– Не представляет, Роберт. Теперь уже нет.
– Значит, выбросим.
– Где этот пакет? – неожиданно спросил Гэри.
– Под лестницей. Вместе с остальным мусором.
– Я хочу взглянуть.
– Пожалуйста, – пожал плечами Нури. Он вытер губы салфеткой и бросил ее на стол. – Пойдем.
Они снова спустились к входной двери и под лестницей, где и прежде хранился всякий хлам, Гэри увидел целую свалку.
– Ума не приложу, где ты все это собрал! У нас даже ящика не хватит, придется самим ехать на свалку. Или заказывать контейнер.
– Лучше съездим сами, – ответил Нури и, подняв пакет, подал его Апачу.
Гэри осторожно приоткрыл его и заглянул внутрь. Он был почти уверен, что сверху окажутся трусики.
«Ванесса, что же ты наделала, Ванесса?» – мысленно простонал Гэри. О Мелани он не вспоминал, ведь она осталась немыслимо далеко, в другой жизни.
Чувствуя взгляд Нури, Гэри не стал больше рыться в вещах, и, отбросив пакет в сторону, дернул за уголок лайкронового полотна.
– Эй, Нури, это же мой парус! Ты с ума сошел – он стоил мне бешеных денег! Ты его порезал? Что ты в него завернул?
Даже не дотрагиваясь до первого свертка, уже по тому, как он был утянут скотчем, Гэри понял, что в нем.
– Роберт, сколько же их тут? – Сердце Гэри громко стучало. Ему казалось, что еще немного, и вокруг засвистят пули, а со двора послышится стук пушек какого-нибудь «фуэте».
– Всего трое.
– И все это время, пока мы наслаждались твоей стряпней, они валялись здесь?
– Ну, это же было не срочно, а обед мог остыть, – просто ответил Роберт.
– Кто это, воры?
– Нет, убийцы Их прислал некий Романо Дудиш, который приехал из Ленокса организовывать в вашем городе филиал своей организации. Сначала они собирались убить меня, а потом тебя.
– Никогда не слышал этого имени, – растерянно произнес Гэри. До него никак не доходило, что так же просто, как на Замбези, охотиться за человеком могут прямо в его родном городе. В тихом Рио-Капанасе.
– Это еще не все. Навел их Джо Эрлих. Я говорил тебе, что он будет мстить.
– Они сами рассказали тебе все это?
– Один из них.
Стараясь не смотреть на завернутые в куски паруса свертки, Гэри пролез туда, где лежал старый мусор, до которого у него никак не доходили руки, чтобы выбросить.
Старая куртка. Он носил ее очень давно.
Модель пистолета. Теперь он насмотрелся настоящего оружия.
Пачка глянцевых журналов – когда-то они казались ему верхом запрещенной эротики.
В кожаной сумке были фотографии и старые документы. Застежка с трудом поддалась, и Гэри взял первое, что попалось в руки, – удостоверение.
Раскрыв его, он увидел свою фотографию, на которой выглядел нарочито суровым. «Бруно Литвинов» – прочитал Гэри. Потом прочитал еще раз и почувствовал, что ему становится жарко.
«Бруно Литвинов. Капитан Службы внешней охраны» Отложив удостоверение, Гэри стал доставать фотографии своих родителей, он помнил, что они были здесь. Было бы неплохо позвонить им, ведь он давно уже…
Их портретов он не нашел. Только какие-то размытые силуэты с подписями, тоже совсем неразличимыми. Гэри хотел вспомнить их телефон или адрес… но у него ничего не вышло. Даже их лица – он не помнил их лиц!
Собрав бумаги обратно в сумку, Гэри положил ее туда, откуда взял, и выбрался из-под лестницы – Мне нужно к компьютеру. Он на месте?
– На месте, – ответил Роберт, с интересом следя за своим подопечным.
Гэри поднялся в кабинет и обнаружил здесь абсолютную чистоту. Нури оказался идеальной хозяйкой.
В компьютере, где хранилась личная и коммерческая информация, вход для запуска охранялся сложным паролем, а все данные были закодированы.
Выполнив кодировочные процедуры, Гэри лихорадочно открывал документ за документом, просматривая даже те, где хранились только служебные записи, однако нигде не нашел упоминания о родителях Герберта Апача. Зато наткнулся на несколько адресов, принадлежавших друзьям Бруно Литвинова, с которыми он вместе учился в военном корпусе.
Адольф, Джим, Ричард…
«А помню ли я Адольфа?» – спросил себя Гэри. И тут же вспомнил скуластое лицо, синие глаза и крепкие мышцы. Адольф обожал спорт и мог часами плавать на каноэ по Кинельскому озеру.
«Стоп! Я даже помню это озеро! В трех километрах от Новельса, где было училище корпуса…» Гэри выключил компьютер, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
Он помнил всех друзей Бруно Литвинова и даже дядю Спота, который со своей женой вырастили Бруно как родного сына. Сам дядя был отставным военным и не придумал ничего лучше, как отправить Бруно в военный корпус.
«А жив ли дядя Спот? – спросил себя Гэри И тут же ответил: – Нет, он умер три года назад, под Новый год, а тетя Эрика живет в частном доме для стариков в Торсгуде».
– Что случилось, Гэри, ты сам не свой, – послышалось за спиной.
– Вспомнил детство, и немного взгрустнулось.
Гэри разжал ладонь своей искусственной руки и понял, что именно ею он так лихо набирал команды на клавишах. «Почти полное замещение», – подумал он и сейчас же увидел точные цифры – 98,67%".
– Нужно пойти погрузить мусор, который не влезет в контейнер, – напомнил Роберт.
– Мы действительно повезем их на свалку?
– Нет, конечно. На свалке охрана, могут возникнуть вопросы. Мы выберемся за город и бросим их прямо на обочине, где-нибудь на пустынном участке шоссе.
– Ну их же сразу найдут?
– И хорошо, что найдут. У тех, кто послал их, сразу отпадут все вопросы.
– Ладно, пойдем грузить, – согласился Гэри и, поднявшись со стула, вспомнил еще одно место, где могло сохраниться упоминание о его отце. То есть об отце Гэри Апача.
Это был маленький подарок – коробочка для рыболовных крючков. Наверное, когда-то отец и сын вместе ходили на рыбалку. Под крышкой, Гэри это помнил очень отчетливо, была дарственная надпись. Коробка всегда валялась где-то на кухне, в ящике с веревочками и пробками.
Гэри без труда разыскал ее, но, открыв, не обнаружил никакой надписи. Только несколько царапин на месте, где прежде были буквы, однако и они растворились прямо на глазах, оставив Гэри без ответа на множество вопросов.
К трем часам ночи бар «Велосипед» напоминал растревоженный муравейник. К нему то и дело подъезжали машины, из которых выходили озабоченные люди. Их впускали внутрь по условному стуку, и двери закрывались, чтобы открыться через секунду и выпустить других посетителей, дабы те унеслись на своих машинах в неизвестном направлении.
На втором этаже, в офисе, превращенном в штаб, находился сам Романо Дудиш. Окруженный своими сподвижниками, он словно генерал тыкал карандашом в нарисованные планы, выслушивал соображения коллег и принимал решения.
