Я вспомнил, как, только-только попав в игру, я лечил на себе почти сквозные раны, оставленные мне стрелами скелетов-лучников, просто перебинтовывая их. Это было вполне нормально, так как именно таким вот образом, применяя особые предметы, персонаж ранее исцелял совершенно любые стандартные повреждения. Ведь местные бинты – по сути, полоски ткани, с заранее наложенными на них исцеляющими заклинаниями.
При таком подходе к местной медицине вата с зелёнкой или бутылочка йода так и вовсе должны были бы считаться божественными артефактами Декстериуса – местного аналога древнегреческого Асклепия.
Вот только имелась во всём этом одна очень неприятная для нас, попаданцев, штуковина. Жизнь и мана сами по себе не регенерировались ни у одного из игровых классов. Их требовалось пополнять теми или иными способами. А необходимые для исцеления предметы можно просто отобрать – как, например, отнял я оружие у незадачливого пистольера в Графской Гробнице, или как обчистил несколько минут назад «провалившийся» воришка поясной карман одного из «калеченных». К тому же были ещё и те, у кого просто не имелось способов исцелить своё тело, кроме как при помощи подручных средств.
Альберт, вновь обретя возможность ходить, попытался встать на ноги, и в этот момент я наконец применил свой козырь – «Укол Гунгнира», отъевшего маленький кусочек от уже полностью заполненной шкалы «Могущество». На долю секунды мне показалось, что в руках у меня был не меч, которым я, собственно, и нанёс колющий удар, а изящное, почти воздушное копьё, более чем трёхметровой длины, появившееся в то мгновение, когда остриё коснулось спины воина, пробив его насквозь.
Грудь стоящего на одном колене персонажа взорвалась изнутри, оросив волной крови и мелкими ошмётками фарша, в который превратились внутренности Альберта Великого, деревенскую площадь, с головой окатив этой тошнотворной жижей замороженного магичкой ассасина. На землю к моим ногам упал почти лишённый плоти скелет в развороченном спереди нагруднике и с небольшим входным отверстием, оставленным лезвием моего меча на спине.
«Персонаж Альберт Великий, 39-й уровень, погибает от вашей руки».
«Получено 3964 опыта. До следующего уровня осталось 9623 единицы опыта».
Кружась и трепеща на ветру, на тело скользнула посеревшая траурная лента с его именем и абсолютно пустой полосой здоровья. Полупрозрачный скорбный дух убиенного мною Альберта, яростно завывая, взмыл над трупом, чтобы раствориться в воздухе, отправившись вселяться в безмозглых монстров или просто бродить весь положенный ему срок по лишённому красок потустороннему отражению этого мира.
Прошло всего несколько секунд с того момента, как я вырвался из-под кинжалов убийцы, но покрытый замороженной кровавой кашицей ассасин уже избавился от замедляющих его молний и обрёл полный контроль над своим телом.
Тормозящий его эффект «Внезапной Вспышки», в сочетании с магией холода низкоуровневой эльфийки, дававший, как оказалось, полную неподвижность, пропал, навешивая на персонажа временный иммунитет к контролирующей магии. Вырвавшись из комбинированного контроля, стелсер сразу же использовал своё классовое умение «Исчезнуть».
В два прыжка я оказался на том месте, где только что стоял ассасин, сходу сделав двуручником круговой удар вокруг своей оси, надеясь зацепить «провалившегося», но Кенсея там уже не было. Понимая, что сейчас ему ничего не стоит добить меня, просто пару раз ткнув наугад кинжалом, я использовал последние крохи маны, влил в себя «Боевое Исцеление».
Способностью восстанавливать этот жизненно необходимый ресурс я пока не обладал. Стартовая абилка, преобразующая часть «Демонического спокойствия» в синюю шкалу, необходимую для паладинской ворожбы, требовала посещения классового тренера для изменения своего функционала. Так что это излечение было для меня последним в обозримом будущем.
Творя заклинание, я успел мельком оглядеться по сторонам. Если честно, то я недоумевал, почему в нашу скоротечную схватку с Альбертом и Кенсеем до сих пор не вмешались остальные представители их клана, ограничившись единственным исцелением воина. И сверхвидение паладина-терминатора быстро дало ответ на этот вопрос.
На площади, как оказалось, кипело самое настоящее сражение между разрозненными игроками: группой «Ока Орды», деревенскими жителями, охранниками в зипунах и немногочисленными Тайными Стражами. Рейнхолда с его оперативниками до сих пор не было видно, а дела тем временем складывались далеко не лучшим образом.
Несмотря на значительный перевес в численности, низкоуровневые игроки и даже шестидесятиуровневые неписи почти ничего не могли противопоставить ордынцам, которые очень слаженно, действуя в команде, пробивались сейчас к выходу из деревни. А единственным игроком их гильдии, отправившимся странствовать по подложке мира, был мой Альберт, возомнивший себя Великим. То ли на этого героя им было наплевать, то ли это были приемлемые для их рейд-лидера потери, либо он просто не успел ещё сориентироваться в ситуации. Но на нас с магичкой не обращали внимания, вполне возможно полностью полагаясь на своего довольно подкованного в PvP ассасина.
А вокруг площади полыхали дома. Задание старосты на тушение таверны было провалено, что, видимо, системно подстегнуло пожар, да и выдавать новые квесты оказалось уже попросту некому. Старик, над телом которого стенала, заламывая руки, пожилая женщина, окруженная детишками, лежал на земле в луже крови, со стрелой, торчащей из его тщедушной груди.
А через несколько минут, скорее всего, не останется и тех, кто мог бы принимать эти самые задания. «Провалившиеся» игроки и примкнувшие к ним НПС уже дрогнули, и многие из них спасались бегством. Оставались, конечно, и те, которые стойко держались до последнего, принимая неравный бой, вот только сделать что-либо с ордынцами было выше их скромных возможностей. Одних стражей же не хватало, чтобы изменить ход схватки. К тому же все они уже были в той или иной мере ранены. А огонь тем временем распространялся уже вглубь деревни – подбирался к частоколу, быстро перекидываясь с крыши на крышу, и то, что многие из них были покрыты подсохшей на солнце соломой, только увеличивало масштаб трагедии.
Лёгкий удар – почти поглаживание по голове, и в ушах вновь зазвенело. Картинка опять поплыла, а мир опять превратился в набор из размытых нечётких пятен и контуров. Положительный эффект от «Боевого исцеления» срезал болевые ощущения, да и пятьдесят единиц повреждений были каплей в море моих жизней, вылеченных одним-единственным заклинанием. Слишком высокие у меня характеристики для столь низкого уровня, вот заложенные в игровую механику уравнения и выдавали странный на первый взгляд эффект от лечения, которое должно было бы восстановить от силы процентов пятнадцать очков здоровья.
