Я – их цель, это не вызывало сомнений. Оставляя в стороне вопрос, зачем это роботам понадобилось – а я то и дело принималась ломать голову над этим, – возникал и еще один: что они собирались делать, захватив меня? Если, например, они получили приказ отнести мое бесчувственное тело в какое-то место заключения, сколько времени пройдет, прежде чем шадиллы поймут, что роботы потерпели неудачу? Не исключено, что всего несколько минут. Нам нужно шевелиться, пока не поднялась тревога, и они поймут, что мы здесь; а затем – поставить шадиллов на колени (если, конечно, у них есть колени).
Но куда идти? Мы находились в самом центре равнины – и никакого выхода в пределах взгляда. Дверь, конечно, была и, скорее всего, не одна, где-нибудь в дальней стене. Однако отсюда стены было не разглядеть – из-за растущих повсюду деревьев, а также из-за сумеречного света. Учитывая огромные размеры пещеры (почти такой же большой, как та, в которой находился Весловилль), нам понадобится много, много часов, чтобы обойти ее по периметру… и, наверно, даже еще больше, поскольку придется продираться сквозь заросли.
Видимо, те же мысли одолевали Фестину. Она остановилась и начала медленно поворачиваться, прищурив глаза и вглядываясь в горизонт.
– Жаль, что у меня нет «тугодума», – пробормотала она.
Это такое устройство, которое разведчики всегда носят с собой и используют для сканирования местности; оно обладает многими «Научными возможностями» – такими, как усиление неяркого света и увеличение далеких объектов. Ну, у нас этого устройства не было; значит, оставалось полагаться лишь на собственную изобретательность.
В том, что касается изобретательности, мне нет равных.
– Вот что мы должны сделать, – сказала я. – Разойтись и поискать следы. Роботы – тяжелые металлические создания, а под нами рыхлая земля. Они наверняка оставили заметные следы. Нужно найти их и идти по ним туда, откуда роботы вышли в пещеру.
Уклод восхищенно раскрыл рот.
– Мисси! Да, голова у тебя варит!
– Весло права, – согласилась Фестона. – Давайте так и сделаем.
Непосредственно около корабля кашлингов все было затоптано; однако стоило нам отойти совсем недалеко, и сержант Аархус обнаружил отчетливые следы ботинок, тянущиеся по прямой к дальней стене, – словно дорожный знак, на котором большими буквами написано: ВЫХОД ТАМ.
Время поджимало, и мы пустились бегом, Ладжоли даже взяла коротышку Уклода на руки, а Нимбусу, похоже, не составляло труда не отставать – он просто вытянул тело во что-то вроде горизонтально расположенной дождевой капли и полетел рядом с нами.
Через пять минут мы добрались до деревьев; пять минут, в течение которых под ногами была только влажная, рыхлая земля. Ноги утопали в ней не слишком глубоко, и все же бег требовал заметных усилий – в особенности от того, чьи резервы энергии на исходе. В конце пути я тяжело дышала, но это вовсе не доказывало, что я в плохой форме. Я была в отличной форме. Многие ли из вас в состоянии не есть четыре года, а потом бежать пять минут по земле, в которой утопают ноги? Вы, скорее всего, умерли бы от напряжения и, оказавшись на том свете, сказали бы встретившим вас там святым:
– Мы сожалеем, что насмехались над бедняжкой Веслом, когда она, задыхаясь, хватала ртом воздух. Она – образец великолепной физической формы, и сомневаться в ней было очень, очень неправильно.
Извинения приняты.
Оказавшись под деревьями, мы были вынуждены сбавить скорость. Не потому, что я часто, тяжело дышала и чувствовала неприятную дрожь внутри; просто мешал густой подлесок. Пробраться сквозь него можно было лишь по узкой тропе, по-видимому прорубленной роботами. Похоже, сделали они это совсем недавно: тропа не имела такого вида, будто ее часто использовали.
Мы прошли совсем немного, как вдруг моя подруга остановилась и вытянула шею, вглядываясь в одно из деревьев. Здесь было еще сумрачнее, чем на открытом пространстве, и все же я сумела разглядеть висящие среди темных листьев желтоватые плоды. Фестина высоко подпрыгнула, резким движением сорвала один и положила на ладонь, чтобы все могли рассмотреть его. Это был точно сделанный из воска фрукт, по цвету напоминавший одуванчик, шириной в два пальца у черенка, а дальше сужающийся до точки.
– Похоже на желтый стручковый перец, только вдвое меньше, – сказал Аархус.
Фестина кивнула.
– У меня дома их называют мини-перец. Такие деревья растут по всей Акве.
– Значит, они родом с твоей родной планеты?
– Нет, – она покачала головой. – Происхождение этих деревьев никому не известно, но завезли их лас фуентес – чужеземцы, покинувшие свои колонии пять тысяч лет назад. – Она перевела взгляд на желтый плод. – Где бы лас фуентес ни появлялись, они сажали мини-перцы. Видимо, это их любимая еда.
Мой рот наполнился слюной.
– Мини-перцы вкусные?
– Не знаю, – Фестина пожала плечами. – Тот, кто пробовал их, через секунду умирал, не успев описать свои ощущения. На редкость ядовитые растения! Из-за этих проклятых штук на нашей ферме погибали животные – стоило корове сбежать с пастбища, как она прямиком устремлялась к ближайшему дереву, на котором росли мини-перцы, и пожирала любой плод, какой удавалось найти на земле. Наверное, их привлекал запах, а иначе остается думать, что наши коровы страдали манией самоубийства. – Фестина сжала в пальцах мини-перец. – Мерзость.
Я думала, она его выбросит, но вместо этого она осторожно положила плод в карман куртки.
Разведчики, они такие – даже в напряженные моменты считают своим долгом взять образцы растений.
– Значит, – медленно произнес Аархус, – это любимое дерево лас фуентес, и оно обнаруживается здесь, на корабле шадиллов.
– Заставляет задуматься, не правда ли? – Фестина пошла дальше по тропе, тщательно «ощупывая» взглядом кусты. – И многие другие растения вокруг как будто пересадили прямо из джунглей Аквы. Например, вот эта лиана – мы называем ее «обезьяньей веревкой». А вот тот колючий кустарник – «окровавленной матушкой». И то и другое завезено лас фуентес… Только в лаборатории можно было бы доказать идентичность этих растений с теми, которые растут на моей родной планете; однако на первый взгляд – одно и то же.
– И что это означает? – спросил Уклод.
Фестина пожала плечами.
– Лас фуентес покинули свои миры пять тысяч лет назад. Спустя восемь столетий впервые появились шадиллы – когда перевезли предков Весла с Земли. Может, за эти годы лас фуентес превратились в шадиллов?
– Но ведь лас фуентес – это ужасное красное желе, о котором ты рассказывала, – сказала я.
