Семен аж бока руками обхватил, едва на падая на снег от хохота.
– Хорошо, что напомнил! Вот потеха была!
– Медок, твою мать! Я в тот медок и влип!
– Куда? – не поверил своим ушам Сергей.
– Да черт его знает, куда! Не дерево, а смоляная ловушка какая-то. Что за дерево, без понятия, не ботаник, не ведаю. Да и ботаники наши такой дряни, поди, и не видели. Дуплище… Блин… Вспоминать страшно. Как муха!
– А задница… Задница… – покатывался Семен.
– Чего задница? – Сергей заинтересовался. – Ты не рассказывал…
– Задница, – пробурчал Михалыч. – Задница наружу торчала, вот чего. Я там, как дурак, руками влип, по самый локоть затянуло. Да еще сверху на голову капало. Потом под ноль стричься пришлось… Медок! Твою мать… Так они меня и тащили, за ноги. Да веселились еще, рычали по-медвежьи и за ноги хватали. А я что? Я ж не вижу ни хрена, в дупле темнотища… В общем, ты, Серега, заруби на носу: Семен, он тут первый весельчак на деревне. Так пошутит… век не забудешь.
– Да ладно. – Семен утирал слезы с покрасневшего лица. – Зато потом в баньке попарились, водочки выпили. С медком. Плохо, что ли? А то ты все лето ходил, будто ушибленный…
– Это верно, – кивнул Михалыч. – Я тогда все лето… После Ливии… В общем, о многом я передумал, когда в том дупле сидел. Полезно иногда влипнуть по локоть и повисеть пару часиков.
– Ну да ладно. – Семен завел снегоход. – Поехали, я вас до дома докачу…
– Нет уж, нет уж! – одновременно сказали Михалыч с Сергеем. – Мы как-нибудь сами.
Семен опять захохотал, но тут всех удивил Гриша. Он схватил сумку Сергея, пристроил ее поудобней за спиной и легко вспрыгнул на сиденье к Семену.
– О! Это дело! – крикнул тот и исчез в снежном вихре.
– Ну вот мы и на месте. Считай, что в сказку попал, – сказал Михалыч. – Ох, сейчас мне Машка выдаст… Надо будет на нее Гришу напустить, они оба рукопашники сдвинутые. Пусть расслабляются.
– Гришу не жалко? – поинтересовался Сергей, выбираясь из сугроба.
– Ничего. – Михалыч помог ему вылезти. – Ничего, Машка она инструктор, знает, как сделать так, чтобы ничего не поломать. Главное отличие новичка от профессионала знаешь?
– Нет. – Сергей закинул сумку и двинулся следом за Михалычем.
– Все просто. Профессионал знает, как обойтись без переломов…
Маша.
Она стояла у околицы, слегка нахмурившись и подбоченясь. В белой пушистой шубке и унтах. Светлые волосы рассыпались по плечам, глаза встревоженные.
Сергей знал эту женщину достаточно хорошо. Многогранность ее талантов иногда ставила его в тупик. Казалось, не было такой вещи, с которой Маша не могла бы справиться. Она прекрасно готовила, дом всегда сиял чистотой, на стенах висели картины, написанные ее рукой, с ней всегда можно было обсудить что-нибудь эдакое, начиная от недавнего политического скандала и заканчивая модными философскими течениями. У нее были знакомые везде, от Минобороны до богемной тусовки. Она никогда не стеснялась тряхнуть связями, чтобы помочь друзьям. И в любой компании она являлась скрытым, но очень мощным двигателем.
Но самой настоящей страстью жены Михалыча являлись боевые единоборства. При росте в метр восемьдесят пять Маша имела вес девяносто восемь килограммов, и ни грамма не было потрачено впустую. Любой имперский гвардеец имел бы честный повод для зависти от такого, почти идеального, телосложения. Ко всему прочему, Маша была инструктором по джиу-джитсу, самбо и дзюдо. Имела второй дан по карате и очень любила кендо. Когда Маша находилась рядом, Сергей чувствовал себя за каменной стеной. И более того, за очень женственной каменной стеной как бы странно это ни звучало.
