителем Терранского музея древностей. Он полагал гораздо более удобным и приемлемым работать дома, в собственном Хампер-маноре. Но иногда, когда ему особенно хотелось в живом весе ощутить непередаваемые в пансенсорной коммуникации аромат, атмосферу минувших веков и тысячелетий, он находил время и возможность ненадолго заглянуть в музей истории экуменической цивилизации.
В сравнении с громоздящимися рядом сглаженными вершинами хребта Клио остроконечное здание музея в виде сильно вытянутой пенометаллической пластхрустальной призмы-додекаэдра выглядело невысоким, имея всего 45 офисных этажей имперского стандарта. Стало быть, основная его часть — залы тематических системных экспозиций так называемого имперского биллиона миров и обширные запасники — располагались глубоко на подземных уровнях. Писаки из желтых масс-медиа на потребу непритязательной публики, не имеющей обыкновения посещать музеи, даже утверждали, что имперская лавка древностей принизывает насквозь внутреннюю и внешнюю кору планеты; она есть, дескать, камуфляж, так как в планетной мантии на деле таит предназначенный для обороны метрополии Террания-Прима секретный супердеструктор пространства-времени.
В действительности Терранский музей древностей имел филиал-антипод — точно такое же музейное здание, располагавшееся с ним на одной оси на выпуклой внешней стороне планеты в Лондоне-в-Европе, по соседству с Британско-кельтским музеем. Так что приват-профессор Хампер был в этом редчайшем случае полностью согласен с писучими перигалактическими лжецами-агитаторами и пропагандистами-охмурялами. В самом-то деле, Терранский музей древностей преломляет и структурирует в мириадах цветов, оттенков различных легитимных артефактов, коллекций антикварных раритетов огромный радужный спектр пространств и времен универсальной истории вселенского распространения человека разумного.
Сегодня магистр Хампер решил взглянуть на собственноручный вклад в столичное собрание вселенских реликтов. На 41 этаже инсайдерского корпуса в специальной экспозиции современных находок на скромной подставке под оптически прозрачным силовым кожухом покоилась роскошная пенковая трубка. Приблизившийся к ней посетитель Терранского музея мог подключиться в любой удобной для себя форме к пансенсорной экспликации созерцаемого артефакта. Дага Хампера инопланетные пейзажи, звуки, запахи и тепловые ощущения в промозглом погребе, где была найдена трубка, принципиально не интересовали, ему неизменно подавай греющий душу сопроводительный текст, исполненный трехмерным церемониальным шрифтом готик-ампир:
"Курительное приспособление "Трубка Хампера".
Экспонат предоставлен корпусом рейнджеров его императорского величества. Обнаружен при проведении исследовательских работ в глобальном историко-биосферном заповеднике "Экспарадиз" в коронной звездной системе Лакс Ретир.
Аутентичная чаша курительной трубки изготовлена из морского пенкового камня невыясненного планетологического генезиса. Экуменический возраст обработки 8500 лет.
Гипотетически, артефакт мог быть создан на изначальной Земле.
Частная собственность императора Андра V Фарсалика. Все права подтверждены".
ПОСЛЕСЛОВИЕ
L.b.s.
Очень жаль, если вы сначала прочитали мой второй опус из цикла о звездных рейнджерах, не будучи знакомы с повестью "Бета-тест". Я не люблю директивной хроникальности и редко пишу с начала. Начало, завязка любого беллетристического произведения есть ложь и вздор, если писатель не знает, чем все у него закончится. Здесь я полностью согласен с Мариной Цветаевой: начало начинается с конца. А русскую пословицу "лиха беда начало" я ненавижу точно так же, как заглавные буквы, диакритическую букву "ё" и пунктуационные кавычки в современной российской орфографии. Но, увы, вынужден ими пользоваться наряду с бездарными писаками, тупо выделяющими при помощи кавычек профессионализмы, метафоры, метонимии, внутренние монологи героев и даже косвенную речь. А также время от времени мне с огромным неудовольствием все-таки приходится излагать причинно-следственные связи в хронологическом порядке.
