Из-за угла вывернули трое охранников. Как в руках оказался висевший до этого за спиной автомат, Барков даже не заметил. Только когда коридор наполнился трескучим грохотом, он понял, что стреляют не только в него, но и он стреляет в ответ. Причем гораздо точнее противника. Солдаты повалились на пол, и до Саши наконец дошло главное — игры кончились. Он это сделал… он… убил…
Толова закружилась, а к горлу подкатил приступ тошноты. Саша выронил автомат и медленно приблизился к солдатам. Один вроде бы дышал, но двое других были точно мертвы. Барков прижался спиной к стене, боком пробрался мимо тел, а затем бросился бежать, не задумываясь, куда и зачем. Мир вокруг рушился, страшно грохоча обломками и окутывая Александра Баркова удушающими облаками гари и пыли. Пути назад, через завалы рухнувшего мироздания, больше не существовало, а дорога, лежащая впереди, вела к воротам ада. Теперь уже без вариантов.
„Я защищался! — билась в голове отчаянная мысль. — У меня не было выбора!“
„Выбор есть всегда, — возражал другой, укоризненный голос смертельно раненной совести. — Ты захотел стать избранным, но не подумал, что тебе придется заплатить за это не только собой, но и другими. Вот ты и сделал первый взнос. Разве тебя не предупреждали? А дальше будет еще хуже. Но ты наверняка этого уже не поймешь. Скоро „Сокол“ окончательно превратит тебя в робота, и тогда…“
„Нет, этого не случится!“
Справа повеяло угрозой третьей степени. Рука наотлет, щелчок предохранителя — переводчика огня и короткая очередь из „стечкина“. И все это в режиме хорошо отлаженного автомата. Противник рухнул ничком на бетон, из-под него выполз округлый язык растекающейся красной лужи.
„Я не хочу!“
„Тебя больше не спрашивают. Уцелеть любой ценой, вот все, что сейчас волнует „Сокола“. И он не даст тебе погибнуть, даже если я подтолкну тебя к краю моста. Ты пропал, Барков, тебя больше нет. Есть только странное биокомпьютерное существо, пораженное страшным недугом — всемогуществом. Пока что болезнь в самом начале, но прогноз, как говорят врачи, крайне неблагоприятный…“
Снова повеяло угрозой, на этот раз из-за двери слева. „Стечкин“, будто сам по себе, прицелился и прочертил на двери косой пунктир. С той стороны кто-то вскрикнул и упал. Впереди возникла лестница. Шесть маршей вниз, и вот он — четвертый уровень. Теперь прямо и два раза направо. За поворотом кто-то есть. Сменить магазин, в нем осталось всего два патрона. Считал? Наверное, да, неосознанно. Руки действовали сами по себе, почти рефлекторно, словно всю жизнь только и делали, что перезаряжали пистолеты. Боец за углом напряженно ждал, подняв оружие на уровень плеч. А вот так? Саша прыгнул вперед, упал и, скользя по гладкому полу на спине, выехал на пересечение коридоров. Три выстрела из партера, и противник завалился назад, широко раскинув руки. Не вставая, Барков схватил его пистолет в левую руку, сгруппировался и кувырком выкатился из-за следующего поворота. В завершении кувырка он встал на одно колено и несколько раз выстрелил сразу с двух рук. Один из двоих прятавшихся у седьмой камеры солдат все-таки успел выстрелить в ответ, но пуля лишь чиркнула Сашу по плечу. Боли не было, и Барков снова не обратил внимания на рану. Он встал, опустил оружие и, сильно ударив ногой в район замка, заставил дверь распахнуться.
— Саша!
Лена вскочила с казенной койки, застеленной синим армейским одеялом. Она была в футболке и голубых джинсах, без намека на прическу и макияж. И все равно она была очень красива: стройная, длинноногая, с тонкой талией, большими синими глазами и чуть вьющимися белокурыми локонами до плеч. Женщина мечты. Недаром Сане завидовали все приятели… Саша как мог ободряюще улыбнулся. Олежек тоже проснулся и сел в кровати, растирая кулачками глаза. Сначала он собрался захныкать, но, увидев папу, передумал и расплылся в улыбке. С семьей все было в порядке, Манилов не врал. Лена подалась вперед, но будто наткнулась на невидимую преграду. В ее взгляде появился страх. Саша почувствовал, что жену обуревают смешанные чувства: радость, обида, беспокойство и недоверие. Она словно бы не узнавала мужа. Оно в общем-то и понятно. Столько лет дружили, поженились, она была абсолютно уверена, что единственный Санин грех — юношеское увлечение айкидо, и вдруг выясняется, что на самом-то деле он никакой не инженер из „Мобисофт“, а натуральный суперагент, внук Бонда.
— Что с тобой?! — Лена взглянула на оружие. — Зачем это?
— Чтобы не обижали, — буркнул Саша. — Привет.
— Привет, — опомнилась Лена.
Она все-таки подошла и осторожно прижалась к его груди. Пусть и Рэмбо, но в первую-то очередь муж.
— Я чуть с ума не сошла. Что происходит?
— Позже объясню. Бери малыша, идем.
— А эти… военные…
— Они не возражают. Идем же!
— Да, да, идем. — Лена засуетилась, собирая в пластиковый пакет детские вещи и баночки с питанием.
— Брось все! — чуть громче сказал Саша. — Нет времени!
Он оглянулся. В коридоре было пока тихо, но чутье подсказывало, что запас времени стремительно уменьшается. По лестнице уже спускались солдаты, а откуда-то из соседнего сектора приближалась группа с довольно разноплановым эмоциональным фоном — от холодной злости до полного равнодушия к персоне Баркова. По крайней мере один был настроен не столько враждебно, сколько просто решительно. Он шел по душу Баркова, но не желал ему зла. Довольно странное сочетание.
А неподалеку находился кто-то еще, но определить, кто и где, было невозможно. Саша ощущал его присутствие, как тогда на площадке первой базы у горящей бочки, но не мог уловить ничего более конкретного. „Прямо-таки дух — вездесущий, но бесплотный“.
Лена прижалась к плечу. Саша на секунду обернулся, коротко чмокнул жену, сына и снова прислушался к звукам и ощущениям. „Сокол“ подсказывал, что двигаться следует через пятый сектор к запасной лестнице. Она вела прямиком на вертолетную площадку, где стоял готовый к вылету „Ми-40“. Вообще-то опыт управления вертушками у Баркова был минимальным — так, раза три давали „порулить“ приятели-вертолетчики из Химкинского аэроклуба, но „Сокол“ гарантировал и взлет, и посадку, только бы добраться до „чопера“. Саша вышел в коридор и поманил Лену. Она шагнула следом за мужем, но вскрикнула и остановилась, прижимая Олежека к себе лицом.
— Саша… это… ты их?..
— А ты хотела, чтобы они меня?! — раздраженно бросил Барков, отводя взгляд. — Не смотри, просто иди за мной!
— Что тут творится? — голос Лены дрожал, а в глазах блестели слезы. — Почему мы здесь, в этом… кошмаре?!
