Это голос не моего командира, но сигнал снабжен всеми подтверждающими кодами. Я докладываю результаты оценки собственных повреждений.
— Я сдержал врага, — сообщаю я в заключение, задумываясь при этом, не слишком ли сильна в моих словах интонация, которую люди называют гордостью. — Угроза прорыва противника в южном секторе нейтрализована.
— Хорошо, — отвечает мне другой голос, принадлежавший полковнику Буду, командующему бригадой. — Ты замечательно потрудился. Очень хорошо. Но сейчас есть другая угроза. В твоей зоне не наблюдается сил Малах. Ты их все уничтожил. Но с севера подходят новые, и они направляются прямиком на Кинкэйд. Ты все, что у нас есть, чтобы их остановить!
Я ощущаю тревогу. Что случилось с Боло 96876 и с командиром? Я пытаюсь выйти с ними на связь, но безрезультатно.
— Каково состояние боевой системы Боло 96876? — запрашиваю я штаб.
— Черт, мы знаем об этом ровно столько же, сколько ты! Они вошли в океан почти час назад. С тех пор о них ничего не известно.
Это означает, что, возможно, Боло 96876 не уничтожен. Я немного… успокоен.
— Каковы должны быть мои действия?
— У тебя на карте есть проход Крайтона?
Я расцениваю этот вопрос как риторический. У меня есть полные карты всей поверхности Мюира. Проход Крайтона — это широкая долина, прорезающая Грампианские горы. На полпути между Кинкэйдом и Симмстауном проход пересекает Шоссе № 1, дорога для наземных средств передвижения.
— Боло? В чем дело?
Я понимаю, что вопрос был вовсе не риторическим. Эти офицеры, что, не осведомлены о возможностях Боло?
— Да. На моих картах есть проход Крайтона.
— Малах направляются на юг, прямо по Шоссе № 1. По нашим оценкам, их силы насчитывают около сотни ходунов, передвигающихся по земле. При их нынешней скорости они выйдут из прохода через три часа.
Я уже нанес положение противника на карту, получив информацию из сети штаб-квартиры.
— Два часа пятьдесят восемь минут пятнадцать секунд, — уточняю я. — Если они не поменяют курс и скорость.
Несколько секунд я изучаю ситуацию; перепроверяя расчеты, я запускаю еще одну серию диагностических тестов своих систем и подсчитываю скорость испарения оставшегося количества водорода.
— Я могу достичь южного выхода из прохода Крайтона через 2,257 часа, — докладываю я. — Вовремя, чтобы успеть перехватить врага. Однако я нуждаюсь в полевом ремонте и заправке моей резервной цистерны с криоводородом.
— Хорошо.
Голос звучит профессионально и решительно, и я рад этому. Сперва я ожидал, что у них начнется паника, которая может помешать эффективным действиям командования и ответственных лиц. Хотя прежде мне не приходилось работать под командованием полковника Вуда, он кажется мне компетентным офицером.
— Ты можешь передвигаться?
— Так точно. — Я медлю, взвешивая варианты. — Однако считаю необходимым указать, что для того, чтобы, вовремя достичь прохода Крайтона, я должен пройти сквозь Кинкэйд, лучше всего по главной улице в центре города, которая переходит в Шоссе № 1, но мне строго запрещают делать это ПВБ номер десять и, возможно, ПВБ…
— Все в порядке! Своей властью я приказываю тебе не обращать внимания на эти ПВБ. Если надо пройти через город, делай это.
— Полковник Вуд! — слышу я другой голос, который с 78-процентной вероятностью принадлежит генералу Фальбину, главнокомандующему наземными вооруженными силами. — Какого дьявола вы делаете?
— Это уже не политическая проблема, генерал, — отвечает полковник. — Это вопрос выживания!
— Хррмф! Вы не можете просто…
Связь внезапно обрывается, и я могу только догадываться, что там происходит. Похоже, среди персонала штаб-квартиры все еще есть некоторые разногласия, не говоря уже о неуверенности.
— Э-э, Боло? — через несколько секунд произносит голос полковника Вуда. — Ты еще здесь?
— Так точно, командир. — Сейчас он мой командир, так как с лейтенантом Рагнором нет связи и, возможно, он пропал без вести. — Боевая система Боло 96875 ожидает приказов.
— Послушай, мы не можем терять время. Двигайся на север, ладно? Мы тут все уладим и свяжемся с тобой. Хорошо?
— Так точно.
Испаряющийся сверххолодный водород заморозил реку вокруг меня. Я заключен в ледяную глыбу. Напрягая силы и еще больше уменьшая резервы энергосистем, я разбиваю ледяную тюрьму и ползу вперед. Вода снова свободна и уносит вниз по течению льдины и трупы нескольких врагов. Я выбираюсь на берег и беру курс на север, к Кинкэйду.
Вуд, сжимая кулаки и стараясь сдержать нараставшую ярость, повернулся лицом к лицу к Фальбину.
— Сэр, — сказал он ровным голосом, — со всем уважением… вы идиот! Сэр!
— Хррмф! Вы не можете так со мной говорить!..
— Кто-нибудь давно должен был сказать вам это, даже если бы это стоило ему карьеры! Сейчас, генерал, этот Боло — единственная чертова вещь на всей планете, которая может хотя бы замедлить наступление этой орды Малах. Если мы не отменим эти дурацкие ПВБ, придуманные вами и этими миролюбивыми щенками, то они станут нашей эпитафией!
Лицо Фальбина немного побледнело.
— Что хорошего в том, что мы уничтожим город, пытаясь его спасти?
— Боло уничтожит покрытие центральной улицы, генерал, это уж точно, и, возможно, снесет по пути несколько зданий, но я заверяю вас, что Малах сделают гораздо больше.
Фальбин, казалось, колебался.
— Я должен посовещаться с губернатором…
— Прекрасно. Совещайтесь. А я собираюсь разобраться с ПВБ.
— Как?
Вуд поджал губы:
— Какая-нибудь подпрограмма. Что-нибудь простенькое. Кодовое слово, которое заставит его не обращать внимания на ПВБ. Или мы можем их оценить по степени важности, а потом назначить первоочередную команду. Посмотрим, на что хватит времени.
— Если вы уверены… — вздохнул Фальбин. — Если возникнут непредвиденные последствия…
— Другого выхода нет, генерал. Поверьте мне.
Фальбин повернулся к выходу, но вдруг остановился:
— А что насчет другого Боло?
— Что вы имеете в виду?
— Надо убрать и его Правила Ведения Боевых действий.
— Думаю, что не надо.
— Почему нет? Если они ослабляют одного Боло…
— ПВБ включают предписания не атаковать частную собственность? — ухмыльнулся Вуд.
