- А что с тем наемником, страдающим приступами угрызений совести, Саксоном? И женщиной, Келсо?
- Они не всплыли на поверхность ни в буквальном, ни в переносном смысле. Неудивительно - Женевское озеро довольно глубокое.
Эверетт несколько секунд пристально смотрел на своего наставника:
- Но вы ничего не упомянули о хакере. Как он там себя называл - Янус?
Де Бирс нахмурился:
- Он исчез. Ни звука. Однако в данный момент это не имеет значения. - Он выпрямился, отбросив отеческую манеру преподавателя, беседующего со своим лучшим студентом, и тон его стал более авторитарным. - Сейчас у нас есть более важные заботы. Например, работа Рида и команды из "Шариф Индастриз".
- Разумеется, Люций, - произнес собеседник.- Я ценю возможность получить... прозрачные объяснения. - Он поднял взгляд на официанта, приближавшегося с главным блюдом, и кивком велел второму налить еще вина. Эверетт поднял бокал и улыбнулся. - Значит, за будущее?
- За будущее, - повторил де Бирс, наслаждаясь моментом.
Санта-Лючия, провинция Гуанакасте, Коста-Рика
Деревушка, расположенная в нескольких милях от города, представляла собой небольшое скоплением домиков вокруг шоссе, укрытых среди деревьев и подступающих вплотную джунглей. Если бы не серые тарелки спутниковых антенн и паутина телефонных проводов, соединявших здания из красного кирпича, можно было решить, что вы перенеслись на двадцать-сорок лет назад. Все здесь было примитивно и даже убого - самая настоящая провинциальная глушь.
Мужчина и женщина были иностранцами, и детишки, игравшие в пыли, с любопытством следовали за ними, чтобы рассмотреть хорошенько этих blancos [Белых (исп.).] и выведать, кто они такие. Большой человек был hombre de la maquina [Человек-машина (исп.).]; таких они видели в боевиках и старались не подходить слишком близко. Самый старший мальчишка сказал, что у таких людей в голове есть штука, которая позволяет им читать чужие мысли, а железными руками они могут разворотить автомобиль. Женщина выглядела иначе; у нее были светлые волосы, стянутые в хвост на затылке, виднелись отросшие черные корни. На ней были темные зеркальные очки и шляпа с широкими полями, надежно скрывавшие лицо.
Чужаков встретили в доме Дуарте необычно. Большого человека приветствовали как родственника; мать сжала его в объятиях, отец печально, понимающе кивнул. Родители Самуэля Дуарте плакали, но поблагодарили человека и пригласили его в дом; женщина вошла следом.
Когда дети стали задавать вопросы, взрослые велели им молчать и не упоминать об иностранцах ни словом. Эти люди были друзьями, остальное не имело значения. Они приехали сюда, чтобы избежать лишних вопросов, и все жители деревни понимали это.
Анна сидела на балконе, обращенном на запад, и смотрела на протянувшиеся до горизонта джунгли; вдалеке, там, где лес поглощали железные челюсти гигантских лесозаготовочных лагерей, над горами, розовый цвет неба сменялся серым. Одна рука ее, сжатая в кулак, лежала на коленях. Казалось, она уже никогда не сможет ее разжать.
Келсо отвернулась и посмотрела на Саксона, который протягивал ей коричневую бутылочку местного пива.
- Спасибо. - Она сделала большой глоток. - Теперь все в порядке?
Он сел рядом, поморщившись, - швы на животе все еще беспокоили его.
- Все в порядке. Об этом местечке никому не известно, будь уверена. Это... - он горько улыбнулся, - это всего лишь крысиная дыра. Здесь никто нас с тобой не знает. - Улыбка погасла. - Они не доберутся до нас. Ты ведь этого хотела?
Она кивнула. Она хотела бежать из Европы; там было множество укромных уголков, где они могли бы залечь на дно, но какое-то неопределенное, непреодолимое чувство гнало Анну Келсо все дальше, как можно дальше от тех мест. Она стремилась укрыться в каком-нибудь селении, не нанесенном на карту, вдали от больших городов, от ужасов, являвшихся ей во сне каждую ночь.
Он пристально наблюдал за ней.
- Здесь тебе будет хорошо.
Анна поставила бутылку на стол. Что-то в его тоне насторожило ее.
- Мне? А как же ты? - Он не ответил, и она сердито нахмурилась. - Ты не останешься?
Он покачал головой:
- Моя работа еще не закончена, Анна. Намир и сволочи, на которых он работает, еще на свободе, продолжают играть в свои игры... Я не могу смотреть в глаза родителям Сэма, зная, что отпустил Намира и не выполнил обещание, данное их сыну.
Она придвинулась к нему:
- Возмездие - вот что тебе нужно, правда? - Анна вздохнула. - Мне тоже нужно это, ради Мэтта. И ради меня самой...
- Да... - протянул он, поднес бутылку к губам. - И оно еще не совершено.
- Ты ошибаешься, - покачала она головой. - Ты спас мне жизнь, Бен. Ты пришел за мной, хотя мог бы продолжать свою битву. А потом я сделала то же самое. Я спасла тебя. Мы... мы освободили друг друга. - Наконец она разжала пальцы и показала ему медную монету, почерневшую и покрытую царапинами.
- Этого мало... - пробормотал он и отвернулся. - После того, что мы видели, этого мало. - Он встал и подошел к перилам балкона. - Они победили, Анна. После всего, через что мы прошли, чтобы одолеть их, они все равно победили!
Она покачала головой:
- Еще нет. Пока они не убили нас - нет. Игра еще не окончена. - Анна подошла к Бену. - Оставайся здесь, - попросила она. - Прошу тебя, пообещай, что останешься.
- Я тебе не нужен, - возразил Саксон.
- Дело не в том, нужен или нет, - ответила она. - Дело в том, что должно вскоре случиться. Я не хочу, чтобы ты погиб там, далеко... - Анна услышала в собственном голосе страх и боль, вырвавшиеся изнутри.
- Что это значит?
Анна рассказала ему о картинах, показанных Янусом, о потоке изображений и схем, которые таинственный хакер создал на основе сведений о темных планах иллюминатов; о вещах, которых она не могла понять, смутных образах, копошившихся в ее подсознании и всплывавших в кошмарах. С того дня она не могла спать спокойно; каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней вставали пророчества Януса.
- Одну вещь я запомнила очень четко, - сказала она. - Она выжжена у меня в мозгу раскаленным железом. Картина, изображавшая все города мира. - Анна содрогнулась, несмотря на духоту и зной. - Все они тонут в огне и насилии. Вот что они планируют.
Саксон осторожно всмотрелся в лицо Келсо, пораженный ее уверенностью и страхом.
- О чем ты? Скоро начнется война?
Она подняла взгляд:
- Нас ждут перемены, Бен. И мы не можем их предотвратить. Мы не можем с этим бороться. Жернова уже пришли в движение. Единственное, что остается, - постараться выжить и ждать.
- Ждать чего?
