— Командование хотело как лучше, а получилось как всегда!
Тридцать восемь истребителей BF109E взлетели и, делая над аэродромом круги, собрались в три группы по двенадцать истребителей в каждой и, когда все истребители полка собрались в воздухе, взяли курс на северо-восток. Посты ВНОС, передавая информацию о маршруте следования североамериканских бомбардировщиков, каждый раз подчеркивали, что их очень много. Впервые немецкое небо видело мощную группировку врага из такого количества самолетов-громадин, которые несли смерть людям. Они неторопливо плыли в тяжелых дождевых облаках, и казалось, что никакая сила на земле не может их остановить, прервать полет. Эта группа бомбардировщиков была с большим опозданием выпущена с Острова, поэтому ее появление над столицей рейха оказалось для нас неожиданным и было встречено одной только зенитной артиллерией. Отбомбившись и потеряв пять бомбардировщиков, сейчас они возвращались на свои базы на Острове, но рассвет застал их на середине маршрута. Геринг лично перезвонил полковнику Цигевартену и приказал ему поднять в воздух полк.
Сколько раз мне приходилось подниматься в воздух по боевой тревоге, вылетать на встречу с врагом, и каждый раз я не мог привыкнуть к тому моменту, когда на бортовом радаре возникали засветки вражеских машин, а затем они появлялись в поле нашего зрения. Тело покрывалось мурашками, в голове слышался звон, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Не от страха, разумеется, а в предвкушении новой победы над сильным врагом. Но сегодня я не испытывал подобных чувств, в сердце была пустота, а тело было разбитым, и я чувствовал одну усталость. Когда впереди показался авангард вражеских бомбардировщиков, они выглядели мухами на оконном стекле, но с каждой минутой их становилось все больше и больше. Щелчком кнопки я снял с предохранителей бортовое оружие и, негромко бросив в радиоэфир Динго о полной готовности к открытию огня, подправил курс своего BF109E, выходя на встречный курс с врагом. Тридцать восемь истребителей BF109E подтянулись, собрались в кулак и, следуя за нашей парой, устремились в лобовую атаку на приближающегося противника.
За пять секунд до столкновения болида истребителей с вражескими бомбардировщиками все тридцать восемь истребителей открыли огонь из бортового оружия. Всего пять секунд длился этот огонь, но он унес на землю около десяти тяжелых машин противника, а пятнадцать были повреждены, что сказалось на общем построении североамериканских бомбардировщиков. Походный строй этой колонны был нарушен. Да и наш полк не сумел сохранить общего построения, чтобы повторить удар и нанести врагу еще большие потери. Отдельные пары заметались во вражеской колонне, атакуя отдельные бомбардировщики. Мы с Динго уцелели во время первого удара, североамериканцы растерялись и не сумели сосредоточить огня своей походной колонны на нашей атакующей паре.
Сейчас мы с ведомым парили над всем полем сражения, прикрывая наших парней от появления вражеских истребителей. С большим трудом еще семь бомбардировщиков были сбиты нашими истребителями. «Летающие крепости» не хотели просто так сдаваться, экипажи вражеских бомбардировщиков не хотели умирать. Позже военные статистики обнародуют следующую информацию: для того чтобы сбить бомбардировщик «Летающая крепость», истребитель должен был выстрелить одну тысячу раз по этому самолету, иначе этот бомбардировщик отказывался умирать. Я слышал, как подполковник Динго молился Господу Богу и просил его сохранить жизнь его боевым товарищам. В тот момент этот молодой немецкий парень не думал о себе, а думал о своих боевых друзьях. Во время первой атаки мы отправили на землю три машины, и мне казалось, что мое тело покрылось кровью восемнадцати погибших членов экипажей, так как из сбитых нами вражеских бомбардировщиков не выпрыгнул ни один человек с парашютом.
Когда еще два вражеских бомбардировщика, распустив длинные хвосты дыма, стали падать к земле, то со стороны Острова появились «Спитфайеры» и Р-47, они спешили на помощь своим товарищам, оказавшимся в беде. Вражеских истребителей было больше, чем наших истребителей, и, чтобы не позволить им атаковать нас с ходу, мы с Динго решили постараться задержать их на подлете к общей баталии. Кратко предупредив Цигевартена о новой опасности — в этот момент семь вражеских бомбардировщиков начали свое последнее падение к земле — мы пикированием бросились на приближающуюся истребительную группу противника. Полковник Цигевартен так мне и не ответил, в этот момент он всаживал очередную пушечную очередь в пилотскую кабину «Летающей крепости» и думал о том, что пора было спасать полк, настало время выводить его из боя.
Два «Спитфайера», медленно кувыркаясь в воздухе, падали к земле. В душе я ничего не ощущал, наблюдая за их падением. Пилоты этих истребителей всегда были достойными противниками, с ними было трудно, но очень интересно вести поединки один на один, но современная война давно отодвинула на задворки само понятие «поединок». Когда люди дерутся насмерть, то напрочь забываются понятия чести и достоинства, и сегодняшние поединки в небе больше напоминают уличные драки в подворотнях, когда в дело идут ножи и кастеты. Вот и мы с Динго, внезапно обрушившись с высоты на группу вражеских истребителей, нанесли удар исподтишка, в результате чего два британца покинули эту действительность. А остальные вражеские истребители всем скопом набросились на нас, видимо, торопясь отомстить за смерть своих товарищей.
Но, как говорится, поспешишь — людей насмешишь, так произошло и в нашем случае. В небе создалась огромная куча-мала, в которой невозможно было разобрать, кто свой, а кто чужой. В этот момент моего сердца коснулась холодная рука, я на секунду замер, боясь даже оглянуться назад, настолько это прикосновение было мрачным и тяжелым. Мой истребитель продолжал демонстрировать цирковые кульбиты, тройные сальто, но я уже знал, что не вернусь из этого боя. Где-то рядом болтался этот Р-47 с бортовым номером 109-99-9 US. Мысленный окрик Динго вывел меня из этого непонятного ступора. Я оглянулся и увидел истребитель подполковника, Динго был жив и ожесточенно жестикулировал в кабине своего истребителя, видимо, пытаясь связаться со мной. Я успокоил парня, и мы вместе снова бросились в атаку, в результате которой один «Спитфайер» и один «Тандерболт» распрощались с этим зимним небом.
Арнольд Цигевартен по рации связался со мной и сообщил, что полк, сбив тридцать четыре «Летающих крепости» и потеряв четыре BF109E, выходит из строя и возвращается на авиабазу. Он попросил меня и Динго продержаться еще четыре-пять минут и тоже возвращаться домой.