С такой женщиной мог жить только Михалыч. Такой же удивительный и вместе с тем опасный человек.
А еще у них были дети. Мальчик и девочка.
И родня. Живущая в сказочном месте, куда даже спутники заглядывают нечасто…
Михалыч подошел к калитке, остановился, сбросил рюкзак в снег.
– Маш… Это я… – просто и как-то невпопад сказал он.
Сергей и Гриша остановились в стороне, понимая тонкость момента.
Маша толчком откинула створку и бросилась к мужу. Обхватила его, прижалась. Было очень странно видеть, как женщина, способная раскидать нескольких здоровых мужиков, бросается к своему мужу, как школьница, зажмурившись и прижимаясь щекой к родной и небритой физиономии.
– Ну-ну… – Михалыч терпеливо дожидался, когда жена успокоится, похлопывал ее по спине. – Все хорошо. Все живы. Здоровы. Так… Есть кое-какие неприятности… Но все решаемо… В общем… Все хорошо. Дети как?
– Хорошо. – Маша всхлипнула. – Они сегодня у Жуковых, за лесом. Завтра вернутся… Я хотела сегодня, но потом…
– Правильно, правильно. Пусть пока там. Ничего, – бормотал Михалыч.
– Я волновалась, – жалобно, словно бы оправдываясь, шептала Маша. – Ты позвонил, номер незнакомый, ничего толком не сказал…
– Ну, ты ж у меня умница. Все понимаешь…
– Я понимаю…
– Ну вот и все. Давай заканчивай… Все хорошо, живой, здоровый… Квартира только…
– Да черт с ней…
Маша отодвинулась от мужа. Вытерла слезы. Улыбнулась.
– Хорошо, что ты приехал. И ребят хорошо, что вытащил. – Она повернулась к Сергею с Гришей. – Привет, мальчики! Умаялись? Сегодня баньку сочиним! Чего Гришка такой… Странный?
– У него челюсть сломана, – привычно пояснил Сергей.
– Ну не совсем сломана, – поправил Михалыч, но было поздно.
– Как сломана?! – возмутилась Маша.
Она тут же кинулась к Грише, который испуганно замер по стойке смирно.
– Гришка, ну-ка покажи… Дай я посмотрю… Доктора что говорят? Тут болит? А вот тут? Где угораздило? А ну-ка в глаза мне посмотри? Вроде норма…
Гриша пытался отмахиваться, но бесполезно. У мухи, попавшей в лапы паука, шансов было больше. Программист был осмотрен, ощупан, опрошен, правда, безответно. Травматическая медицина была одной из бесчисленных Машиных хобби…
– Да все у него нормально, – вмешался Михалыч. – Старая травма, уже все хорошо. Уже все срослось… На тренировке вломили, бывает.
– Ладно, вечером посмотрим более внимательно. Давайте в дом! Замерзли, наверное. Городские…
Дом оказался большим не только снаружи.
Уютная прихожая, в которой, после того как зашли все, стало тесно, вела в просторную комнату, где солидным бастионом возвышалась русская печь. Две лестницы вели наверх, на второй этаж, где находились несколько двухуровневых комнат.
– Расположиться есть где, не волнуйтесь, – успокоила Маша. – Давайте я вам покажу, куда кинуть вещи…
Сергей с Гришей устроились в одной комнате, один на первом, а другой на втором «этаже». Тут удивительно пахло елью, свежим, живым деревом. А под ногами лежали толстые медвежьи шкуры. И какое-то чувство, смутно волновавшее Сергея, вдруг обрело наименование. Надежность. Забытое, невозможное в панелях города, с постоянным грохотом проспектов, суетой метрополитена и коммунальной беззащитностью каждого жителя. Надежность. Уверенность.
