Где-то за ним вскрикнула девчонка. Масса ее худого тела не позволяла ей разогнаться до Захаровой скорости, но и имеющейся хватало с избытком. Захара полет по льду начал уже просто пугать своей нереальной скоростью, и он опустил подошвы на склон, пытаясь затормозить. Его крутануло и едва не перевернуло на живот. Он выругался сквозь зубы и попробовал еще раз. С тем же результатом.
Сверху послышались осмысленные слова:
– Лед! Нельзя на лед! На реку нельзя!
Захар не стал выяснять, почему на реку нельзя. Потому что до этой самой реки оставались считанные десятки метров, которые они пролетят за несколько секунд. Лесник потянулся и рванул притороченный к рюкзаку топор, извернулся всем телом, переворачиваясь на живот, а потом со всего маха вбил лезвие в лед.
Будь он в перчатках – фокус бы не удался. Он бы просто не удержался. Но голая ладонь надежно зафиксировалась на прорезиненной ручке. Сильный рывок едва не выдернул ему руку из плечевого сустава, однако своей цели лесник добился: скольжение остановилось. А в следующую секунду он протянул свободную левую и схватил Юльку за капюшон. Та взвизгнула от неожиданности, но быстро сообразила, в чем дело, и замолчала.
– Ну и что дальше? – поинтересовался Захар, вставая и отряхиваясь.
После остановки лед не был таким уж скользким, и если не придавать телу ускорение, с разгона прыгая вниз, как это сделали они минутой раньше, то на нем вполне можно было стоять. Только аккуратно.
Пока они летели вниз, броневик проскочил куда-то в сторону, даже не притормозив. Кажется, Захар переоценил зоркость водителя. Это не могло не радовать, ибо сверху их сейчас могли расстрелять, особо не напрягаясь.
Стараясь наступать на небольшие снежные островки, то тут, то там виднеющиеся на льду, он спустились ниже, туда, где склон выравнивался, и берега бывшего водохранилища переходили в его дно, которое теперь, когда Ангара вернулась в свое русло, стало берегом. Здесь оказалось ровно, и худо-бедно можно было удерживать равновесие. Хотя все равно скользко, что и доказала Юля, растянувшись на льду.
– Какой план? – Он нагнулся и помог подняться девчонке. – Что дальше делать будем?
– Дальше мы спрячемся под мостом, дождемся, пока эти на броневике не перестанут кататься туда-сюда, поднимемся и перейдем на ту сторону. А там до дома уже рукой подать.
– Дом – это хорошо, – проговорил Захар, решив отложить выяснение вопроса, что это за дом, и как девушка вообще попала на релейный завод, если она не местная, до того момента, как они окажутся в более безопасном месте. – Звучит неплохо. Вот только чем мы тем временем будем заниматься, чтобы не околеть от холода?
Девчонка резко вскинула голову. Глаза ее сощурились, губы плотно сжались. Захар пару секунд смотрел на эту метаморфозу, недоумевая, что вызвало ее, а потом в сердцах сплюнул на лед.
– Тьфу ты, дурочка. Я без всяких задних мыслей. То есть, не хотел ни на что намекать. – Видя недоверчивое выражение у нее на лице, он махнул рукой. – Короче. Каждый додумывает в меру своей распущенности. Поняла?
Теперь смутилась Юля. Девушка не нашлась что ответить и сочла за правильное решение промолчать.
– Ладно, Сусанин-герой, хватит театр в лицах тут устраивать. Давай, веди, куда там нам надо. Неохота на видном месте стоять.
Захар поправил ремни мешка, достал изо льда топор, но снова прикручивать его к рюкзаку не стал, сунул за ремень, как раньше носил.
Юля выглядела расстроенной.
– Чего нос повесила? – спросил Захар.
– Я автомат потеряла… – выдавила девчонка.
– Ай-я-яй. Три расстрела вне очереди, по завершении – пять суток гауптической вахты, – попытался пошутить Захар.
Девушка глянула на него, как на идиота, и он замолчал. Посмотрел на склон: автомата видно не было. Значит, он валялся где-то на самом верху.
– Знаешь, что? Да и хрен с ним, с этим автоматом. Мы тебе еще лучше найдем. Чесслово. – Нет, шутить нужно было завязывать. Не его это. Да и вообще, какого хрена? Раньше подобной разговорчивости за ним замечено не было. Или это пятнадцать… черт, да, пятнадцать лет, пятнадцать лет чертова воздержания дают о себе знать?
Сбоку, стараясь проделать это как можно незаметнее, Захар оценивающе оглядел девчонку. Хоть он совсем и не имел в виду тот способ не замерзнуть, о котором подумала девушка, однако ее реакция заставила включиться какой-то забытый и практически уже атрофировавшийся участок мозга. Этот участок сейчас словно прикидывал, годится ли девушка на главную роль в пикантных мыслефильмах, которые он уже начал крутить Захару.
Роста девушка была среднего – ее макушка доставала Захару до груди. Лицо приятное, но из-за худобы выглядит слегка вытянутым. Из-за худобы же большие зеленые глаза кажутся еще больше, как у персонажа одного из тех японских мультфильмов, что были популярны перед самой Сранью. Из-под шапочки и капюшона выбивается прядь каштановых волос. Фигуру оценить сложно, несмотря на ушитый бушлат, но выглядит она аккуратной и пропорциональной. В общем, девушка была симпатичной, и Захар внезапно почувствовал что-то, чего не чувствовал очень-очень давно. Он даже головой помотал, стараясь прогнать наваждение. Нет, нельзя мужику все же без бабы. Совсем нельзя. Особенно – так долго. Вот он уже и на девчонку, которая чуть ли не в дочки ему годится, загляделся. Тьфу!
Они двинулись к мосту. Идти было сложно. Нужно было преодолеть метров двести – и быстро, пока броневик не выехал на мост, и удерживая равновесие, чтобы не растянуться. Потому короткий отрезок пути они преодолевали не меньше десяти минут. Наконец они добрались до моста и остановились. Захар перевел дух и присел на одно колено, чтобы перешнуровать ботинки: проснувшись в общей комнате, он просто сунул в них ноги, потом, на ходу, кое-как затянул шнурки, и обувь не то чтобы болталась на ноге, но двигаться было не очень удобно.
Темнота наступала быстро, но двигатель бронетранспортера все так же взревывал временами где-то наверху: поиск беглецов продолжался. Захар кинул взгляд на реку. От противоположного берега их отделяло каких-то двести-триста метров. Мелькнула мысль, что они вполне могли бы перейти на ту сторону по льду, держась в тени моста, не рискуя быть замеченными и не остывая на морозе.
– А почему нельзя на лед, Юль? – поинтересовался Захар.
– А ты и правда не знаешь? – удивилась девушка. – Ты что, действительно не местный?
– Не, не местный. – ответил Захар. – Проездом. Регистрацию показывать или билета будет достаточно?
– Чего? – нахмурилась девушка.
Захар мысленно обругал себя. Его спутнице, когда пришла Срань, было лет пять. И благ тогдашней цивилизации вкусить она не успела. Потому все, что ей сказал Захар, для нее было абсолютно непонятным.
