— А кроме того, у этого летающего дерьма эффективное сечение, как у небольшой планеты.
Минерва произнесла это в те несколько секунд, в течение которых переключались ее сенсорные датчики, и вполне могла произнести это вновь еще не раз. Они с Роем договорились удалить из контрольных записей ядовитые реплики, на которые Минерва не скупилась, но это была нелегкая задача. Кроме того, впоследствии они могли стать аргументом в споре между показаниями бездушных приборов и выстраданным мнением живых, умудренных опытом испытателей.
Именно из-за своего опыта они с Минервой и заслужили сомнительную честь выполнить это в принципе нетрудное задание: они были одной из самых результативных и самой слаженной командой во всем Флоте. И у них же был самый высокий боевой счет.
Вот почему сейчас они находились здесь, на расположенном в глубоком космосе полигоне, вдали от любого района боевых действий в этом секторе галактической спирали. Никому неохота рисковать собой ради голой информации. Ни славы, ни почета.
— Хочешь услышать что-нибудь по-настоящему радостное? — осведомился Рой.
— Ну, удиви меня, если сможешь, — пессимистично откликнулась Минерва.
— Я знаю, что собранная нами информация будет использована при создании нового поколения разумных кораблей, но вряд ли мы с тобой хоть в малейшей степени заинтересованы в этом. — Минерва издала странный вопросительный звук, заставивший Роя поежиться. — Дело в том, что после этого полета мы скорее всего уже никогда не вернемся в строй — наверняка они направят нас в одну из академий на педагогическую работу…
— ЧТО??? Рой, признайся, что ты пошутил. — Он почувствовал, как в мгновение ока все объективы Минервы уставились прямо ему в лицо. Их диафрагмы полностью раскрылись — Минерва наблюдала за человеком во всех доступных ей диапазонах излучения, в том числе и в инфракрасном, пытаясь определить, не шутит ли он.
— Сколько раз во время последней переделки они пытались добраться до твоих баз данных?
— Три, может, четыре. Я некоторое время была без сознания, так что не могу говорить с уверенностью… — Великолепно поставленный голос Минервы утонул в потрескивающих шумах статики: она явно сделала из его слов правильные выводы. — И они не смогли использовать их?
— Не смогли. Ничего, кроме самих фактов и их Хронологии. То же самое и со мной. Как бы долго они со мной ни возились, я просто не в состоянии рационально объяснить, почему мы использовали в данной ситуации именно этот маневр и это оружие, а не что-нибудь иное. Я уже десятки раз объяснял им, что нужно сначала оказаться в реальном бою — только тогда появится правильное шестое чувство. А его в память чипа сбросить нельзя. В итоге, — мрачно закончил он, — сдается, что нам с тобой предстоит поработать учителями.
— Рой, но они же не могут превратить меня в чертов наземный тренажер!
— Как и меня поставить перед ним, дорогая леди. — На лице Роя появилась ленивая улыбка, которая давно стала его визитной карточкой. Увидев однажды эту улыбку, забыть ее было уже невозможно. В сообществе «мускулов», куда нет доступа посторонним, Рой был известен не менее чем Ястребиный Коготь среди зрителей омнивидео. Впрочем, они и впрямь были очень похожи, если не считать того, что Рою постоянно приходилось сталкиваться с самой настоящей, а не условной опасностью.
— Вы не ошибаетесь, капитан? — поинтересовалась Минерва столь осторожно, что не понять ее было невозможно. Рой поразился полному отсутствию живых ноток в ее голосе и вспомнил, что так она разговаривала с ним лишь несколько раз — еще до того, как они образовали единый экипаж. Этот голос означал, что любое его действие будет полностью поддержано Минервой, но и он, в свою очередь, обязан поддерживать ее в той же степени.
— Нет, ну что ты, XR — 14376, — произнес Рой столь же официально. — Ничего подобного. Сейчас мы слишком заняты. — Естественное продолжение «но вот немного позднее…» было совершенно излишним — они оба услышали эти слова столь же явственно, как если бы они были произнесены вслух.
ТВИИИП!
Рой слегка дернулся; возможно, то же самое сделала и Минерва в глубине своего бронированного ядра. И хотя внезапно раздавшийся звук был не чем иным, как сигналом панели связи, они оба потрясенно молчали несколько секунд — любые контакты с внешним миром сейчас были совершенно нежелательны.
— На экранах ничего нет, — сообщила Минерва мгновением позднее. — Мы совершенно одни, вплоть до предельного радиуса.
Система связи провела скоростной анализ полученных сигналов и вывела результаты на основной экран. Рой мельком глянул на него, затем взглянул повнимательнее и беззвучно выругался. Война с халианами близилась к завершению, однако память о ней была еще столь жива, что по его телу прошла легкая дрожь.
— У кого-то проблемы, — тихо сказал он. — И, похоже, серьезные.
— Обработка и расшифровка включены, — быстро проговорила Минерва, — идет отслеживание источника сигналов. — Она помолчала, потом опять подала голос. — Ты не знаешь, имеет контр-адмирал Агато какое-нибудь отношение к нашему полету?
Рой непонимающе уставился в объективы Минервы.
— Никогда не думал об этом, — сказал он наконец. Теперь, когда он внимательнее изучил полученный сигнал, он казался ему даже более непонятным. — Судя по всему, корабль-база Флота подвергся нападению… — он многозначительно откашлялся, но не смог устранить из голоса интонаций легкого недоверия, — …подвергся нападению халианского рейдера. Что за чушь? Я думал, они уже перешли на нашу сторону. Ты как считаешь — это очередной тренировочный тест?
— Я никогда ни в чем не уверена, если в этом хоть как-то замешан адмирал Агато.
Сколько они знали адмирала Юлиуса Агато, он поддерживал связь с Флотской разведкой и в то же время занимался проектно-исследовательскими разработками в области новых систем вооружения. Получалась интересная комбинация, где предикат «интересная» имел то же значение, что и в старом китайском ругательстве. Агато великолепно подходил для своей должности, как бы она официально ни именовалась, поскольку его ум, без сомнения острый и на редкость изобретательный, не имел себе равных. Это было бы вполне в его духе: объявить тревогу по всему галактическому сектору только лишь Для того, чтобы проверить команду нового разумного корабля.
Теперь проблема заключалась в том, чтобы правильно отреагировать на случившееся. Чем вообще мог быть этот сигнал: проверкой готовности, и они немедленно должны бросить свои дела и сломя голову броситься на зов о помощи? Или руководство намеревалось проверить, насколько хорошо — или, наоборот, плохо — они углубились в выполнение своего испытательного задания, чтобы не отвлекаться на всякие мелочи? Но, с другой стороны, объявленную по всему сектору тревогу никак нельзя назвать мелочью. Кроме того, существовала определенная опасность, что прозвучавший сигнал тревоги на этот раз самый настоящий…
