А дальше мысли заходили в тупик. Ведь победить будет мало. Наверняка наблюдатель наверху зафиксирует движение посторонних и предпримет меры по торжественной встрече. То есть вся схема побега выглядела необдуманной. Радовало хоть то обстоятельство, что, если силы будут явно неравны или побег станет нереальным, всегда можно спокойно вернуться в жилой модуль.
Ожидание утомляло. Если бы хоть приблизительно знать время появления почтальона! А так приходилось только вглядываться в полумрак. Благо, что можно было пить, есть, а то и обмениваться жестами. Ну и представлять, как нечто откроется, кто-то выйдет и… и так далее.
Неожиданно у «Жирафа» загорелись бортовые огни и шевельнулись манипуляторы. Тотчас послышался странный гул и почувствовалась легкая вибрация. Грунт вздыбился, и на поверхность стал толчками выползать толстенный длиннющий цилиндр. Ожидаемый почтальон прибыл снизу, вытолкнув кучу песка и прочей мелкой породы. Было понятно, что проход под скалами впоследствии легко перекрывался ссыпающейся массой мягких пород. Разведчики с огромным изумлением узнали в появившемся объекте гипроторфную торпеду. Они в свое время и это чудо техники изучали, его применяли чаще всего именно со злодейским умыслом или в шпионских целях. Что хуже всего: данная торпеда, несмотря на свою десятиметровую длину, никак не могла быть использована для перемещения человека, слишком узкой была ее грузовая камера.
Изготовившиеся к побегу разведчики застонали от разочарования и бессилия, продолжая оставаться на местах и наблюдать за разворачивающимся действом. «Жираф» деловито шагнул к куче мокрого, точнее, к луже жидкого песка и первым делом развернул торпеду на сто восемьдесят градусов. Направил, так сказать, на обратный путь. Затем деловито вскрыл все нужные лючки и переложил драгоценные ракушки в чрево неразумного почтальона. А когда сделал свое дело, погасил бортовые огни, развернулся и равнодушно поспешил к складским помещениям. То есть он не собирался ни освещать уход стального собрата, ни присматриваться к возможным сложностям на последнем этапе, ни передавать на поверхность картинки окружающей обстановки. «Сделал дело – в гараж дуй смело!»
И этим решил воспользоваться Роман Бровер, в мозгу у которого закрутились варианты дальнейших действий. Он ринулся к торпеде, которая после запуска вибрационного толкателя начала дергаться как припадочная, двинул киркой по лючку на защите программного управления и вскоре уже копался во внутренностях, светя себе нашлемным фонарем.
Длиннющий цилиндр уже почти полностью погрузился в песок, а четыре метра его носовой части вонзились под скалу, когда перепугавшаяся Магдалена попыталась образумить мужа.
– Кидай эту железяку! – закричала она. – Отцепись от нее! Тебя сейчас засосет в зыбь! Бросай! Я тебя умоляю!
Жидкая грязь уже полилась в отсек управления и программирования, когда гипроторфная торпеда замерла. А потом, постепенно, ее даже выдавило на пару метров обратно в пещеру.
– Ну и зачем ты это сотворил? – подойдя, спросила Магдалена. – Какой нам от этого толк? Если этот вор-барон через час-полтора не дождется своей посылки, то поднимет тревогу по всему лагерю. Понимаешь, чем это чревато для нас?
– Моя божественная, не паникуй. Или ты запамятовала, за кого тебе повезло выйти замуж? Я могу перенастроить торпеду и отправить ее совсем в иное место.
– И какая нам от этого польза?
– О-о! Пользы вагон и три маленькие тележки! Главное, успеть все сделать в течение часа. За мной, моя милая, здесь нам сторожить нечего… Хотя ракушек тут – нам бы хватило на всю жизнь…
И он помчался в тоннель. Супруга его догнала, когда он оседлал маленький робот, используемый для стыковки тюбингов и секций путем дуговой сварки. Этот робот, которого называли «жучком», мог и резать железо. Через пару минут Роман уже отрезал трехметровый кусок обсадной трубы, которая использовалась для прокладки коммуникаций.
Глядя на его действия, мадам Бровер сразу догадалась о задумке своего мужа:
– Да ты никак с ума сошел?! Неужели хочешь прицепить эту трубу к торпеде и в ней выбраться отсюда?
– Почему бы и нет?
– Нас же расплющит давлением! Или попросту убьет кессонной болезнью во время перепадов! Неужели ты этого не понимаешь? Мало того, если труба оторвется от торпеды где-то на жестком стыке пород, мы останемся там навсегда… Нет! Я и сама туда не влезу, и тебя не пущу! Лучше досидеть оставшиеся нам десять лет, чем так рисковать!
– Не волнуйся, я все уже просчитал, – пробормотал Роман, продолжая работу. – Главное, чтобы хватило энергии для вибрационных толкателей. Потому что расход может втрое превысить норму…
– Вот видишь!..
– А в остальном мы ничем не рискуем. Торпеда по одному и тому же маршруту передвигается годами без поломок и сбоев. Маршрут выверенный. Края платформы нам не мешают. Давление наши скафандры и труба выдержат… Добавим внутрь несколько титановых тюбингов поперек… Прорвемся!
– Да чем ты думаешь?! Хуже ребенка… А наверху что будет?
– На последних трех сотнях метров мы уйдем чуть в сторону, а там уже как удастся и с кем повезет сразиться…
Магдалена знала суть действия этого устройства, проходящего сквозь толстые слои породы, а еще лучше преодолевающего топкие пространства. Выйдя на поверхность, оно остановится, отработав свою программу, а хвост в виде трубы может так и остаться в грунте. Как в таком случае вырваться из трубы? Никакой экзоскелет не поможет. Уже не говоря о том, что в городе и его окрестностях любой обыватель скорей всего выдаст беглых преступников полиции, если сам не применит оружие при задержании. Разве что наткнешься на ближайшего родственника или давно тебя ожидающего подельника. Ни первых, ни вторых у фальшивых уголовников на данной планете не существовало. Да и вряд ли они бы отыскали неких благодетелей во всей Пиклии.
И ближайшие полчаса интенсивной работы госпожа Ве Да Лисса не столько помогала своему якобы сыну, сколько пыталась отговорить его от рискованной, если не сказать абсурдной затеи. Но мужчина словно с ума сошел, настолько его опьянил лишь предполагаемый пока глоток свободы. Он только и твердил как заведенный:
– Вот увидишь, у нас все получится! Вот увидишь!
И прекрасно понимавшая всю несостоятельность его идеи Магдалена, тем не менее, согласилась. У нее уже давно назрела необходимость покинуть эту страшную каторгу, и она не имела моральных сил оспаривать действия мужа. Лучше уж умереть сейчас, чем мучиться здесь еще долгие, долгие годы.
Через сорок минут они прицепили сооруженный цилиндр с заостренным концом, к которому крепились титановые тросы, к торпеде. Роман сразу же бросился к отсеку управления и программирования, заговорил с азартом и уверенностью:
