жарил.
Спускаясь, на маленьком – три шага вдоль – участке почти ровной скалы оказалось много сухой травы – видимо ночной влаги в выемках было достаточно, чтобы питать в жаркие декады. Коста взмок, поднимаясь вверх и спускаясь вниз, пока не перетаскал все – достаточно, чтобы не спать на песке.
Разложил пучки сушиться, и сунул несколько травин в зубы – перебить голод, и отправился к пляжу. Умылся, уселся на горячий песок и начал ждать, внимательно наблюдая, как над волнами то и дело скрываясь, появляется темно-рыжая голова.
* * *
– Что ты делаешь? – фыркнул рыжий пройдоха, отряхивая мокрые капли прямо на него – и продолжал трясти головой.
Коста разогнулся и вылез из ямы, которую копал на берегу – рыжий, довольный и сияющий, держал что-то в подоле нижней рубахи, прижимая к животу.
– Обед и ужин, – пояснил пройдоха довольно. – И завтрак, точнее первая часть. За остальным нужно нырять ещё. Что ты делаешь? Ты решил, что в песке можно найти еду? Или роешь колодец, – насмешливо фыркнул рыжий, вытрясая воду из уха. – Воды здесь нет.
Коста не удостоил его ответом – просто молча кивнул в сторону сложенных для костра веток у лодки вдалеке, отвернулся, и продолжил – копать.
* * *
Когда он вернулся – на лодке сверху сушились длинные буро-зеленые нити морской травы, а рыжий развлекался – то и дело щелкая друг об друга маленькими раковинами, наигрывая мелодию.
– Эй… ты с ума съехал… зачем ты тащишь сюда грязь?
Коста проигнорировал рыжего и примерившись, начал обмазывать края дыры по верху лодки.
– Пойдет дождь, и вся эта грязь будет внутри! Упадет нам на головы! Ты слышишь?!
– Помолчи, – бросил Коста устало. Руки – щипало, а мазь – под мостом но если он определил правильно – все будет не зря. – Это – глина… или её разновидность, – продолжил он с сомнением. – Наша северная не такая… Но может сойти…
– Глина? – рыжий вытаращил глаза… – Где ты видел, чтобы глину добывали на берегу? Гончар возит с тракта, и в гончарной лавке глина другого цвета!
– Глина бывает разная, – терпеливо пояснил Коста и начал выкладывать основу из прочных прямых веток, которые отбирал из кучки рядом.
– Эй, это для костра! Мне не хватит!
– Найдем ещё.
Ветки хрустели, Коста накладывал их крест накрест, закрепляя каркас, пока не остался доволен.
– Теперь тащи сухую траву к берегу.
– Да зачем?! Я есть хочу!
– Неси, тебе сказано, – Коста обернулся и посмотрел на небо – пока ни облачка, но серая хмарь уже недалеко. – Ещё высохнуть должно.
Рыжий демонстративно фыркнул, но кряхтя, схватил охапку и потащил.
На берегу Коста месил глину с водой, в отдельных ямках, смешивал с травой и носил обратно лепешки, акратно выкладывая заплатку поверху. Клал не толсто, чтобы нижний слой, чуть прихватился под палящими лучами светила, и возвращался снова за следующей партией.
– И, что это даст? Глина то не такая… ночью польет… и завтра снова делать
– Не выдержит, сделаем иначе, – прикусил губу Коста.
– Может ты и чашки нам сделаешь? – ехидно выдал рыжий. – Я не думал, то твой мастер – гончар… кто бы за гончаром по всему побережью тройки гонял… – выдал он весело и заткнулся под тяжелым взглядом Косты.
* * *
Чашки Коста сделал. Слепил. Кривые, косые, но достаточно глубокие, чтобы держать воду. Слепил и выставил сушиться корягу у берега.
Но пить из них он не собирался – нужны, чтобы полоскать кисти и смешивать тушь… Как только заживут руки, он принесет сюда тубус и начнет разрабатывать пальцы.
Заплатка на днище схватилась, и Коста довольно начал обмазывать сверху толстым слоем глины без травы.
Рыжий следил за всем молча – даже не протестуя, после того, как Коста выдал ему яйцо, добытое на скалах – съел и сразу затих, фыркая.
– Чт-то-о-о-о??? Сдурел!!! – не выдержал Лис, когда Коста выстроил сверху заплатки ветки, и положил снизу тонкий пучок сухой травы – запалить.
– Решил нас сжечь? Это дерево – оно сгорит…
– Глина должна затвердеть, – боднул головой Коста упрямо.
– Нет!!! Лодка сгорит! – затараторил Рыжий. – Сгорит лодка – пойдет дождь, что будем делать?!
– Не сгорит.
– Сгорит!!!
– Не сгорит.
– Я не дам жечь лодку, не дам!!! – орал рыжий, повиснул на руке Косты. – Это мое единственное убежище…Ты не гончар ни разу – вон какие чашки кривые!
– И ничего не кривые!
– Кривые! Косые! Страшные! Ужасающие!!! Если ты гончар, то я жрица Мары! Ты хоть раз в жизни глину то месил?
– Месил, – ответил Коста честно.
Рыжий вопросительно заглянул ему в глаза.
– Один раз печку мазал, – сдался Коста. – Фениксов не был, камни вывалились, дымить начала… И ничего – до конца зимы достояла.
– О, Великий!!! – Рыжий закатил глаза. – Все ещё хуже, чем я думал… Давай хоть на чашках попробуем, а… получится и слова не скажу, и сам запалю, и глаза закрою… а так жечь не дам!!!
Коста нахохлился, но – промолчал.
Костер они развели к вечеру, когда Лис потащил его на пляж ещё раз – чтобы не учудил чего, и караулил, то и дело выныривая с плоскими большими ракушками, которые складывал на берегу.
Дождались углей, и зарыли с одной стороны глиняные поделки, а с другой – крупные ракушки в раскаленный песок – с десяток штук, над которыми трясся Рыжий.
– Это… еда… – с сомнением протянул Коста, поднимая склизкую, длинно буро-зеленую морскую траву… хоть она и подсохла – пригодной для употребления внутрь не выглядела.
– Водоросли!
– Они выглядят не так…
– Их можно есть, – терпеливо произнес рыжий, и демонстративно засунул одну зеленую соплю в рот – с шумом засосал и зачавкал, изображая удовольствием. Прожевал и выдал. – Не хочешь, не ешь, мне больше достанется…
Коста вздохнул и положил зеленую морскую траву в рот.
Ракушки сготовились быстро – рыжий охал, совал обожженные пальцы в рот, вытаскивал их из костра палочками. Когда они чуть остыли, он требовательно протянул Косте руку.
– А теперь нож давай, – произнес он деловито. – Я видел – у тебя есть.
Коста вытащил из кармана нож оборванца с рынка, обмотанный куском тряпки и перебросил рыжему пройдохе. Тот выбрал ракушку побольше, размотал тряпку, насвистывая и затих, рассматривая рукоять.
– Это же… толстого… Жо? – рыжий поднял глаза на Косту с прищуром, оценивая его по новому – плечи, руки, и даже позу в которой Коста сидел у костра. – Это нож толстяка Жо, он никогда с ним не расстается – три красных полоски на рукояти, его счастливый талисман… Ты… встречался с бандой Жо… и ушел,
