Как! Неужели уже прошёл год! С тех самых пор, как мы всё это начали, с тех совсем недавних пор, прошёл целый год?!
Даже не верится! Целый год с того времени, как они начали свою борьбу, и Ружаш подхватил водоворот событий, навсегда изменивших судьбу людей и прервавших сонное существование колонии.
Целый год. Полных тринадцать месяцев по четыре недели в каждом. Полный оборот вокруг матери-звезды. И хотя здесь, под водой, смены времён года особо никто не ощущал, как никому ничего не говорили и названия месяцев, календарь здесь соблюдался неукоснительно. Так было заведено с давних времён, с тех самых времён, когда люди спрятались под воду от разбушевавшихся стихий, действия которых они же сами и вызвали.
— Что-что? — спросил он, с трудом вырываясь из вихря разом нахлынувших на него воспоминаний.
— Я говорю, — повторил Седонис, — ничего страшного. Пусть приходят хоть все. Чем больше людей будут веселиться или хотя бы отдохнут от забот, тем лучше.
— А не проще ли было перенести это в кабинет главы Совета, как это сделали Балтис с Журицей.
— Не хочу я там праздновать, — поморщился Седонис. — И Ароша тоже не хочет. Что Балтис с Журицей — не их же в той комнате хотели убить! А места для всех всё равно не хватит, хоть где праздник устраивай. Нет у нас таких больших помещений вообще, разве что…
— Разве что, — развернулся к другу Птунис, — за исключением большого зала, где проходили последние заседания суда. А что, это мысль!
— Ты что! — чуть не испугался Седонис. — Там же стулья стоят, убирать всё надо…
— Вот и уберём! — хлопнул Птунис друга по плечу. — А что, праздновать, так с размахом! В общем, иди домой, а мы с Борицей, — он подмигнул девушке, — подумаем, что здесь можно будет сделать.
На следующий день никто из пришедших не узнал главный зал колонии. Стены украсили различными гирляндами, скамейки и сиденья вынесли, расставив часть возле стен, а посреди зала организовали танцы. Танцевали под музыку небольшого оркестра Ружаш, который состоял из шести музыкантов. Но это была настоящая «живая» музыка, а не заслушанные мелодии на старых, рычащих и хрипящих дисках.
Довольно часто пары танцоров исчезали из зала и возвращались уже гораздо позже, немного утомлённые, но донельзя довольные.
Борица договорилась с Кормушкой, и к услугам желающих был пьянящий сок из водорослей. И хотя за порядком следил сам Радис со своей внутренней стражей, всё и без этого было чинно и благопристойно.
Ароша с Борицей организовали какие-то игры, и в зале то и дело возникал смех и шутливые перебранки. Все веселились от души, как будто начисто позабыв о том, что через день многим из них придётся убивать, а может быть, и самому быть убитым. В общем, праздник удался на славу.
Разошлись ближе к полуночи, и ещё долго опустевший зал помнил лёгкое касание ногами его пола и девичий смех, серебристыми колокольчиками рассыпавшийся в воздухе.
В последний день тренировок и занятий не было. На всех вахтах воинов, идущих завтра в бой, заменили, и они отдыхали перед предстоящей битвой. Птунис с соратниками обсудили план будущего сражения и довели его до младших командиров. Также были рассмотрены возможные варианты, которые могли возникнуть во время боя. Их тоже тщательно проработали.
Ближе к вечеру колония стала пустеть. Все старались провести последний день со своими близкими.
Птунис не был исключением. Зорица ушла на работу в вечернюю смену, и он только-только собрался уютно устроиться на кровати вместе с Борицей, как в комнату к нему постучали.
Девушка скорчила недовольную гримасу, но была вынуждена подняться. Птунис пригладил кое-как растрёпанные волосы и, вздохнув, произнёс:
— Входите!
Дверь отворилась, и показался Заргис. Птунис удивлённо вскинул брови. Ему казалось, что уж с кем с кем, а с главой Совета он точно на сегодня все свои дела решил. Однако, если судить по виду Заргиса, это было не так.
— Я извиняюсь, что помешал, — церемонно поклонился Заргис, — но я хотел бы кое-что вам показать. Необходимо будет ваше присутствие, — он посмотрел на Птуниса.
Вскоре они вышли из комнаты.
— Заргис, — скривился Птунис уже за дверью, — у меня были такие грандиозные планы на сегодняшний вечер! Тем более что я всё подгадал так, чтобы покончить с делами ещё до обеда. И тут вы! Неужели это настолько срочно, что вы сами, как глава Совета, не могли бы с этим справиться?
— Пожалуй, смог бы, — невозмутимо ответил Заргис. — Но вы всё равно должны об этом знать. Потому что я считаю, что это событие очень важно и в будущем может существенно повлиять на жизнь колонии.
— Далеко идти? — спросил Птунис, которому до смерти хотелось вернуться обратно в свою комнату к ожидавшей его Борице, и он почти не слушал, что ему говорили.
— В наш большой зал, где вчера был праздник.
— Там что, опять сабантуй? — усмехнулся Птунис.
— Своего рода да. Впрочем, сейчас сами увидите.
Они вошли внутрь. Зал был уже убран, стулья расставлены по местам, и абсолютно ничто не напоминало о вчерашнем беспорядке. Наоборот, всё было очень организованно и культурно. В центре на стульях сидело не менее сотни человек, которые торжественным речитативом что-то нараспев читали. Перед ними в белом, почти до пят, халате стоял человек, проделывавший рукой какие-то движения и, очевидно, таким образом руководивший всем этим действием.
— Что это? — удивлённо спросил Птунис.
— Вы ещё не догадались? — спросил Заргис и удовлетворённо улыбнулся. — Ну что ж, тогда я первым просвещу вас. Прошу любить и жаловать, это — наша церковь.
— Церковь? А разве в Ружаш есть церковь?
— Теперь есть.
— Насколько я знаю, раньше религиозным просвещением колонистов занимался Джарис, который рассказывал им обо всех существующих течениях и предлагал выбирать любое, кому что нравится.
Заргис лишь усмехнулся и пожал плечами, как бы говоря: «Что я могу сделать? Всё меняется!»
— Подождите, подождите, — произнёс Птунис, прикладывая руки ко лбу. — Дайте разобраться. Так, что я знаю о церкви… Ага. В нашем мире имеются в наличии две религии: первая, где существует вера в единого бога, обитающего где-то за пределами нашего физического мира, и вторая, где присутствует пантеон богов в количестве примерно одиннадцати или двенадцати.
— Тринадцати, — поправил его Заргис. — Пантеон состоит из тринадцати богов, олицетворяющих собой всевозможные стихии, состояния вещества и другие ипостаси. То есть здесь, к примеру, присутствуют штормовой бог Харе, бог океана Судес, богиня океанского дна Зарша, отвечающая также за деторождение, ну и так далее. Согласно верованиям приверженцев этой политеистической религии, боги живут в центре нашей планеты, где-то в глубоких разломах океанского дна. Поэтому у нас до сих пор сохранилась традиция хоронить своих мёртвых, сбрасывая их в глубокие трещины. Ну это вы и без меня хорошо знаете.
