– А как вообще химическое оружие может навредить пришельцам? – Голос за спиной заставил меня подпрыгнуть, невзирая на тяжесть плазмомета.
– Черт, Люба! – Кажется, я понимаю, почему моряки считают, будто баба на корабле к несчастью. – Нельзя же так подкрадываться! А если бы у меня палец на курке лежал?!
– Да я уже минут пять за этой коробкой прячусь, – кивнула девушка на бетонный прямоугольник с одной отсутствующей стенкой. Раньше тут стояли мусорные баки, но теперь их не было. А хорошее укрытие от ветра и вражеских взглядов осталось. – Это вы сами ко мне подошли. Думала, обход делаете. Так как может повредить пришельцам химия? Они же в скафандрах!
– В частично живых скафандрах, получающих для своей работы необходимые вещества из окружающей среды, – поправил ее Святослав. Да уж, мы с кузеном, будучи на подхвате у военных спецов, узнали столько, что впору самим себе присваивать докторскую степень по ксенологии. – Понимаешь, они у них космические, а не для работы в агрессивных условиях.
– То есть плохие? – не поняла Люба.
– Нет, очень даже хорошие. В принципе, такая их конструкция имеет много плюсов. Маленькие повреждения они могут зарастить сами. До нужного размера скафандры ужмутся или растянутся без вопросов, – покачал головой я, решив скоротать время за разговором. – Но только эти преимущества не помогут против химической атаки. Люди дышат кислородом, пришельцы дышат кислородом, используемая инопланетянами химически обработанная живая ткань дышит кислородом… А отрава, которую сейчас распылят, вместе с кислородом попадет внутрь синтетических мышц, имеющихся в каждой их биотехнической штуковине. В шлеме «тараканов» есть фильтры, как и в воздухозаборниках танков. Вот только они не помогут внешнему слою их псевдоживых тканей, который выйдет из строя.
– Но это ведь их не убьет, – заметила девушка, и тут же нас прервал рев, с которым первая из ракет взлетела в воздух. А следом за ней и остальные. В небе среди цветного сияния замерцали и другие подобные черточки реактивных снарядов, выпущенных с позиций, подобных нашим. – Ой, что, уже? Как-то неожиданно они, я думала, нас хоть предупредят как-то.
– А зачем? – хмыкнул Святослав. – И потом, пусть вражеские биороботы и бойцы не погибнут, зато химическая атака частично выведет их системы из строя. И тем ослабит достаточно, чтобы они проморгали отряды пятого эшелона, несущие к ним в гости ядерные бомбы. А там уж… Против подобной мощи броня не то чтобы совсем не помогает, но защищаться от нее лучше чем-то крайне массивным. Например, Уральским горным хребтом.
– Это вы преувеличиваете. – К нам подошел Евгений Борисович, выглядящий крайне вымотанным, но довольным. – Тот же авианосец или линкор имеет некоторые шансы пережить сам взрыв. Правда, если тот случится не слишком близко от него. Вот только его команда все равно сляжет с лучевой болезнью. И хотя пришельцы намного обгоняют нас в развитии, мы надеемся, что у них просто не найдется иного выхода, кроме как покинуть изрядно фонящий корпус корабля. А вне «улья», с его орудиями, броней и механизмами, они будут являться крайне доступной целью. И все равно окажутся уничтожены. Максимум – сбегут из этого региона планеты, будучи эвакуированы другими кораблями. Количество которых ограничено.
– Шеф, вы лучше скажите, вам все удалось? – уточнил я у начальства, косясь в ту сторону, куда ушли ракеты и группа спецназа.
– Понятия не имею, – развел руками ученый. – В те примитивные самоделки, которые мы собрали из всякого хлама, нормальные датчики запихнуть не смогли. Но, полагаю, намеченные цели поражены. Если бы все ракеты были нацелены в «улей», то их сбила бы система активной обороны. Она у врага хороша, люди уже успели оценить по достинству ее смертоносную эффективность. Но компьютер в первую очередь собьет те снаряды, которые летят к их кораблю. А те, которые явно промахиваются по важным объектам, уничтожать будет в последнюю очередь. Или вообще проигнорирует. И именно последние несли в себе химическую начинку.
– Это все замечательно, – кивнул Святослав. – Но, если я не ошибаюсь, у нас в планах сразу по выполнении ракетного обстрела стоит пункт «отступление». А потому меня очень интересует вопрос: когда драпать будем? И влезем ли мы к вам в машину? Она теперь, когда избавилась от части груза, должна народа несколько больше вместить.
– Сначала нам надо дождаться, пока спецназ не активирует выданное ему ядерное орудие. Или же сделать это самим, – покачал головой ракетчик. – Я к вам шел-то… Вот, Стас, этот запасной пульт – тебе.
– Спасибо, конечно. – Я бережно принял коробочку с одной-единственной кнопкой. Руки сами собой начали немножко трястись. Ну ведь не каждый день получаешь возможность распоряжаться ядерным арсеналом. Пусть даже не всем, а небольшой его частью. – Но за что же такая честь?
– У него порядковый номер пять, – успокоил меня Евгений. – Еще по одному есть у командира того отряда, у меня, у моего зама по научно-технической работе и у Синицына, который командует всем этим бардаком. Чтобы наша торпеда взорвалась, достаточно нажать лишь один. Ну, наделать-то запасных радиодетонаторов не сложно. А если операция сорвется из-за того, что спецбоеприпас вовремя не активируют по какой-то причине, то это будет катастрофа. Взрывать, кстати, можешь не раньше чем через пять минут. Иначе я тебя сам расстреляю.
– Как можно взваливать на вас такую тяжкую ношу! – Опасную игрушку я осторожно держал на отлете, не рискуя даже в карман положить. Мало ли, вдруг нажму случайно одеждой, а у нее сверхчувствительный спуск? – Кстати, раз такое дело… Раскройте мне страшную секретную тайну, которая мучает меня уже даже не знаю сколько времени. Кто такой Семеныч? Он ведь даже с генерал-майором ругается так, будто является не прапорщиком и завскладом, а по меньшей мере полковником КГБ на пенсии. Или как раз в его запасах и отыскались ядерные боеголовки?
– Да нет, тут все проще, – хмыкнул Евгений. – Наш Семеныч Синицыну Петру Валентиновичу просто самый обычный тесть. Отец его жены, к которому тот вынужден относиться крайне уважительно, предоставлять ему полную протекцию. Потому-то его, собственно, к нам на базу и сунули, подальше от боев. А также все капризы старого жадюги терпели.
– Как оно, оказывается, бывает… – пробормотал я, качая головой. Уж такого объяснения замеченным странностям мне раньше и во сне привидеться не могло. – Стоп! Это что?!
Треск выстрелов несся от развалин торгово-развлекательного комплекса, где спряталась большая часть пришедшего с нами отряда. Но их нашли и, судя по слышимым даже отсюда воплям, успешно уничтожали. Ушел в небо разряд тяжелой лазерной пушки. Учитывая, что там не было «стрекоз» или еще хоть каких-то заметных летательных аппаратов, скорее всего кто-то просто задрал ее ствол вверх, чтобы его не испарили выстрелом в упор. Замолк на середине очереди пулемет, что вряд ли случилось бы, будь жив его хозяин. Бухнул разрыв гранаты. Все смолкло. Выживших там, похоже, не осталось.
