Итак, слабое место — связь. Чтобы ее поддерживать — нужен корабль. Свои собственные корабли, конечно, ходят, но связываться с них — занятие неблагодарное, слишком легко отследить. Хотя и такое возможно, но куда проще поддерживать связь через пиратов, благо они садятся на планету практически без ограничений и особыми моральными принципами не отягощен. Но корабль — не иголка, его легко отследить и, главное, перехватить. А раз так — действия простейшие. Свои корабли куда-либо ходят только группами минимум из трех крейсеров, капитаны и особисты предупреждены, так что передача данных уже не пройдет. А пиратов честно предупредили, что те, кто уже на планете, осаются на ней на неопределнный срок, правда, «за счет заведения», то есть на полном пансионе. В разумных пределах, конечно. А остальным на это же время запретили приближаться ближе орбиты Марса, то есть на расстояние, где устойчивая связь возможна только с мощного стационарного передатчика, которого у шпионов не могло быть априори. Честно объяснили капитанам, что ведут чистку рядов, и те так же честно согласились выполнять поставленные условия, благо деньги все равно идут.
Итак, работы были развернуты, утечки информации предотвращены. Оставалось только пахать, пахать и пахать. И ведь сделали все, успели, подготовились и вышли на перехват вражеского флота, резонно рассудив, что противника в такой ситуации надо бить по-Суворовски, то есть «удивил — значит, победил». Когда-то Суворов с семью тысячами солдат разбил вдребезги стотысячную турецкую армию просто совершив стремительный марш-бросок и выйдя на линию атаки на несколько дней раньше, чем кто-либо его ожидал. Вот и сейчас, загрузив все корабли снабжения топливом под завязку, эскадра Виктора прошла большее расстояние, чем от нее могли ожидать и, вдобавок, значительно быстрее, чем кто-либо мог предположить. Ну а выйдя к месту, которое запланировали для генерального (и единственного) сражения значительно раньше противника, начали готовить этому самому противнику ловушку. Ловушка, надо сказать, удалась на славу и сейчас вражеский флот, сам того не подозревая, уже влетел в нее, что называется, «с ушами». Оставалось аккуратненько прикрыть дверцу мышеловки и взять мышку тепленькой. Вот только все еще оставался интересный вопрос: мышка там или саблезубый тигр?
Впрочем, подготовились к бою все-таки знатно. Ну на что можно рассчитывать, когда противник кратно сильнее? На собственное мастерство, ну и, конечно, на вундервафлю (чудо-оружие, искаженный немецкий). Но кто сказал, что эта самая вафля непременно должна быть шагом вперед в техническом прогрессе? А может, надо шагнуть как раз назад? Вот теперь эту мысль и предстояло проверить, так сказать, в полевых условиях. Да и тактический ход, задуманный как дополнение к основному действу, тоже хоть и не являлся откровением, но вряд-ли мог прити кому-то в голову…
Виктор секунду помедлил, потом вдавил кнопку общей связи и совершенно спокойным голосом отдал приказ своей эскадре:
— Ну, поехали!
Точка на радаре светится все ярче,
Милая моя уже близка…
Вспомни, как опасна летная погода
В зоне пораженья ЗРК!
(Пародия на Кикабидзе, автора не помню).
В своей долгой и, надо сказать, интересной истории человечество увлекалось разными вещами — поэзией, музыкой, живописью… Были целые века, когда люди не мыслили себя без религии, и века, когда ее место занимала наука. Многое было — и исчезало. Что-то оставалось уделом «избранных», как они считали, и «дураков», как считали все остальные, что-то и вовсе кануло в лету. Иногда по прихоти Ее Величества моды то одно, то другое увлечение возрождалось — чтобы исчезнуть вновь, когда капризная мода в одночасье поворачивала свою очаровательную, хотя и несколько потасканную мордашку к чему-нибудь другому. И лишь одно увлечение человечества было непроходящим, пламенным и, наверное, вечным — оружие.
Всю свою историю люди изобретали и совершенствовали средства для того, чтобы качественно начистить морды себе подобным. Кто-то превращал в оружие собственное тело, рождая всевозможные стили рукопашного боя, и суровый в своей простоте и эффективности бокс, и экзотическую и малопригодную к повседневному употреблению капоэйру. Иногда это давало интересные результаты, позволяя в одиночку справляться со многими. Однако большинство людей было куда более рационально предпочитало не доводить до абсурда самосовершенствование, а ограничиться необходимым минимумом и дополнить его чем-то искусственным. Это продолжалось десятки и сотни тысяч лет, с того самого момента, как питекантроп взял в руки палку и огрел ей по голове своего собрата, более сильного физически, но несколько менее изобретательного. Так вооруженный дубиной победил кулачного бойца, потом тот, кто заточил конец палки, приколол к древу умельца с дубиной, его самого пришиб брошеным издали камнем изобретатель пращи — и, в свою очередь, пал под стрелой изобретателя лука… Наверное, это несколько утрировано, но так и шел процесс. Сначала появлялось оружие более эффективное, чем предшествующие образцы, потом появлялись мастера, умеющие владеть этим оружием лучше других и, наконец, кто-то, не сумевший выбиться в первые ряды из-за нехватки сил или реакции, изобретал что-то новое, неважно, новые приемы владения существующим оружием, собственно новое оружие или новую тактику его применения. Так что, как не поворачивай, а именно оружие стимулировало развитие мыслительных процессов у туповатых от природы хомо-сапиенсов и сделало человека и человечество такими, какими они сейчас являются.
Люди совершенствовали оружие — а оружие совершенствовало их. И человек восхищался оружием, восхищался спокойной красотой толедской шпаги и вычурным, парадным блеском осыпанной бриллиантами сабли. Он находил красоту в отделанном серебром старинном пистолете и изящной смертоносности стилета, в увенчанном белоснежной громадой парусов фрегате и тяжелой, расплывшейся по воде туше линкора. В стремительном, как стрела, истребителе и в космическом крейсере, уродливом в своем технологическом совершенстве. И каждая страна когда-то внесла свой вклад в совершенствование средств уничтожения…
В космическую, а потом и межпространственную экспансию человечество вошло с оружием, созданном на принципах, известных еще в средневековье. Да, автоматы были неизмеримо совершеннее мушкетов, а ракеты столь же неизмеримо совершеннее пороховых шутих, но… Принципы-то не изменились. И первые корабли, и первые десантники были вооружены именно так.
