На миг установилась настороженная тишина, и Руди услышал крик дикой птицы. Долгий, отрывистый, печальный, где-то ранее слышимый. Додумать не успел. Грянуло так, что уши повяли. Перестрелка вспыхнула, словно в потухший костер выплеснули ведро высокооктанового бензина. Одновременно со стороны путей и с севера. Сразу не меньше сотни стволов, в ответ, чуть замешкавшись, огрызнулись пулеметы. Кровавая свистопляска завертелась, стремительно наращивая обороты.
– Ого, а вот это уже мои, – Котик сладко зажмурился.
– Откуда знаешь? – усомнился Руди.
– Сигнал для атаки слышал?
– Куриный то вскукарек?
– Вообще это соколиный крик, – Кот подобрался. – Надо бы уходить, а то и меня под горячую руку завалят, обидно будет до жути. Одно не пойму, откуда они тут взялись, ведь все на север оттянулись по вашим следам. Индеец ваш постарался?
– Ага, возвращение Зульфата, – усмехнулся Стрелок. – Главное вовремя. Руди ложись!
Рудольф полетел на землю, сбитый молниеносно метнувшимся бандитом. Совсем рядом стрекотнула автоматная очередь. Стрелок, по инерции, сделал пару шагов и с размаху ткнулся в траву. Из тени, на стекающий полосами, солнечный свет, выступила огромная фигура. Мамчур! Окровавленное лицо фельдфебеля плотоядно ощерилось. Черный провал дульного среза, нереально медленно, словно в замедленной съемке, направился Рудольфу в лицо. Всё, отбегался, а умирать оказывается не страшно, и вся жизнь не бежит перед глазами набором ярких картинок. Наверное потому что слишком жалким получается фильм…
Грохнул выстрел, во лбу Мамчура образовалась аккуратная дырка, колени подкосились и он рухнул назад. Ничего себе.
– Видел? – похвастался Кот, сдувая синий дымок со ствола подозрительно знакомого «Вальтера». – Ну и кто у нас лучший?
Опешивший Руди лапнул пустую кобуру. Вот сука. В следующее мгновение он кинулся к лежащему неподвижно Стрелку. Глаза терра закрыты, камуфляж на груди мокрый, кровь выходила быстрыми, короткими толчками.
–Не умирай, слышишь, не умирай, – Руди впал в тихую панику, в школе осваивали первую помощь, только когда это было. Чужая кровь на руках. Сумбур в голове. С какой стороны подступиться?
Веки Стрелка дрогнули, губы зашевелились и он прошептал:
– Книги, книги…
– Молчи, хер с ними с книгами, – Руди заколотило.
– Ты не понимаешь. Я должен…
– Береги силы, – Рудольф зашарил по рюкзаку. Где эта чертова аптечка? Недавно ведь видел.
– Послушай меня, – Стрелок неожиданно крепко ухватил за руку. – Прости.
– За что? – опешил Рудольф.
– Не успел тебе многое показать, не успел рассказать, времени было так мало…, – Стрелок надсадно закашлялся. – Таких как я все меньше и меньше, я атавизм, пережиток прошлого, солдат войны, закончившейся семьдесят лет назад. Мой путь ведет в никуда. Поэтому я забрал тебя. Ты мой единственный шанс. Вас, унтертанов, миллионы, если хоть к одному вернется память, это будет маленькая победа. Моя победа. Если нет, значит все зря и мы проиграли…
Стрелок сдавленно застонал и обмяк .
– Откинулся Борода? – поинтересовался Котяра и осекся. – Вот дьявол, а ты откуда?
Рядом возник кто-то неслышный, быстрый, опасный. Пахнуло хорошо знакомым ароматом мяты и сосновой смолы. Из груди вырвался вздох. Зульфат. Руди едва не разрыдался и полез обниматься.
– Здорово, – Зуля мягко отстранился, не до телячьих нежностей. В нем что-то неуловимо изменилось, лицо усталое, почерневшее, в глазах сгустки тьмы, левая щека расцарапана. – Помоги.
– Привет старый бродяга, – губы Стрелка дрогнули.
– Вот что бывает, когда меня рядом нет, – Зуля вытащил шприц-тюбик, вколол обезболивающее в бедро прямо через одежду и приказал. – Расстегивай, bleat, xuli, сел?
Рудольф спохватился и принялся расстегивать китель мокрый от крови. Куда девался акцент? Что за херня? Стрелок сдавленно зашипел.
– Слышишь меня? Егор? – Зульфат вытащил из аптечки перевязочные пакеты. – Не из такой беды выбирались. Заваруху в Ольгино помнишь?
– Помню. – слабо улыбнулся Стрелок.
Руди осторожно распахнул камуфляж. Жопа полная. В груди два отверстия успевших закрыться, кровь приостановилась, налипнув толстыми, багровыми кляксами.
– Поднимай, – Зуля принялся со знанием дела накладывать повязку, бинтуя крест на крест и перекладывая ватными тампонами. Ловко у него выходило, чувствовалась рука профессионала. Стрельба, меж тем, затихла, отдалилась и разбилась на ряд коротких, яростных перестрелок. Кот уже колдовал над телом фельдфебеля.
– Надо врача, – Зуля бережно опустил Стрелка и поднялся, руки легли на плечи, глаза пытливо смотрели в глаза. – Без доктора он умрет. Ты уходишь в Первоуральск, я остаюсь прикрывать.
– Тебя убьют, – поперхнулся Руди. Как это, только пришел и опять бросает.
– Даже насмерть могут убить, – согласился Зульфат. – Не обо мне думай, Егора спасай.
–А как же страна Тысячи озер, где вода чистый-чистый, елка высокий-высокий, а олень-сааган берет сахар с руки?
– Ты совсем больной? – вся Зулина простота и добродушие разом исчезли, вместе с остатками смешного акцента. – Егор хотел чтобы я играл роль наивного дурака, а потом предложил тебе убежать. Никакой страны Тысячи озер нет, я ее выдумал, а ты уши развесил. Иди. Не донесешь Егора, найду тебя и выпущу внутренности.
Руди оторопело замер.
– Эй, эй, сука, верни индейца, он мне нравился! – всполошился Кот, успевший вооружиться автоматом фельдфебеля и напялить разгрузку с запасными магазинами и огромным ножом.
– Заткнись, – Зуля резко обернулся. – Ты поможешь ему, из кожи вывернешься, но поможешь, иначе я заштопаю тебе не только рот, но все дырки до которых смогу добраться без инструментов. Проваливайте, времени сюсюкаться нет.
– Без тебя? – Руди сжался.
– Я что, твоя мамочка? – ощерился Зуля, поднял винтовку Стрелка и отдернул затвор. – Взрослый мальчик, сам справишься, мы и так достаточно утирали твой носик. Иди и делай, что должен, жалеть о последствиях будешь потом. И не надо мне ничего говорить.
Он подошел к Мамчуру, пихнул тело ногой и похвалил:
– Хороший выстрел.
– Ну так, – выпятил грудь Котяра. – Хочешь преподам пару уроков, если сойдемся в цене.
– Хороший для бездаря, – фыркнул Зульфат. – Жалко тварь умерла так легко, я собирался с ним пообщаться по-свойски.
Руди приблизился. Мамчур лежал раскинув руки, как распятый Христос. Мертвые глаза уставились в небо. Крови почти нет, тоненькая струйка засохла на лбу. Из нагрудного кармана выпал знакомый, серебряный портсигар с орлом, свастикой и вязью затейливых рун. Теперь понятно как исчез Клаус.
