Осознав, что осуществить возмездие ему не удастся, по крайней мере СЕГОДНЯ, Хэнк едва не взвыл от отчаяния. Не лезть же к Волку в клетку, в самом деле? Метаморф порвет его голыми лапами – это уже не тот щенок, что был в самом начале. Можно было бы ткнуть “гладиусом” между прутьев решетки, но где гарантия, что Страйкер не выхватит клинок и не проткнет им самого тюремщика?
Первоочередная задача на сегодня – остаться в живых. А после… он решит, что делать со всем этим дальше. Но – вначале выжить. Это была какая-то чудовищная, извращенная ирония судьбы: этой ночью, утратив ВСЕ, что имело для него значение, Таран впервые в жизни почувствовал настоящую волю к той самой жизни…
Бросив на Курта последний уничтожающий взгляд, он развернулся и метнулся к двери.
… И Таран, похоже, был удивлен не меньше Волка. Безволосый встряхнул свой пульт управления, затем вдавил клавишу вторично. Ничего не произошло. Курт понял, что он пока не в раю – присутствие Хэнка утверждало, что это по меньшей мере чистилище. Или скорее сама преисподняя – парочка грешников таких мастей прошла бы все формальности заочно… Но в таком случае, с чего бы Хэнку желать умертвить его еще и здесь? Это невозможно в принципе – так сказать, априори…
Но что случилось? Подсознательный рефлекс, который тюремщики вживили в узника наподобие собаки Павлова, преследуя, впрочем, какие угодно цели, кроме научных, подсказывал, что после нажатия кнопки должен последовать мощный разряд электрического тока. Осечек пока не случалось. Мощности ошейника было достаточно, чтобы лишить пленника сознания и, вероятно, даже убить.
Курту казалось, что шею обвили статические волны, но это, похоже, было простое самовнушение. Слишком уж часто в недавнем прошлом он подвергался такой экзекуции. И действительно – стоило только это понять, как обман мгновенно развеялся.
Он был по-прежнему жив.
Как ни странно. Причина такого чуда могла заключаться в чем угодно, начиная с севших батареек пульта управления или поломки ошейника (что было вероятно) и заканчивая какой-нибудь внешней причиной (что было фантастично, но также допустимо). Взгляд Курта, точно магнитом, притягивало к черному фургону. Однотонный шум, исходивший от грузовика, был не слишком похож на холостые обороты…
Как бы там ни было, случилась непредвиденная осечка, которой, говоря по правде, Волк был чрезвычайно рад. Для Хэнка Тарана это стало таким же сюрпризом, как и для узника. Иссеченная шрамами физиономия изумленно вытянулась. Давить на никчемную кнопку не имело смысла – единственная попытка не увенчалась успехом, а второй такой не будет. Таран тоже это понимал, таращась на пленника сквозь прутья решетки. Волк ничуть не удивился бы, узнай он о том, что безволосый всерьез раздумывал, не броситься ли ему врукопашную.
Но для этого требовался ключ от здоровенного “амбарного замка”. Кроме того, Таран был не такой дурак, чтобы, чудом спасшись от верной смерти, лезть в клетку к метаморфу, который только и мечтает, как бы разорвать глотку своему мучителю. Наличие “глади-уса” в этом случае представлялось не слишком большим преимуществом.
С другой стороны двора раздались чьи-то крики. Похоже, “черепа” хватились главного “безрукавочника”. Или чье-то внимание привлекла возня у клетки и развалюхи-пикапа. Скорей бы, – подумал Курт. Помимо всего остального, его, точно назойливая муха, тревожила мысль, что благословенную кнопку просто заело (мало ли – электроды окислились, что-то засорилось…). И что цепь вот-вот замкнется, давая команду поджарить мозг Волка на электрошоковой сковороде…
Большая часть лысых бандитов обернулись в сторону пикапа. Кое-кто, не теряя времени, двинулся вперед. Они закончили работу – те охранники, которые еще трепыхались, получили по “контрольному” в голову. Оставалось только навести порядок.
Бросив на “черепов” затравленный взгляд, Таран рефлекторно пригнулся. Затем вновь уставился на Курта и, облизав обветренные губы, зловеще прошептал:
– Еще свидимся, щенок…
– Не трудись, – ответил Волк. – Я САМ тебя найду.
По выражению лица Хэнка было крайне трудно определить, что испугало его больше – очевидная и близкая угроза со стороны “черепов” или обещание мести, смутной и нескорой, данное пленником. Похоже, Таран ожидал именно эти слова. К обещаниям, сделанным в таких обстоятельствах, следовало относиться крайне серьезно…
Хэнк развернулся и побежал. Цель его была очевидна – один из “подъездов” Подворья. Приоткрытая металлическая дверь. Судя по всему, из нее Таран и появился, проделав весь путь к клетке совершенно незамеченным, – другая дверь находилась неподалеку от места, где безволосому пришлось совершать акробатические трюки и где беспардонно припарковался черный фургон. Подворье, точно швейцарский сыр, было испещрено разнообразными коридорами, лесенками и переходами. Любой пришлый заблудился бы в этом лабиринте, наверное, сразу за порогом.
Курту пришло в голову, что Таран может скрываться там месяцами, если только гангстеры не догадаются притащить какие-нибудь дорогостоящие сканеры, позволяющие “видеть” сквозь стены. Хэнк смог бы устроить подобие партизанской войны – в миниатюре, – перемещаясь по своей обители, будто злобный призрак…
“Черепа” кинулись вдогонку, изрыгая проклятия, которым позавидовал бы и сицилийский сапожник. Откуда-то из-за фургона выскользнула гибкая, размытая скоростью тень. ЭТОТ Призрак был куда опаснее того, в которого смог бы превратиться Таран. В обеих руках сверкали изогнутые разделочные ножи. Эта тень передвигалась быстрее любого из “черепов”, не прилагая к тому особых усилий, хотя бандиты бежали изо всех сил. Если кто и мог схватить Хэнка, то лишь этот Призрак.
Но опоздал даже он.
Металлическая дверь вернулась в проем. Лязгнули засовы.
Призрак притормозил возле самого порога (какое-то мгновение Курт разглядывал непримечательные черты лица – самые обыкновенные, исчезавшие из памяти, стоило лишь отвести взгляд), затем, вновь набрав скорость, “спикировал” в глубь двора. Глубокие тени поглотили его, приняли в объятия и скрыли из обзора. Не исключено, что он отправился восвояси – где бы это “свояси” ни находилось. Тут его работа была окончена.
Вскоре подоспели и “черепа”. Они остановились возле двери, бестолково топчась на месте. Один принялся дергать за ручку, – с тем же успехом можно было стучать и требовать “Открой, гад!”. Даже такие неискушенные в умственном труде личности, как “черепа”, тут же сообразили, что ЭТУ дверь им не удастся выбить плечом. А потому даже не стали пробовать. Правда, стучали, но Таран, естественно, не откликнулся.
