Когда мы, наконец, добрались до запертой двери, я выбил замок выстрелом из нового большого ружья. Один из бесов, по всей видимости, не одобрил моего вандализма, потому что со всей силы метнул огненный шар и промахнулся, то есть, если быть точным, не попал в меня. Арлин тоже успела увернуться, но, взглянув на Ритча, я понял, что ему от бесовского огня досталось по первое число.
Пламя сильно опалило его лицо, и он отчаянно кашлял, причем так сильно, что я не на шутку испугался. Придерживая дверь спиной, чтобы не закрылась, я продолжал стрелять по наступавшей нечисти, давая Арлин возможность втащить Ритча в здание.
Мы, наконец, достигли заветной цели! Комната, в которой мы очутились, была битком набита всякой электроникой, кабельными жгутами и банками данных. Пока Арлин делала все, что в ее силах, чтобы помочь Ритчу — хоть возможности ее были очень ограниченными, — я стоял на страже, отстреливая безумцев демонов, которые осмеливались приблизиться на достаточно близкое расстояние. Стрелять монстры, естественно, боялись. Мне такое положение очень нравилось, однако только до тех пор, пока очередной бес не метнул огненный шар, который ударился о дверной косяк, чуть было не угодив в меня.
Это был единственный раз в истории Вселенной, когда Паук и ваш покорный слуга сошлись во мнении. Поступок беса совсем не понравился ни чудовищному мозгу в банке на ножках, ни мне. Паук отстоял свое мнение на деле, прошив ослушника несколькими очередями, так что тот стал похож на отбивную котлету.
Больше никто из нечисти стрелять не отваживался. Тем не менее, когда я оказывался в поле зрения дьявольского Паука, он снова и снова пытался наслать на меня гипнотический ужас — единственное оружие, которым он не боялся воспользоваться в сложившейся ситуации. Мне его даже немного жалко стало.
Хотя… здесь я, скорее всего, преувеличивал.
— Как там у Ритча дела? — крикнул я, заранее зная ответ на свой вопрос.
Арлин печально покачала головой. С каждой минутой Ритчу становилось все хуже и хуже. Брызги бесовской слизи обожгли ему не только лицо, но также дыхательные пути и легкие, и они больше не могли насыщать кровь кислородом.
Я был совершенно выбит из колеи и не знал, что делать. Возможно, в больнице нашего товарища еще могли бы как-то подлатать, а у нас не было ни бинтов, ни самых элементарных болеутоляющих средств.
Кожа на лице Ритча покраснела, покрылась волдырями и в нескольких особенно сильно обгоревших местах кровоточила. Вот-вот должна была начаться агония… Будучи смекалистым малым, Билл сам понимал, что его положение безнадежное.
Он умирал.
Арлин, прислонив его спиной к стене, что-то тихо нашептывала ему на ухо. Билл кивнул, и этот жест вызвал новый жестокий приступ кашля. Девушка вытерла ему слезившиеся глаза, и он стал видеть достаточно хорошо, чтобы нам помочь.
Слабым голосом Ритч рассказал о самых главных элементах оборудования, которое находилось в комнате. Он вспомнил все, над чем его заставляли здесь работать и что нам следовало знать.
Арлин оставила его и подошла ко мне.
— Как бы я хотела, — прошептала она, — чтобы именно теперь появился один из голубых шаров.
— Да, это единственное, что могло бы спасти Билла, — согласился я.
— А у нас даже самой обычной аптечки нет. Я все сделала, чтобы облегчить его страдания.
Я взглянул ей прямо в глаза и коротко отрезал:
— Он сообщил о том, что нам надо знать. Сейчас это самое важное.
Я ощущал себя профессионалом, хотя на самом деле нервничал гораздо сильнее, чем желал показать.
Но Арлин была точно таким же профессионалом, как и я, поэтому ответ на мою реплику последовал незамедлительно:
— Ты последний удар по энергетическому приемнику нанесешь или я?
Я задумался, кому из нас лучше этим заняться, но Арлин приняла решение за меня:
— Лучше, Флай, тебе это сделать. Здесь нужен действительно меткий стрелок, чтобы держать тварей на приличном расстоянии и не дать им напасть на нас. А с двух метров, я думаю, в эти банки данных даже ты попасть сможешь, как считаешь? Это же не в яблоко на голове Гофорта стрелять! — Рот при этом у нее расплылся до ушей — хоть завязочки пришей.
Пришлось мне превратиться в истребительную команду, состоявшую из одного единственного человека. Подняв «НБР», я глубоко вздохнул и принялся вдребезги разносить собранную на станции коллекцию электронных устройств. Взрывной волной от первого выстрела меня сбило с ног. Я поднялся и снова стал стрелять по целям, которые указал Ритч в этой массе оборудования. После четвертого выстрела ружье издало легкий шипяще-свистящий звук и работать наотрез отказалось — разрядился аккумулятор. Я закончил дело дюжиной выстрелов из дробовика.
— Господи, Флай! Пойди сюда, взгляни-ка на эту картину, — крикнула мне Арлин.
Я подошел. Меня все еще трясло, как в лихорадке, в ушах звенело, как после рождественского фейерверка. Вот уж и впрямь было чему удивляться: монстры беспорядочно ходили кругами и стреляли во все, что двигалось, — то есть друг в друга.
Проклятый Паук, казалось, продолжал лишь частично контролировать положение. Он выстрелил по нескольким князьям ада, уверенный в том, что из всех его подчиненных именно они представляют для него самую большую опасность в том случае, если он окажется не в состоянии отдавать приказы.
Расправа над минотаврами, устроенная боссом, естественно, привлекла внимание остальных монстров, которые тут же стали выстрелами отвечать на выстрелы. Мы не являлись участниками перестрелки и в полной мере смогли использовать преимущества зрителей восхитительного спектакля.
Через пятнадцать минут от дьявольского сборища остался один монстр — точнее говоря, только один монстр еще был в состоянии держаться на ногах. Пауку теперь некому было отдавать приказы, кроме себя самого. Однако, помимо того, что он уже не мог рассчитывать на помощь подчиненных демонов, перед ним встала и другая проблема: он израсходовал боеприпасы для своих пушек и, чтобы разделаться с нами, зарядов не имел.
— Ритч, — спокойно и очень отчетливо произнесла Арлин, — ваш план сработал просто замечательно.
Уверен, Билл Ритч в полной мере оценил бы восхищение Арлин и прозвучавшую в ее словах похвалу, если бы только был жив.
Тому проклятому, тупому бесу с клыками, который угодил в него огненным шаром, все-таки удалось вывести нашего друга из строя. Я долго вглядывался в угасшее лицо Билла Ритча, узника демонов, пережившего все пытки, которым они его подвергли, нашего боевого товарища, человека, давшего нам реальную возможность одержать победу над пришельцами. Я смотрел на его мертвое тело, которое еще совсем недавно было живым, и внутри у меня что-то сжималось.
