- Неужели! – Рюрик перестал улыбаться и смотрел на меня серьёзными серыми глазами.
- Правда-правда, - я кивнул. – Я вдруг тоже стал готов на всё ради Психеи. Вот какое дело.
- Знаешь, я ошибался, - сказал Рюрик. – У меня тоже есть проблема. Ты мне нравишься. Правда-правда.
- Никогда не мечтал услышать такое признание от голого мужика, но всё равно спасибо.
Рюрик улыбнулся. Его рука с автоматом неподвижна. Он весь как утёс. И серые глаза как древние камешки, обтёсанные ветром.
- Ты мерзкий маленький гадёныш, но ты настоящий мужик, - он ухмыльнулся. – Но это ничего не меняет.
- Это ничего не меняет, - сказал я и поднял пистолет.
Седой убрал улыбку обратно в недра скалы. Смерть – дело слишком серьёзное для профессионалов смерти. Не надо дурацких шуток. Он нажал на курок. Ещё и ещё раз. Но сильные пальцы не слушались его. Он посмотрел на свою руку, а потом поднял на меня озадаченный взгляд. Я нажал на курок.
В ту же секунду я нажал на кнопку ловушки, которая висела на моём поясе. Живая пустота рванулась прямо на синий периметр, и на мгновение я почти поверил, что сейчас он просто прорвётся через защитную энергию. Но через секунду шар взорвался малиновым цветом, и я уже никогда не узнаю, хватило бы Рюрику бешенства и жизненной силы, чтобы прорвать периметр. И, слава богу!
Я сел на пол и сорвал с лица электронные очки. Отбросил в сторону. Смотрел на генератор перед собой. Он по-прежнему монотонно гудел. Невидимая рука потрепала меня по затылку.
- Да, ты права. Пойдём.
Я встал и пошёл к выходу. Сунул пистолет за пояс и пнул, попавшуюся на дороге бомбу. Она стукнулась о стену и осталась лежать там. Я всё равно не умею взрывать… да я вообще ничего не умею взрывать. Так что игра окончена.
Мы вышли в коридор. Я прислушался. Оглушительно тихо. Я пожал плечами. Сделал несколько шагов.
- Теперь, мы с тобой один полноценный человек на двоих. У меня есть тело без души, а у тебя душа без тела. Обидно.
Рука погладила меня по спине.
- Особенно тебе. Я просто вернулся к тому с чего начал, а вот у тебя была вся жизнь впереди. Если бы…
Я остановился.
- Вот я идиот!
Образы, которые мне показывал тот чмошный докторишка, прежде чем вспыхнуть. Тела.
- Стоп. Возвращаемся. Кажется, нам всё же понадобится взрывчатка.
Гулкая машинная речь поприветствовала Марка. Здесь ещё был свет. Тусклый как везде, где он сохранился. Дверь сорвана каким-то взрывом, но трупов нет. Чистюля перевалился за порог. Рюкзак выпал из рук. Одна из мин покатилась по полу, лязгая железным боком по бетонному полу. Чистюля прислонился к стене и сполз вниз. Посмотрел на катившуюся взрывчатку. Спать хочется. Провёл шершавой ладонью по лицу. Ну ладно.
Он посмотрел на свои руки. Они лежали на коленях ладонями вверх. Надо встать, но сил нет.
Он поднял голову. В глазах мутно, словно он забыл дома очки. Но Марк знал, что попал по адресу. Осталось только положить взрывчатку. Самое трудное.
Нужно помолиться. Мужчина задумался, но слегка покачал головой. Нет слов, нет мыслей.
Облокотился рукой о пол и встал на четвереньки. Медленно пополз, к рюкзаку. Зацепил его и потащил за собой.
Вот правильное место, куда нужно заложить взрывчатку. Он не помнил, что это за место и почему оно так важно и даже зачем он здесь. Помнил только одно. Нужно нажать вот эту кнопку. Всё.
Он прислонился лбом к холодному металлу. Внутри что-то шумело, труба вибрировала от напора чего-то. Выскочило из памяти. Погладил ладонью по гладкой поверхности и нажал кнопку.
Последняя искра сознания пробежала по извилине, и удостоверилась, что она в гордом одиночестве. Побежала обратно, но путь закрыт. Она в тупике. И везде гаснет свет. Все ушли домой, а она задержалась на работе и теперь её заперли здесь совсем одну. И нет выхода. Искорка вздрогнула от жалости к себе и съёжилась от страха. Она боялась тьмы и одиночества. И страх был настолько силён, что последнее сознание тихо легло на пол, обхватило себя руками и молча, умерло. Так закончился брат Марк.
Через минуту мощный взрыв разворотил трубы водопровода, шедшего из озера, и потоки воды хлынули в подземные ходы.
- Ты права, пожалуй, - сказал я. – Ты не можешь взорваться. Прости, я не подумал.
Невидимая рука толкнула меня в спину, и я вышел в коридор. Может эта девчонка умнее меня и догадается, наконец, как взрываются эти проклятые металлические блинчики.
Внешняя дверь уже выбита. Дальше коридоры зелёного сектора. Везде валяются трупы, но я не смотрел на них. Они стали привычным предметом обстановки, типа клумбы с цветами около нашей школы. Или неба над головой. Или…
В коридорчике громыхнуло. Я вздрогнул. Рюрик ошибался, когда говорил, что Психеи безмозглы без носителя. Они думают и всё понимают, но на другом уровне. И этот уровень подсказал Вике, как взорвать мину и не взорваться при этом самому, на что меня уже не хватило.
Я вошёл в развороченный проём двери и невольно ахнул. Сквозь дым отсвечивали прозрачные ящики с телами внутри. Наполнены какой-то жидкостью, но всё прекрасно видно. Вот блондинка, вот брюнетка. А вот шатенка очень похожая на прежнее тело девушки.
Призрачные руки развернули меня лицом к двери и подтолкнули в спину.
- Какие мы нежные! – проворчал я. – Ты сейчас голее некуда, и ничего.
Я снова вышел в коридорчик и присел прямо на пол. Надеюсь, примерка тела займёт у девушки меньше времени, чем примерка наряда.
Директор нахмурил брови, прислушался, но тут же его лоб разгладился, и он порывисто поднялся с места. Окружающие замолчали, посмотрели на него.
- Всё! – он ослабил галстук. – Кончили. Только что сообщили, уничтожена последняя пятёрка боевиков.
Комната облегчённо вздохнула сотнями лёгких.
- Поиски ещё продолжаются, но никаких следов присутствия живых чистюль нет. Можно расслабиться.
- Можно выйти? – спросил один из учёных.
Директор качнул головой.
- Пока идёт проверка, нельзя. Да и некуда особо выходить, - старик вздохнул.
Из дальнего угла кто-то вскрикнул.
Директор прищурился.
- Что там?
Ближайшие вскакивали со скамеек. По проходу бежали люди. Лев Антонович приблизился к директору.
- Плохо, всё очень плохо.
- Что ещё?
- Из воздухопровода хлещет вода.
