Артем Каменистый - Практикантка

– Раз уж мы теперь союзники, позволь мне взять карабин. Он мокрый и грязный, его надо почистить. Сам понимаешь, без оружия от меня не будет много толку.

– Хорошо. Но не вздумай причинить мне вред. Я двигаюсь очень быстро – ты поплатишься за свою дерзость.

Лина повернулась, ухватила карабин за ствол. Не делая резких движений, разобрала его, складывая детали на плащ, тщательно почистила, использовав до конца все остатки бинта и смазки. Она понимала, что больше ухаживать за ним, скорее всего, не придется, все решится в течение ближайших суток. Демон внимательно следил за ее манипуляциями, девушка даже не думала попробовать его атаковать. Необходимо дождаться более удобного момента, если повезет, он обязательно появится.

Приведя оружие в порядок, она повесила карабин на обломанную ветку стланика, вернулась к костру. Погрев ладони, озябшие от контакта с металлом, Лина произнесла:

– А ты хорошо знаешь, куда именно надо идти?

– Да, я уже был здесь, примерно две тысячи лет назад.

– Наших лет?

– Да. Это место очень приметное, здесь его ни с чем не перепутаешь. Мы ни за что не пройдем мимо.

– Не мог ваш легендарный Ирдатус остановить свой выбор на более нормальном районе.

– Не всегда можно выбирать место своей смерти. Кто знает, может, и мы с тобой ляжем там, возле могилы великого Ирдатуса.

– Как по мне, так весьма сомнительная честь.

– Самка, мне тоже не хочется погибать. А самое главное– я должен выполнить долг рода. У тебя есть своя семья?

– Нет, я сирота.

– Но какой-то род есть?

– Нет. Так получилось, я не виновата.

– Самка, так нельзя! Никто не может существовать без своего рода! По кому же тогда придется равняться?

– Насчет этого не беспокойся, – усмехнулась Лина. – У меня есть великолепный объект для подражания. В Монастыре, где я воспитывалась, была легендарная выпускница – Нельма. Она отправила немало твоих сородичей обратно в ад, прославилась на весь Орден в считанные годы. Но потом что-то произошло, никто не знает никаких подробностей, просто ходят разные слухи. В общем, ее не стало. В галерее павших героев висит пустая рамка, без фотографии. Я была совсем ребенком, ты не представляешь, как тяжело жить, зная, что у тебя нет родителей или даже просто родственников, которые будут тебе рады. Одна на целом свете, без всякой надежды на то, что это изменится. Мне надо было заполнить пустоту в своем сердце, с ней просто невозможно жить. В общем, я сказала себе, что Нельма – моя мать, и все последние годы стремилась к тому, чтобы быть ее достойной. Это не пустые слова: я стала лучшей ученицей, но никто не мог даже представить, насколько мне было тяжело. Однако Нельма, будь она жива, могла бы мною гордиться. Я бы без стыда взглянула в ее глаза, понимаешь?

– Самка, ты сама выбрала себе род.

– Получается, что так.

– Насколько я понял, он достойный, хотя для меня странно признавать женскую доблесть.

– Естественно! Ведь для тебя женщины – просто станки по производству новой жизни.

– Ты права, я именно так и думаю.

– Жаль, что вместо меня здесь не оказалась Нельма. Твою тушу уже давно бы изучали в нашей лаборатории.

– Самка, не пытайся меня разозлить. Лучше засни и хоть немного отдохни, иначе просто не сможешь идти. Нам предстоит немалый путь.

– И не надейся, я не засну рядом с мерзким демоном!

– Глупая самка! Да если бы я хотел причинить тебе вред, то сделал бы это давно. Ты полностью в моей власти.

Ничего ему не ответив, Лина достала фляжку, выпила остатки противной едкой жидкости. Ей надо было продержаться до рассвета, осталось совсем недолго. Там она сделает себе укол стимулятора. Вовремя вводя новые дозы, девушка сумеет действовать около суток, прежде чем рухнет окончательно. Но к тому времени ее путь уже окончится.

Скорее всего, вместе с жизнью.

Зайдя в палатку, Клещ склонился над раскладушкой, потряс спящего диктатора за плечо:

– Чапай, вставай. Ты просил немедленно разбудить, если что-нибудь случится. Только что еще одну вертушку сбили, с армейским экипажем.

Тот мгновенно открыл глаза, еще не проснувшись окончательно, четко произнес:

– Уничтожить!

– Да успокойся ты, там уже отбомбились.

– И как?

– А хрен его знает! Выжгли еще одну долину.

– В центре района?

– Ближе к его южной части. Сам вставай и на карту посмотри.

– Все, надоело! Придется запретить боевые вылеты для машин с армейскими экипажами, мне начинают надоедать эти потери. Исключение сделаем только для разведчиков.

– Наших пилотов не слишком много.

– Ничего, в случае чего нашу авиацию поддержат остальные самолеты.

– Как знаешь.

– А что по разведке?

– Полный ноль. Ракшасы как сквозь землю провалились, ни одного контакта за всю ночь. Правда, снимки непрерывно продолжают изучать, там материала на десятки часов работы.

– Хреново! Может, они вовсе не в центр шли?

– А кто их знает! Поисковые отряды взяли уже два довольно приличных вектора, по ним – так вроде, примерно к центру.

Вскочив, Чапай стал натягивать куртку, уже на ходу спрашивая:

– А что там по Чульману?

– У них аэропорт ничем не лучше местного. Одна раздолбанная полоса, тяжелые машины ставить негде. Если уж так хочешь что-нибудь уничтожить, сбрось на него ядерную бомбу – хоть одно доброе дело сделаешь.

– Чего это он тебе так не нравится? – заинтересовался Чапай.

– Да пару лет назад я уже бывал в этих краях, потому меня и направили сюда куратором «красной тревоги». Когда в Москву улетал, чуть до конца с катушек не съехал, такого бардака еще нигде не видел. Купил билет в агентстве, все честь по чести, такие деньги заплатил, что нормальная авиакомпания за них в Париж и обратно прокатит.

– Что, жаба задавила? Денег жалко? – усмехнулся Чапай.

– Да нет, уже перед самым взлетом меня сняли с рейса, представляешь? Прямо из самолета вытащили! Что-то там у них неправильно было оформлено, причем не по моей вине. Я чуть не озверел, пришлось через Якутск добираться.

– Ладно, но хоть что-то из техники у них поставить удалось?

– Несколько штурмовиков и два разведчика. Большего оттуда не выжать.

– Ну вот! А ты сразу бомбить! Ведь пригодились же. Не плачь, потом разбомбим. Периметр в порядке?

– Все по-прежнему. Кроме диких зверей никого не видели. Час назад перехватили группу нелегальных старателей, развернули их назад. По Тилмону остановили катер – мужики шли рыбачить. Тоже не пустили. В общем, тишь да благодать.